Добавить в цитаты Настройки чтения

Страница 4 из 16

Его звали доктор Самуэль П. Лэнгли – уважаемый профессор математики и астрономии, а также директор Смитсоновского института. Он слыл выдающимся мыслителем, ученым и изобретателем. Опубликовал несколько важных книг по аэродинамике и серьезно работал над проектом первого пилотируемого самолета. В 1890-е годы занимался многочисленными экспериментами и добился значительных успехов в этой области.

Человек, которому поручили добиться успеха

В 1898 году Лэнгли обратился в министерство обороны США, чтобы обеспечить финансирование работ по проектированию и строительству аэроплана, способного поднять в воздух человека. Ему было выделено пятьдесят тысяч долларов – огромная по тем временам сумма. Началась работа. К 1901 году Лэнгли провел успешные испытания беспилотника, работающего на бензине, – первой в истории авиации конструкции такого типа. Когда же он предложил сотрудничество Чарльзу Мэнли, инженеру, построившему мощный и легкий бензиновый двигатель на основе модели, созданной Стивеном Бальзаром, не оставалось никаких сомнений в том, что проект ждет успех.

Лэнгли надеялся, что усилия всей его жизни увидят свое воплощение 8 октября 1903 года. В этот день в окружении журналистов и заинтересованной публики Чарльз Мэнли занял место пилота в аэроплане, названном «Великий аэродром». Воздушное судно было установлено в специальной катапульте, помещенной на барже. Катапульта должна была придать аэроплану начальный импульс при взлете. Но на заключительном этапе запуска аэроплана произошло зацепление тележки катапульты – аппарат пролетел только четыре метра и упал в воду недалеко от баржи.

На Лэнгли обрушилась беспощадная критика. Например, в газете «Нью-Йорк Таймс» появился следующий отчет о случившемся:

«Неожиданным фиаско закончилась попытка поднять в воздух летающий аппарат конструкции Лэнгли. Аппарат, способный летать, может быть создан совместными усилиями математиков и механиков не раньше, чем через несколько миллионов лет. Несомненно, эта попытка привлекла внимание заинтересованных лиц, но с точки зрения обывателя средствами, затраченными на этот проект, можно было бы распорядиться гораздо разумнее».

Перед лицом неудачи

Несмотря на нападки, Лэнгли продолжил начатое дело. Уже спустя восемь недель, в начале декабря, он был готов к следующей попытке. Лэнгли и Мэнли внесли в конструкцию аэроплана многочисленные доработки, и вновь Мэнли занял место пилота, исполненный стремлением войти в историю. Но, как и в первый раз, их постигла неудача – при запуске аэроплан запутался в кабеле, которым крепился к катапульте. В итоге самолет упал в реку, а пилот едва не погиб.

И вновь хлынуло негодование. Аэроплан назвали «Безумием Лэнгли», а самого изобретателя обвинили в бесполезной трате государственных средств. Цитата из «Нью-Йорк Таймс»: «Мы надеемся, что профессор Лэнгли не станет подвергать угрозе свою репутацию серьезного ученого, продолжая бездарно тратить время и деньги на дальнейшие авиационные эксперименты». И Лэнгли смирился с поражением.

Позже он говорил: «Я выполнил ту часть работы, которая лежала в сфере моей компетенции, – продемонстрировал практическую возможность полета аппарата тяжелее воздуха. На следующей стадии необходимо развить данную идею, и для этого следует поискать других людей». Итак, Лэнгли сдался. Побежденный и подавленный, он отказался продолжать эксперименты, которым посвятил не одно десятилетие своей жизни.

Тем удивительнее тот факт, что спустя несколько дней после второй неудачной попытки запуска аэроплана два человека, не имевшие специального образования, почестей и финансовой поддержки, подняли в воздух над дюнами Китти-Хок, штат Северная Каролина, свой аппарат. Это были братья Райт. Успех был безусловным. Однако они не остановились на достигнутом, почивая на лаврах. Они продолжили упорно работать и проводить эксперименты. В итоге их имена узнал весь мир. Лэнгли же пережил инсульт и умер через год после болезни. Сегодня каждый школьник знает о братьях Райт, а имя Лэнгли известно в основном историкам авиации.

Автомеханик Джордж





В восьмидесятые годы прошлого века в маленьком австралийском городке жил автомеханик Джордж. У него был свой гараж. Одет Джорж был, как правило, в старый, затертый комбинезон, о который постоянно вытирал руки, запачканные маслом и тавотом. По воскресеньям, приходя в церковь, он всегда скромно садился в последний ряд. У Джорджа было хобби. Он очень любил самолеты и часто совершал полеты в качестве второго пилота, делая это совершенно бескорыстно.

Однажды у самолета, находящегося в небе, отказал мотор. Лобовое стекло застилал черный дым. Пилоты сделали практически невозможное. В результате самолет зацепился за дерево и не разбился. Оба пилота спаслись, но очень пострадали. У Джорджа были сломаны обе ноги в голени. Запах горючего слепил глаза, было ясно, что самолет может взорваться в любой момент. С невероятным усилием они выбрались из него и постарались отползти как можно дальше. Как только Джордж добрался до безопасного места, он повернулся на спину. Через несколько секунд раздался взрыв.

Парень пролежал в больнице три долгих месяца. У него было достаточно времени, чтобы подумать. Однажды его навестил друг. Джордж сказал ему: «Когда я лежал на траве и глядел в небо, я спросил у Бога: что Ты хочешь, чтобы я сделал? В тот же момент я понял, что должен стать совсем другим человеком. Я пообещал Богу, если я выживу сегодня, то полностью изменюсь».

Джордж получил небольшую сумму по страховке. После выписки из больницы у него оставалось еще немного сбережений. Часть денег он потратил на первый взнос за большой земельный участок – у него появилась цель, и теперь ему надо было ее осуществить. Он отправился в местный банк с целью открыть кредит на сумму три миллиона долларов. В банке над ним посмеялись. Тогда Джордж поехал в другой город попытать счастья. Однако оттуда позвонили в банк его родного городка. Ситуация повторилась. Джордж пошел в другой банк, и оттуда его тоже выдворили. Потом был еще один банк и еще один, и еще… Девяносто семь банков ему отказали. В девяносто восьмом ему таки выдали кредит.

Через несколько лет бизнес Джорджа оценивался в шестьсот миллионов долларов.

Если вы не намерены сдаваться, никто не сможет вас победить.

Молодожены

Во время венчания священник всегда говорит: «…оставит человек отца и мать и прилепится к жене своей, и будут два одною плотью…»

Когда молодые люди женятся, им, конечно, комфортнее жить с родителями: не нужно арендовать квартиру, дома их всегда ждет горячий обед… Но все имеет свою цену. Суть в том, что человек не сможет создать настоящую семью, пока находится под пристальным надзором родителей. Не получится у парня сформировать собственный авторитет, когда он находится на «третьих ролях»: на первом месте всегда будет один из родителей, на втором – жена. Он всегда будет выступать в роли судьи между супругой и матерью. Когда жена излагает свою версию того, что произошло, ей веришь безоглядно. Однако когда мать озвучивает свое видение случившегося, понимаешь, что и она права. Если даже удастся сохранить семью (что вряд ли), она будет походить на раскаленные угли – никогда не знаешь, когда разгорится «пожар». Причем «пожар» не обязательно означает очередной скандал. Последствия могут быть значительно хуже. Например, тяжелая болезнь, возникшая на почве скрытого стресса. Получается, что, «экономя» деньги за аренду жилья, молодожены «покупают» куда более сложные проблемы. Проблемы, которые невозможно решить в одночасье, не прилагая усилий по той простой причине, что мужчина должен работать и кормить семью, а для этого у него должны быть силы, желание и время.

Если молодожены хотят создать настоящую семью, первое, что необходимо сделать, – уйти на нейтральную территорию. И если на первых порах нет квартиры, ее надо снять, а не жить у родителей жены. В доме тещи все пропитано ее энергетикой. Влияние ощущается во всем, даже в том, что в один прекрасный момент молодая жена может заявить: «Это квартира моей матери, и, если не нравится, можешь катиться отсюда». Если молодые супруги живут в съемной квартире, которую оплачивает муж, жена не скажет: «уйди отсюда», она может просто вернуться к родителям. Но это уже «другая опера».