Страница 21 из 22
Монорельс является разновидностью метрополитена и имеет ряд преимуществ. Главное преимущество – низкая стоимость прокладки путей (не надо рыть туннели). Ещё одно преимущество – бесшумность движения состава. Третье преимущество – скорость движения монорельса может быть существенно выше, чем у метро. Однако, несмотря на это, монорельсовые дороги, перевозящие пассажиров в Европе, есть всего в трех городах: Вуппертале, Дортмунде и в Москве. В остальных случаях короткие монорельсовые дороги используются как экскурсионные.
Монорельсовая дорога – напоминание о несбывшейся мечте принять в Москве всемирную выставку достижений ЭКСПО-2010. Традицию проведения всемирных выставок заложили королева Великобритании Виктория и принц Альберт в 1851 году. У Москвы была возможность провести ЭКСПО-1967. Оргкомитет выставки предлагал это сделать без конкурса, в связи с 50-летием Октябрьской революции. Но, по не вполне понятным причинам, руководство СССР от этой возможности отказалось. Наверное, не хотели смешивать два события – 50-летие Октябрьской революции и ЭКСПО-1967. Ну а теперь необходимо бороться за эту возможность с другими городами-претендентами.
Монорельс появился в Останкино, когда Москва участвовала в конкурсе на проведение всемирной выставки EXPO-2010. Выставка достижений мирового народного хозяйства должна была проходить на ВДНХ – ВВЦ. По слухам, если бы Москва победила, монорельсовая дорога протянулась бы аж до аэропорта Шереметьево. Но победил Шанхай. И монорельс остановился у станции метро «Тимирязевская».
За годы работы москвичи полюбили монорельс и оценили виды из окон поезда, которыми можно любоваться, проезжая мимо Останкинской усадьбы, Останкинского пруда, Церкви Живоначальной Троицы и Телецентра.
Да и район от Телецентра до Тимирязевской стали приводить в порядок только после появления монорельса. Уж слишком сильно этот «хитровский рынок» наших дней из окон монорельса бросался в глаза. До появления монорельса райончик представлял собой грязное скопище кустарных автосервисов, заброшенных складов и остатков Останкинского пивзавода. Здание завода киноаппаратуры, в котором теперь расположился «Союзмультфильм», тоже лежало в руинах.
Дом-музей Королёва
Идём по 1-й Останкинской. Слева от нас, в самом начале улицы, Дом-музей Сергея Павловича Королёва. Наконец, участок, на котором стоит музей, обнесён решёткой, а не глухим забором. При жизни Королёва его дом был секретным объектом, как и сам Королёв.
Почему он стоит здесь, а не на Рублёво-Успенском шоссе? А потому что Королёву было очень важно тратить минимум времени на дорогу на работу и обратно. Он ездил на работу по Ярославскому шоссе в подмосковный город, который теперь называется его именем, и на завод, который находился на станции Подлипки. В городе Королёве и сейчас находится центр управления полётами.
Кроме того, Сергей Павлович Королёв очень хотел иметь дом. Не квартиру плюс дачу, как было принято у советской номенклатуры, а именно дом. В подвале дома по его просьбе оборудовали мастерскую, в которой Сергей Павлович собирался работать после выхода на пенсию (он не считал свои должности пожизненными). Недалеко от дома, в котором жил Королёв, стояли многоквартирные «сталинские» дома, в них жили ведущие сотрудники королёвского КБ – академики Борис Черток, Борис Раушенбах и другие. Они могли приходить к Королёву пить чай. Часто в доме Королёва бывал Юрий Гагарин.
Улица 1-я Останкинская
Идём дальше по 1-й Останкинской. Не лишне вспомнить, что до революции улица называлась Дворцовой. А всё потому, что усадьба Останкино, после того, как в ней перед своей коронацией провёл говение Александр Второй с семьёй, приобрела статус дворца. Хотя ещё до Александра Второго в усадьбе бывали и Елизавета Петровна, и император Павел Первый, и король Польши Станислав Понятовский, и король Пруссии…
Существует исторический анекдот: в Останкино в гости к Шереметьеву собрался приехать его друг детства Павел Первый в сопровождении короля Польши Станислава Понятовского. Любитель театральных постановок, Шереметьев придумал, как удивить гостей и задать тон предстоящей встрече. Он приказал подпилить деревья, стоящие вдоль дороги, ведущей к усадьбе Останкино, которые закрывали здание усадьбы и церкви. Когда именитые гости подъезжали к усадьбе, специально расставленные за деревьями люди повалили деревья, и в одно мгновение перед глазами гостей открылся прекрасный вид на усадьбу, Останкинский пруд и церковь Живоначальной Троицы. Было впечатление, что подняли занавес, и зрители увидели театральные декорации.
Правда, посещение Павлом Первым усадьбы Останкино имело для Шереметьева печальные последствия. Павлу так понравился театр крепостных Шереметьева, что он попросил друга детства перевести театр в Санкт-Петербург – поближе к месту постоянного проживания императора. Просьбу монаршей особы следовало расценивать как приказ. Театр переехал. Переехали и Шереметьев с супругой Прасковьей Жемчуговой. В сыром климате Петербурга Прасковья, у которой были слабые лёгкие, заболела и умерла. После смерти Прасковьи Жемчуговой Шереметьев основал в её честь больницу, которая работает по сей день. Это институт Скорой Помощи имени Н. В. Склифосовского в самом начале Проспекта Мира. Историческое здание больницы выходит фасадом на Садовое кольцо.
Дома по улице Академика Королёва
Эти «сталинские» дома, построенные в конце 1950-х, сами являются памятниками переменам, которые произошли после прихода к власти Никиты Хрущёва. Началась борьба с «излишествами в архитектуре», и «сталинки» вдоль улицы Королёва оказались «одеты» в скромные фасады из плитки. А далее началась эпоха панельного домостроения.
В доме № 5 жили академики Борис Евсеевич Черток и Михаил Клавдиевич Тихонравов. Борис Черток родился в польском городе Лодзь. Тогда этот город входил в Российскую Империю, и родным языком его был русский. Черток прожил почти 100 лет. Умер он за два месяца до своего сотого дня рождения. В 90 лет Борис Черток ещё ездил в город Королёв на работу.
Мало кто знает, что сразу после войны в Германии, в Тюрингии, был организован советско-немецкий ракетный институт «Рабе», где над созданием баллистических ракет большой дальности работали вместе советские и немецкие учёные.
Руководил институтом Борис Евсеевич Черток. Немецкие учёные были бывшими сотрудниками института, которым руководил Вернер фон Браун. Сам Вернер фон Браун оказался в американской зоне оккупации и был вывезен вместе с частью сотрудников в Соединённые Штаты Америки.
1946 году институт «Рабе» был преобразован в новый институт «Нордхаузен». Главным инженером этого института стал Сергей Павлович Королёв. В дальнейшем вся команда, включая и немецких специалистов, переехала в район подмосковной станции Подлипки, где находился завод по производству пороха. Этот завод отдали основателям ракетной отрасли.
В доме № 9 по улице Академика Королёва жил академик Борис Раушенбах. Его судьба очень похожа на судьбу Королёва. Он, как и Королёв, прошёл лагеря и был освобождён только в конце Великой Отечественной войны, когда Королёв, по заданию Берии, начал искать в концлагерях специалистов в области ракетостроения.
В конце жизни Раушенбах отошёл от своей основной специальности, принял православие и занялся изучением церковной живописи. На мемориальной доске на доме, в котором жил Раушенбах, изображены Святая Троица и векторная система координат. Борис Викторович считал, что догмат о Святой Троице и Триединстве сил в природе – это гениальное интуитивное открытие православных монахов. Он видел в векторной системе координат научную аналогию Святой Троицы. Ну а если вспомнить его вклад в развитие космонавтики, то нужно обязательно упомянуть, что именно с помощью приборов, разработанных Раушенбахом, были сделаны первые снимки обратной стороны Луны.