Страница 33 из 42
«Любой, кто проявит признаки интеллекта в моем районе, будет расстрелян» (районный комиссар [крайслейтер] Беккер);
«Мы всегда должны поощрять вражду между разными группами населения…»;
«В любой неприятной ситуации мишенью для публичной ненависти должны становиться главы украинских отделов».
Маркулл продолжал критиковать уступчивое поведение Розенберга, проявившееся в его ответе Борману. «Необходимо, – писал он, – еще раз указать на очевидное сходство между мнениями, высказанными Кохом, и инструкциями, приведенными в письме Бормана. Не рассматривая сейчас вопрос о том, случайно ли это сходство, мнение Коха, во всяком случае, возобладало над мнением министра».
Сотрудники Розенберга знали о его чувствительности к посягательствам на его авторитет и о его тщеславном наслаждении престижем. «Почти все начальники отделов… [и] большинство административных чиновников, – продолжал Маркулл, – возлагают на министра больше надежды. Если бы он выпустил указ, удовлетворявший предъявленным в письме Бормана требованиям, они бы сочли это свидетельством полной смены политики, которая привела бы к глубокой депрессии и утрате доверия…»
В то время как Розенберг, видимо, не знал, что делать в ситуации, в которую он сам себя завел, его сотрудники упорно представляли новые отчеты и предложения. Наиболее подробное обличение политики Коха было сделано в 13-страничном меморандуме, представленном доктором Отто Бройтигамом 25 октября 1942 г. Этот меморандум заслуживает пристального внимания, поскольку он олицетворяет растущую тенденцию мысли. Бройтигам говорил от лица тех, кто был в той или иной степени убежден в необходимости ликвидации большевизма; кто приветствовал бы крах Русской империи (в обличье СССР); кто также в достаточно мягкой форме верил в целесообразность поощрения национализма нерусских; кто искренне дорожил величием рейха; но кто в разных формах и степенях выступал против нацистских методов и целей. Таких людей можно было найти практически во всех ветвях немецкого государственного аппарата. Пожалуй, одним из их самых красноречивых представителей был Бройтигам.
Его меморандум начался с краткого изложения официальных целей войны Германии на Востоке: [1] война с целью ликвидации большевизма, [2] война с целью разрушения Великой Русской империи и, наконец, [3] война за обретение колониальных владений с целью заселения и экономической эксплуатации.
«Следствием этой тройной цели стало колоссальное сопротивление восточных народов. Если бы война велась только ради ликвидации большевизма, она бы уже давно закончилась в нашу пользу». Во втором пункте Бройтигам также не видел причину сопротивления Советского Союза. Утверждая, что «в наибольшей степени масштаб сопротивления Красной армии связан с третьей целью кампании», он прямо заявил: «С инстинктом, свойственным Ostvolker[26], даже у недалеких людей очень скоро возникло чувство, что для Германии лозунг «освобождения от большевизма» является лишь предлогом для порабощения славянского Ostvolker».
При описании поведения Коха Бройтигам тоже за словом в карман не лез: «С непревзойденным высокомерием мы пренебрегаем всеми политическими истинами и, к приятному удивлению всего «цветного» мира, относимся к народам оккупированного Востока как к «второсортным белым», которым сам Бог велел быть рабами для Германии и Европы».
В то же время рекомендации Бройтигама страдали от несоответствий, характерных для группы, которую он представлял. Сначала он говорил об особых политических целях на Украине (в полном соответствии с концепцией Розенберга); а потом сразу же заявлял, что причислил бы украинцев к общей «русской» массе, для которой он требовал лучшего обращения. Поэтому он рекомендовал следующее:
«1) Что касается Украины, то здесь во всех отношениях должна проводиться абсолютно позитивная политика. Для нас Украина должна быть не просто объектом эксплуатации – население должно действительно чувствовать, что Германия является их другом и освободителем… Обращение с украинцами и другими восточными народами в рейхе должно быть порядочным и полным человеческого достоинства. На публике, в печати и в устных разговорах не должно быть ничего, что могло бы как-то указывать на то, что мы рассматриваем эти регионы как объекты эксплуатации. Русскому народу должно быть сказано что-то конкретное о его будущем…
2) Рейхскомиссариат на Украине в целом признан показателем вышеописанной политики, которая не только не признала роль Украины на мировой арене, но и умудрилась разрушить дружбу с сорокамиллионным украинским народом».
Поэтому Бройтигам предложил заменить Эриха Коха личностью, «обладающей достаточными политическими способностями».
Представленная здесь точка зрения отличалась тем, что она продвигала программу, которая основывалась на поддержке советского населения. На деле же ее результатом стал лишь ряд полумер. Даже если ее сторонники и понимали это, они не учли, что официальные политические цели и поведение, вытекавшее из них, являются неотъемлемой частью нацистского мировоззрения. Более того, эти предложения поступили в то время, когда большая часть населения на оккупированной земле уже сформировала свое мнение о захватчиках. Однако настойчивость и частота, с которой такие взгляды высказывались, подчеркнули необходимость в пересмотре нацистской политики.
Армия в политике
Скандал Бройтигама произошел в тот момент, когда его аргументы, вероятно, произвели бы впечатление на многих, кто до сих пор был ослеплен военными успехами и уверен в способности Германии с грехом пополам победить в войне. Впервые кризис, разгоравшийся на Восточном фронте, воспринимался не как временная неудача прошлой зимой, а как основательная осада, в ходе которой у вермахта не осталось ни резервов, ни иллюзий. Немецкие войска несли потери, в то время как советская мощь возрастала. Сталинград был не за горами.
Наступление на Кавказ было остановлено перед грозненскими нефтяными месторождениями, на перевалах, ведущих в Закавказье, перед Каспийским морем. У берега Волги 6-я армия Паулюса вела кровопролитные бои. Вскоре даже Гитлеру пришлось признать, что «решающий удар» против «изнуренного» врага потерпел неудачу. Психологический упадок от окрыленного восторга до боязливого недоверия и тревоги был столь же неожиданным, сколь и внушительным. Но в то время как военачальники неоднократно призывали к «корректировке» немецких позиций и отводу открытых флангов, Гитлер упрямо стоял на своем. Для ефрейтора Первой мировой войны, ставшего главнокомандующим, «маневры» и «гибкость» были подозрительными эвфемизмами для отступления. А отступления быть не должно!
В конце сентября Гальдер был снят с должности начальника Генерального штаба сухопутных войск. Его преемник, генерал-лейтенант Курт Цейцлер, не был искушен в бесконечных спорах, которые велись в штаб-квартире Гитлера. Он играл сугубо второстепенную роль. Даже Йодль на время впал в немилость. «Само слово «Генштаб» стало для Гитлера красной тряпкой». Процесс подчинения Генштаба сухопутных войск партии и СС, «победа идеологии на руинах армии», приближался к кульминации. Он достиг своего пика через год, когда Гиммлер взял на себя контроль над абвером, армейскими резервами и «оружием возмездия». Неудивительно, что профессиональные офицеры составили значительную часть заговорщиков, действовавших с целью смены режима в Германии. Первая крупная победа партии над армией и в то же время победа сил антигитлеровской коалиции над рейхом достигли своего апогея зимой 1942/43 г.
Когда генерал-фельдмаршал Лист попросил разрешения вывести группу армий «А» с Северного Кавказа, так как был риск, что она может оказаться отрезанной, Гитлер отказал и отстранил Листа от командования. Несколько недель спустя фюрер был вынужден уступить, и в начале 1943 г. немецкие войска поспешно отступили с Северного Кавказа. Армия Паулюса оказалась в окружении севернее – у Сталинграда; Гитлер приказал Паулюсу удерживать позиции. Отправленные на помощь 6-й армии дивизии так и не достигли цели и не смогли деблокировать окруженную группировку; снабжение 6-й армии по воздуху авиацией Геринга потерпело неудачу; и после ожесточенной борьбы Паулюс, славившийся беспрекословным подчинением приказам, один из авторов плана «Барбаросса», только что произведенный в фельдмаршалы, сдался вместе с остатками своей разбитой армии.
26
Восточники (нем.).