Страница 42 из 44
В 1425 г. 27 февраля умер великий князь Василий Димитриевич. До нас дошло три его духовные грамоты, из которых первая написана еще при жизни его сына, Ивана (умер в 1417 г.), которого в этой грамоте он благословляет, но еще только предположительно, великим княжением634. Но не эта неуверенность, что великое княжение достанется именно этому, а не другому сыну, привлекает наше внимание при рассмотрении упомянутых духовных Василия Димитриевича: мы обращаем внимание на взаимоотношения близких родичей, которые со смертью Донского должны были мало-помалу вести уделы к уничтожению и к сосредоточению власти в руках одного из князей, т. е. московского. Во всех духовных Василий Димитриевич поручает наследника-сына своему тестю Витовту, родным и троюродным братьям (сыновьям Владимира Андреевича Храброго). Здесь замечательно то, что великий князь не во всех грамотах и не всем братьям поручает сына, будущего великого князя. В третьей духовной грамоте635 нет Константина Димитриевича, и это понятно: еще в 1419 г. он отказался признать старшинство пятилетнего сына Василия, Василия Васильевича, почему, лишенный удела, вынужден был бежать в Новгород636. Но замечательнее всего то, что Юрий Димитриевич, не выражавший – по крайней мере, явно – того, что, как видно, резко выразил Константин, ни в одной духовной не упоминается в числе князей, которым Василий Димитриевич поручает сына. Очевидно, с этой стороны великий князь предвидел большую опасность, что и оправдалось тотчас же по его смерти.
В ночь с 27 на 28 февраля митрополит Фотий послал в Звенигород боярина своего Акинфа Аслебятева – звать Юрия Димитриевича в Москву, конечно, как на похороны, так и для присяги новому великому князю. Теперь-то и обнаружились честолюбивые замыслы Юрия: не желая признать племянника великим князем, напротив, сам желая занять великокняжеский стол, он не поехал в Москву и отправился из Звенигорода в более отдаленный от Москвы и, следовательно, более безопасный Галич. В искании великокняжеского стола Юрий Димитриевич мог опираться не столько на старинные, теперь совершенно расшатанные понятия о престолонаследии, сколько на завещание отца. Димитрий Донской в духовном завещании637 благословляет сына Василия, нисколько не думая о ханской санкции, «своею отчиною – великим княжением». Такая форма передачи наследства указывает на то, что завещатель утверждает великое княжение только за своим родом, и притом в нисходящей линии по праву первородства. Но так как Василий во время составления отцом его духовной еще не был женат и можно было опасаться его внезапной кончины, Димитрию Ивановичу естественно было сделать следующую оговорку: «А по грехом отымет Бог сына моего князя Василия, а хто будет под тем сын мой, ино тому сыну моему княжь Василиев удел, а того уделом поделит моя княгиня». Выделенные слова определенно указывают на волю завещателя, по которой только в случае бездетной смерти Василия следующий за ним брат занимает великокняжеский стол; в противном же случае Василий передает стол своему старшему сыну. Очевидно, Юрий мог оспаривать у племянника великокняжеский стол, опираясь только на внешний, а не на внутренний смысл оговорки завещателя.
Итак, Юрий не поехал в Москву, а удалился в Галич, откуда посылал к племяннику посла «з грозами». Впрочем, вскоре между дядей и племянником состоялось перемирие до Петрова дня638. Этим временем Юрий Димитриевич воспользовался для того, чтобы собрать войска со всей своей отчины. Великий князь (конечно, его бояре) также собирал свои рати; с ним были и дядья его Андрей, Петр и Константин Димитриевичи. Узнав, что московское войско, а с ним и его братья идут к Переславлю, Юрий Димитриевич, вероятно, потому, что не успел приготовиться к надлежащему отпору, бежал в Нижний Новгород. В погоню за ним был послан Константин Димитриевич, от которого Юрий ушел за р. Суру. Сюда же подошел и Константин. Некоторое время братья постояли друг против друга на противоположных берегах и разошлись без боя: из-за невозможности переправиться через реку Константин пошел обратно в Москву, а Юрий – в Нижний Новгород и оттуда – в Галич639. По возвращении туда Юрий предлагал великому князю перемирие на год. Василий Васильевич, посоветовавшись с матерью, митрополитом и дядьями, списавшись о том же со своим дедом Витовтом, отправил в Галич митрополита Фотия, чтобы добиться от Юрия вечного мира. Юрий к приезду митрополита старался собрать со всей отчины своей как можно больше народу, и ему приказано было занять пригородную гору, чтобы быть на виду у митрополита, которого галицкий князь хотел поразить многочисленностью своих подданных. Фотий, встреченный князем, детьми его, боярами и лучшими людьми, отправился прямо в Преображенский собор для молитвы. Выйдя из храма и увидев на горе множество народа, он сказал Юрию: «Сыну! не видах столко народа в овчих шерстех» (ибо, замечает летописец, все были в сермягах, т. е. народ простой, неспособный к ратному делу). Князь, как сказано, хотел похвалиться множеством народа, конечно, имея в виду борьбу с племянником, «а святитель в глум си вмених себе». На переговорах Юрий и слышать не хотел о мире; он требовал только перемирия. Фотий в гневе выехал из Галича, не дав благословения ни князю, ни городу. По некоторым сказаниям, тотчас после отъезда митрополита Бог ниспослал на город кару в виде мора. Юрий устрашился Божия гнева и поспешил вслед за митрополитом, которого догнал за озером в селе Пасынкове640, бил ему челом и со слезами просил вернуться. Митрополит воротился, благословил князя и город, «и преста великий мор». Юрий дал обещание послать к великому князю послов для заключения мира. Вскоре по отбытии Фотия он отправил в Москву боярина Бориса Галицкого и Данила Чешка; мир заключили на том, что «князю Юрию не искати княжениа великаго собою, но царем»: кого хан признает великим князем, тот и будет641.
Но долго и тот и другой откладывали поездку в Орду потому ли, что решения хана мало уже имели силы, или потому, что Юрий, не надеясь одержать верх в борьбе с великим князем, решил выжидать более удачного для себя стечения обстоятельств, – неизвестно. Трудно было оставаться в неопределенном положении, и вот между Василием Васильевичем, Андреем и Константином Димитриевичами, с одной стороны, и Юрием Димитриевичем – с другой, был заключен 11 марта 1428 г. договор, по которому Юрий признал себя по отношению к племяннику младшим братом642. Этот договор, впрочем, вскоре был нарушен. В 1429 г. на Галич внезапно напали татары; города не взяли, но волости опустошили. Чрез год после этого Юрий прислал к великому князю упомянутый договор вместе с окладной грамотой643. Соперники решили отправиться в Орду и отдать дело на суд хана. Василий поехал 15 августа 1431 г., а Юрий – 8 сентября. В Орде князей взял к себе московский дорога (дарага или даруга), князь Минбулат644. Василию оказываема была в Орде великая честь, а Юрию – «безчестие и истома велика». Но и у Юрия нашелся доброхот, князь Ширин-Тягиня, который силой взял его от московского дороги и ушел с ним в Крым на зимовку, обещая выхлопотать ему великое княжение. Тем временем, благодаря хитрой лести бывшего с великим князем в Орде боярина Ивана Димитриевича Всеволожского, с которой он при переговорах обращался к приближенным хана, возбуждая в них честолюбие и зависть к могуществу Тягини, обстоятельства складывались в пользу Василия Васильевича. Хан настроен был против Тягини. Последний с наступлением весны возвратился с Юрием в Орду. Но Тягиня, узнав, что хан отдал приказ его убить, если он решится ходатайствовать о Юрии, не мог помочь последнему. Наконец, назначен был суд, и с этого суда племянник Юрия вышел победителем, благодаря бывшим на его стороне князьям и мурзам, и не меньше их боярину Всеволожскому. Юрий основывался на старинных понятиях о правах престолонаследия и на ложно истолкованном завещании отца, а Всеволожский представлял хану, что Василий ищет великого княжения, основываясь не на каких бы то ни было правах, а на его, ханской, милости. Великое княжение отдано было Василию. Мало того: хан хотел будто бы заставить Юрия вести коня под Василием – унизительный обряд, – но Василий не захотел подвергать дядю такому позору. По ходатайству Тягини Юрий, однако, получил, в придаток к своему уделу, выморочный удел своего брата Петра (умер в 1428 г.) – Дмитров. Из Орды Юрий приехал в Звенигород, а оттуда отправился в Дмитров. Но жить поблизости к Москве он опасался, а потому в том же 1432 г. переехал в Галич, чем не преминул воспользоваться Василий Васильевич: он выгнал из Дмитрова Юрьевых наместников и взял город себе645.