Страница 16 из 22
Глава III
«Полоцкое взятье»: триумф Ивана Грозного и русской артиллерии
В ратной летописи эпохи Ивана Грозного (впрочем, и во всей русской военной истории раннего Нового времени) немного найдется страниц, подобных повести о «Полоцком взятье» зимой 1562/63 г. Это военное предприятие, к счастью для историков и любителей русской военной истории, оказалось неплохо отражено в источниках. Даже история «Казанского взятья» в 1552 г. уступает в некоторых аспектах полоцкой истории.
Эти чудом сохранившиеся сведения рисуют нам картину подлинного нашествия «двунадесят языков», ставшего результатом колоссального напряжения всех сил Русского государства – как государственного аппарата, доказавшего свою способность решать сложнейшие управленческие и логистические задачи, так и общества, поддержавшего военные усилия верховной власти и выставившего необходимые людские, материальные и финансовые ресурсы для этой экспедиции. И результат совместных усилий власти и «земли» превзошел все ожидания. Никто за пределами России и предположить не мог тогда, что Московит сумеет выставить в зимнюю кампанию хорошо оснащенное и экипированное многочисленное войско с могучим нарядом, не испытывавшим недостатка ни в чем.
Вместе с тем Полоцкая кампания со всей очевидностью показала, что Великое княжество Литовское, его политическая система и административный аппарат проигрывают московским. «Порядок бьет класс» – эта фраза, пожалуй, едва ли не лучше всего описывает результаты сравнения русской и литовской политических систем по итогам «Полоцкого взятья». Да, Литва могла (при помощи Польши) еще одерживать тактические победы, однако ни одна из них не могла переломить крайне неблагоприятный ход войны, сложившийся после падения Полоцка, и вынудить Москву отказаться от своих экспансионистских планов. И осознание этого факта ускорило поглощение Литвы Польшей по результатам Люблинской унии (о чем мы уже писали прежде).
А теперь после этого небольшого вступления перейдем непосредственно к самой истории покорения Полоцка.
1. Недолгие русские сборы
Принято считать, что подготовка к Полоцкому походу началась еще в самом начале осени 1562 г., вскоре после того, как 5 сентября Иван Грозный, простояв в Можайске почти три с половиной месяца, вернулся в свою столицу. 13 сентября Москва торжественно встречала вернувшегося государя224.
По прибытии Иван развернул бурную деятельность по подготовке новой кампании. 15 сентября он наложил опалу на братьев Воротынских за их нерадение в ходе отражения татарского набега на Мценск225. И где-то в эти сентябрьские дни Иван Грозный «приговорил з братом своим со князем Юрьем Васильевичем, и со князем Володимером Андреевичем, и з своими бояры, как ему, ож даст Бог, самому идти для своего дела и земского на недруга своего короля литовского Жигимонта Августа на зиме»226.
Из текста «Записной книги Полоцкого похода», важнейшего источника по истории похода227, следует, что на этом совете была одобрена и предварительная роспись войска, которому предстояло отправиться на отвоевание государевой отчины. В росписи этой содержались несколько важнейших моментов, проливающих свет на ключевые аспекты замышляемого Иваном Грозным похода. Прежде всего был указан перечень полков государевой рати, и число их было необычным. Кроме «стандартных» для большого похода полков Большого, Правой руки, Передового, Левой руки и Сторожевого, в росписи были названы также «царев и великого князя полк» и «ертоульский полк»228, т. е. роспись насчитывали семь полков, чрезвычайно редкий случай.
Другой аспект, который обращает на себя внимание, – ни в летописях, ни в разрядных книгах, ни в «Записной книге Полоцкого похода» нет сведений о каких-либо местнических спорах между воеводами229. Дьяки и подьячие Разрядного приказа, работавшие над составлением росписи, приложили немалые усилия для того, чтобы назначаемые на командные посты воеводы остались довольны своим назначением. Кроме того, роспись включала в себя и продуманный перечень служилых корпораций-«городов» с указанием, в каких полках должны были служить ее представители.
Наконец, в росписи был приведен перечень мест сбора ратных людей – общим числом 20, с указанием, какие служилые корпорации должны были явиться на службу и куда, и кто из воевод отвечал за их сбор230. И само собой, был назван срок прибытия ратных на службу – «Николин день осенний»231.
Все это, вместе взятое, наводит на мысль о том, что работа над составлением этой росписи в Разрядном приказе (под началом дьяка Д. Вылузги?232) началась задолго до возвращения царя в Москву (в июле – августе 1562 г., после событий под Мценском и известия о побеге Вишневецкого?). Впрочем, работа по составлению росписи могла быть сделана и в сентябре, но при условии – если в основу этой росписи была положена другая, роспись несостоявшегося летнего 1562 г. похода Ивана Грозного против Сигизмунда II233.
Стоит заметить, что при изучении хода кампании 1562 г. складывается ощущение, что Полоцк мог стать целью государева похода еще летом этого года, но из-за вторжения хана Иван не решился выйти из Можайска. Когда же хан ушел, предпринимать поход было поздно – приближалась осень, и если бы осада вдруг затянулась, пришлось бы несолоно хлебавши возвращаться обратно в Москву. Такого афронта Иван позволить себе не мог – ему нужна была несомненная победа. И, вернувшись в столицу, он принял решение подготовиться к новому походу как можно тщательнее, чтобы никто и ничто не могли помешать ему достичь цели. Как результат, между 15 и 22 сентября 1562 г. было принято важнейшее решение, предопределившее дальнейший ход войны и судьбу Восточной Европы.
«Приговор», принятый 21 сентября 1562 г. (такой вывод напрашивается из контекста «Записной книги»234), запустил московскую военную машину. 22 сентября был сделан следующий важный шаг в подготовке Полоцкого похода – «царь и великий князь приказал, а велел царю Семиону и бояром и воеводам князю Ивану Дмитреевичю Белскому с товарыщи по розписи службу сказывати, кому в катором полку быти и в которых городех кому збиратися, да и дворяном и детем боярским, которые на Москве, велел службу сказывати, где которым быти», а также «по городом велел послати грамоты, чтоб дети боярские по тем местом, где которым велено быти, однолично были и запас пасли на всю зиму и до весны». В тот же день приказ был исполнен, служба объявлена, а грамоты были разосланы с указанием срока сбора в означенных местах – «на Николин день осенней», т. е. 6 декабря 1562 г.
23 сентября Иван Грозный отправляет на помощь своему тестю черкесскому князю Темрюку Айдаровичу 500 стрельцов и казаков для «бережения» от недругов235. Не только родственные чувства побудили Ивана помочь черкесскому князю, но и стратегические соображения. Помогая Темрюку, он создавал проблемы крымскому «царю» и его союзнику на Северном Кавказе ногайскому мирзе Гази б. Ураку, отколовшегося от Ногайской Орды и в поисках союзника в противостоянии с ногайскими биями прислонившегося к Крыму. В тот же день по царскому приказу в северные города и уезды были посланы собирать тамошних воинов дети боярские, назначенные головами над этими ратниками236. Любопытная деталь – в наказе головам предписывалось, чтобы они «выбрали людей на конях в саадацех, которые бы люди были собою добры и молоды и резвы, из луков и из пищалей стреляти горазда, и на ртах ходити умели, и рты у них были у всех, и наряду б у них было саадак или тул с луком и з стрелами, да рогатина или сулица, да топорок»237. В этом отрывке обращают на себя внимание, во-первых, требования к качеству собираемых ратников; во-вторых, хоть они и названы пешими, однако, тем не менее, требуется, чтобы у них были кони; в-третьих, набираемые ратные люди должны были уметь ходить на лыжах-ртах – логичное требование, поскольку предполагался зимний поход, и ратники-лыжники были бы весьма полезны в ходе боевых действий238. И наконец, посланным головам было велено собрать ратников «виолы» от обычая, т. е. вдвое меньше, чем причиталось с каждого из городов.