Страница 6 из 8
шока и до безумия боялась насилия и боли. Настолько боялась, что от
отвращения, страха и унижения меня тошнило и лихорадило. Взял меня за
подбородок и заставил посмотреть себе в глаза, но лучше бы я смотрела куда
угодно, но только не в них. Они были для меня самым страшным в нем:
– Сегодня ночью я буду тебя иметь, Птичка. Хочешь ты этого или нет. У тебя
есть выбор: или делать, как я скажу, и все будет хорошо, или злить меня, и все
будет плохо и очень больно. С последствиями. Понимаешь меня? Я, кажется, по-
русски говорю.
Он говорил вкрадчиво и с акцентом. Слова звучат правильно, но гласные
более растянутые и твердые. Кивнула и снова опустила взгляд на татуировку.
Лучше смотреть на тигра. Тогда страх становится абстрактней.
– Я люблю, когда мне в глаза смотрят.
Посмотрела в глаза, изо всех сил стараясь сдержаться и не расплакаться. Его
лапа легла мне на грудь, и у меня от стыда подогнулись колени. Я смотрела ему в
глаза с мольбой и уже зарождающейся ненавистью от понимания, что все это не
шутка и этот человек собирается сделать то, что сказал. Ущипнул за сосок, подержал грудь в ладони. Не ласково, не нежно, а как-то потребительски, словно
ощупывая товар, на который совершенно наплевать.
– Я… я нечаянно уронила ту розу.
– Я редко делаю подарки, Птичка, и очень не люблю, когда их не ценят. И
хватит ломаться. Мне начинает надоедать.
Скользнул грубой шершавой ладонью по животу вниз к моим скрещенным
ногам, заставив сжать их и судорожно всхлипнуть.
– Ноги раздвинь.
А я не могла этого сделать, физически не могла. Слышала его, понимала, но
тело меня не слушалось. Вклинился бедром между моими коленями, и я начала
задыхаться, продолжая смотреть в черные дыры его блестящего кровожадного
взгляда. Погладил мой лобок, чисто выбритый перед свадьбой, накрыл
промежность ладонью, и вдруг я ощутила, как в меня что-то больно врезалось, растянув сухое отверстие. От неожиданности глаза широко распахнулись и
наполнились слезами. Это было больно, жутко и мерзко. Хан засунул в меня
палец глубже и пошевелил им, а я ощущала, как плотно охватываю его и сжимаю, от чего боль становится еще сильнее. Задыхаясь, застывшим взглядом
продолжаю смотреть на татуировку.
– Маленькая, – послышался его хриплый от возбуждения голос, – ты очень
маленькая. Девственница. Не наврал слизняк.
Как будто говорит сам с собой. А мне от дискомфорта, стыда и шока хочется
умереть, рыдать, биться в истерике, и все тело дрожит, ноги дрожат и
подгибаются. Хочется выть и орать, но я его настолько боюсь, что не смею даже
слово сказать. Вытащил палец, прекратив пытку, оставив неприятное ощущение
жжения и, схватив меня за руку, потянул к своим штанам:
– Развяжи.
– Н..не надо… – стало еще страшнее.
– Развяжи, я сказал!
– Пожалуйстаааа, – очень-очень тихо.
Ладонью ощущаю выпуклую твердость под шароварами, и мне уже не просто
жутко, я на грани истерики. И в этом животном нет ни капли жалости, ни капли
сочувствия. Он вообще не похож на человека. Даже запах его звериный и дыхание
горячее, как у зверя. Дрожащие пальцы потянули тесемки, и шелковые черные
штаны, скользнув по сильным бедрам, упали к его ногам. Он переступил через
них. Каждое движение грациозно, несмотря на его габариты. Не знаю, зачем я
туда посмотрела. Вниз. Ниже живота, с дорожкой черных волос чуть ниже пупка.
Не надо было… Надо было закрыть глаза, зажмуриться, не думать ни о чем и не
смотреть. Он был огромен везде. У меня перехватило дыхание – ЭТО не могло
поместиться в нормальную женщину… а меня он разорвет на части… Из густой
черной поросли чуть покачивался, приподнимаясь и доставая до пупка, толстый, полностью обнаженный от крайней плоти, член. Теперь я понимала, почему это
животное так сказало. Что разорвет меня… От истерики закрыла глаза, глотая
слезы. Инстинктивно дернулась назад, пытаясь освободиться.
– Зачем…зачем я вам? Я еще никогда… не надо, прошу вас. Я боюсь… вы
сделаете мне больно.
– Сделаю. – согласился он и подтянул меня обратно к себе, положил мою
ладонь на свой орган.
Меня подбросило, как ужаленную, и я попыталась одернуть руку, но он
удержал. Пальцы до конца не смогли обхватить его член, от ощущения
вздувшихся, переплетающихся вен под ладонью рука задрожала так, что я
ощущала эту дрожь всем телом.
– Зачем? Я захотел. Тебя.
Коротко. Безэмоционально. Как окончательный приговор. И после этого моя
жизнь прежней никогда не станет. Мне даже страшно подумать, что будет после.
И будет ли.
– Вы меня убьете?
Короткий, сухой смешок, и от него становится еще страшнее, потому что ему
плевать на мои мольбы, на мой страх и на то, что я маленькая, как он
выразился… а он настолько огромный.
– Если продолжишь скулить, вполне может быть. Двигай рукой. Вверх-вниз.
Неосознанно сделала, как он говорит, содрогаясь от гадливости, от презрения
и ненависти. Но сильнее всего был страх и чувство обреченности, граничащее с
паникой. Он глухо застонал, а я почувствовала, как по щекам потекли слезы.
– Что? Не нравлюсь?
Отрицательно качнула головой, чувствуя, как дрожит нижняя губа.
– Пожалуйстаааа….
– Сучка, да, я не Звезда, – отбросил мою руку, развернул спиной к себе, удерживая за затылок, наклонил и силой уложил на стол, заставив стать на
колени и распластаться грудью на холодном стекле, – тебе же заплатят за этот
спектакль, так какая, бл*дь, разница с кем?
Закусила губы, чувствуя, как дрожат ноги, впилась скрюченными пальцами в
стол, зажмурилась. Ощутила, как что-то мокрое размазали там внизу, а потом в
меня уткнулось твердое, горячее и огромное. Сделал попытку протолкнуться, и я
инстинктивно вся сжалась, закусив губы до крови. Так сжалась, что вытолкнула
член обратно.
– Разожми мышцы, – прохрипел у моего уха, – слышишь меня?
Я слышала, но расслабиться не могла, совершенно. Я дико боялась боли, боялась, что меня это вторжение просто убьет. Никогда не думала, что это будет
все так ужасно… с таким ублюдком, с самым настоящим зверем, а не с любимым
мужчиной.
– Не могу, – срывающимся голосом.
Он попытался еще несколько раз протолкнуться, причиняя мне трением пока
только дискомфорт и внушая ужас.
– Нет, бл*дь… не так.
Приподнял за талию и, как тряпичную куклу, перевернул на спину. Я так и не
открыла глаза. Только не смотреть на него, иначе с ума сойду. Раздвинул мне
ноги в стороны, надавливая на разведенные колени, поднимая их к груди.
Ощутила, как снова прижимается своим огромным членом к моим нижним губам.
Что-то рычит сквозь стиснутые зубы, проталкиваясь внутрь, а я голову
запрокинула и вижу всю комнату вверх тормашками, и слезы не по щекам катятся, а по вискам вверх к волосам. Кричать сил нет. Только кажется, что меня медленно
разрывают, и сейчас все мое тело пойдет трещинами. Наклонился ко мне ниже, поддерживает мои ноги руками.
– Впусти, и не будет так больно. Прими меня.
Но как я не пыталась расслабиться – больно было все равно. Больно и
страшно. До меня доносится хриплое, сжатое рычание, и его дыхание-кипяток
обжигает мне грудь и шею. Внезапно боль стала невыносимой настолько, что я
вскрикнула и заплакала, широко раскрыв глаза, не веря, что это происходит на
самом деле. Неужели эту пытку можно вытерпеть долго? Мне кажется, я после
него умру.
Зверь остановился, давая мне почувствовать всего себя во мне. Такое
впечатление, как будто меня раскрыли до предела, до треска, и внутри все
наполнено, вот-вот порвется.
– Маленькая, такая маленькая девочка…. Бл*******дь, какая же ты маленькая.
– голос срывается, и акцент слышен уже очень сильно.