Свой среди своих

Разрабатываемый объект опять переборщил с горячительными напитками и теперь отдыхал у себя дома под «неусыпной заботой» Марадоны и Бантика.

Сыч дошел до середины первой страницы и удивленно поднял брови:

– Это что, серьезно?

– Совершенно серьезно, – кивнул улыбающийся Брунс.

– Ну ничего себе! – Коробов вытащил сигарету из пачки «Космоса». – Сие надо перекурить…

Помимо своих грандиозных заслуг на ниве «крышевания» бизнесменов и участия более чем в полусотне серьезных «разборок», гражданин Стоматолог был еще известен тем, что оказался единственным россиянином, арестованным ФБР по подозрению не просто в подготовке, а в активном участии в террористических актах одиннадцатого сентября две тысячи первого года в Нью-Йорке.

Дело было так.

Браток прибыл в США девятого сентября, дабы «перетереть» со своими нью-йоркскими партнерами несколько сделок, суливших обеим сторонам неплохие барыши, и собирался задержаться в Большом Яблоке[141] всего на три дня, после чего отправиться домой в Питер.

Одиннадцатого сентября ровно в восемь тридцать утра Стоматолог был принят главой брокерской конторы, пожилым, но весьма бодрым человеком, в свое время летавшим на истребителях F-8E «Крусейдер»[142] над Вьетнамом и чей офис располагался на пятидесятом этаже здания рядом с башнями WTC[143]. Американец потряс руку российскому партнеру и, пока секретари готовили пакет документов для подписания и резали бутерброды голодному посетителю, решил продемонстрировать братку свой небольшой «зал славы», стены которого были увешаны фотографиями с места событий и разными реликвиями вроде куска дюралюминия с крыла сбитого «МиГа».

На почетном месте лежали награды главы компании, а над ними висели штурвал его истребителя и шлем пилота.

Стоматолог оценил экспозицию, примерил шлем и взял в руки штурвал, прикидывая, не поставить ли такой же вместо руля на свой заслуженный «Шевроле субурбан», как неожиданно что-то громыхнуло, он почувствовал накатившую сзади волну жара, неведомая сила толкнула двухметрового россиянина в спину, и он вылетел в окно.

Ведомый бодрыми арабскими террористами самолет врезался в первую башню торгового центра всего в пятидесяти метрах от офиса брокера-летчика, и ударная волна прошла сквозь соседнее здание, сметая все на своем пути и ненароком зацепив Стоматолога.

Браток спикировал вниз, по счастливой случайности дважды притормозив на протяжении своего почти двухсотметрового полета. Первый раз – о спутниковую телевизионную тарелку, вынесенную на двадцатифутовой стреле с сорокового этажа, второй – когда стукнулся о люльку мойщика окон. Траектория падения завершилась в кроне дерева, росшего возле здания, куда потерявший сознание Стоматолог воткнулся башкой вниз да там и завис, сжимая в вытянутых руках авиационный штурвал.

Бесчувственное тело в летном шлеме, со штурвалом и в полуобгоревшем костюме от Бриони обнаружили спешившие на место катастрофы полицейские и не придумали ничего лучшего, как посчитать братка случайно выжившим террористом-камикадзе. Стоматолога погрузили в машину «скорой помощи», доставили в больницу в Бронксе и, только он пришел в себя, заковали в наручники и передали в руки агентов Федерального бюро расследований. Спецагенты тоже оказались товарищами не большого ума и версию полиции поддержали. Так немного дикий, но симпатичный браток оказался в американской тюрьме по обвинению в воздушном терроризме.

Правда, просидел он там всего неделю, после чего его с извинениями выпустили и даже предложили небольшую компенсацию за неправомерный арест. Гордый Стоматолог от денег отказался, обозвал смущенных агентов ФБР козлами и заявил, что теперь ноги его на североамериканском континенте не будет.

За «козлов», однако, пришлось ответить.

Мстительный руководитель отдела ФБР по расследованию деятельности «русской мафии», несколько дней подряд самолично пытавшийся «расколоть» братка, но получавший в ответ только малопонятные реплики подозреваемого типа «Фуфло не гони, начальник!», настучал в Госдепартамент о нахальном поведении задержанного, и Стоматологу при его отлете на Родину поставили в паспорт черный штамп отказа в предоставлении любых виз для въезда на территорию США.

Хотя и без стукача-эфбзэровца братку такой штамп был обеспечен на сто процентов.

Ибо он заявился в аэропорт в палестинском платке, скрывавшем забинтованную голову, и в футболке с крупной надписью «Long live Osama!»[144], купленной по случаю в арабской лавочке в Куинсе, приведя в состояние ступора американских таможенников…

– Веселый парнишка, – сказал Сыч.

– Да уж, – согласился Брунс.

– «Кубику»[145] с ним не повезло…

– Не повезло. – Сомов взял сигарету. – Но и для нас не фонтан. Если камрад Стоматолог захочет урыть «кубика», то он это сделает.

– Думаешь, надо заблокировать этого быка?

– Не знаю. У меня ощущение, что мы раскручиваем не того, кого надо. Слишком уж «кубик» мелковат, – признался Брунс. – Да и бухает сильно…

– Кто-то рядом? – Коробов помял пальцами подбородок.

– Очень возможно. Есть подозрения насчет одного пристяжного.

– Кого именно?

– Нахоева.

– Думаешь, он голова? – Сыч посмотрел в окно, за которым медленно падал снег.

– Похоже. После того как Стоматолог прижал «кубика», Нахоев тут же бросился кому-то звонить. Единственный из всех подручных. И трезвонил он не по известным нам номерам, а по «левым». – Капитан-инженер Сомов отвечал в группе также за контроль переговоров объекта и его подельников.

– Это я знаю.

– Надо доложить Шубину.

– Изложи свои соображения, я их внесу в отчет. – Коробов взял потухшую сигарету из пепельницы и снова прикурил. – Но два объекта мы не потянем.

– Сан Саныч что-нибудь придумает. – Полковник Шубин, заместитель начальника ОПС, всегда с большим вниманием относился к предложениям подчиненных и без задержек реагировал на любое изменение оперативной обстановки. – В конце концов, усилит нас людьми.

– Было бы неплохо, – покивал Сыч. – Но ребята сейчас и так в разгоне, свободных нет.

– Саныч найдет, – уверенно заявил Брунс.

– Хорошо. – Коробов снял очки, протер стекла и снова водрузил их на нос. – До завтрашнего дня наш бухарик вряд ли очухается. Пусть Марадона останется на месте, на всякий случай, а Бантика давай сюда. Пустим его и Горбуна хвостом за Нахоевым. Может, что и успеем до утра накопать.

У кабинета Евдокимова Мальков нос к носу столкнулся с выходящим из приемной Заславским.

– А-а, и ты сюда! – улыбнулся майор.

– Дмитрий Петрович вызвал, – развел руками Егор.

– Наверное, по поводу той девушки, с которой ты сегодня по утряни у машины миловался, – белым стихом выдал наблюдательный Заславский.

– Я знакомую подвозил, – нашелся старший лейтенант. – Она у нас в поликлинике работает. И живет недалеко от меня. Увидел на остановке автобуса, предложил вместе до работы доехать.

– А ты, брат, просто ходок какой-то, – засмеялся майор. – То с секретаршей начальника финслужбы роман крутишь, то с шифровальщицей из контрразведки…

Мальков покраснел.

– Теперь вот подружку-соседку из поликлиники нашел, – продолжил Заславский, сверкая свежевыбритой головой. – Не познакомишь? Я мужчина хоть куда.

– А тебе, лысый, – хмыкнул Егор, – я телефон не скажу… Ладно, пойду я, иначе Евдокимов мне за опоздание выговорешник вкатит.

– Иди, милай, – майор хлопнул Малькова по плечу. – Тебя там заждались…

– Кто? – не понял старший лейтенант.

– Увидишь, – через плечо бросил Заславский, направляясь к лестнице.

Мальков пожал плечами и надавил ручку двери.