Страница 16 из 27
Освобождение государства от религии не означает, что то же самое происходит с человеком. Политическая эмансипация не только не помогает людям отторгнуть религиозные убеждения, но, напротив, таит в себе основу их возникновения. По мнению Маркса, отчуждение в мышлении человека собственной родовой сущности и возвеличивание ее до божества тождественно отделению человеческой сущности в форме государства, имеющему место в политике.
Пока существует противоречие между индивидом и родом, пока человек не стал истинным родовым существом, религия не исчезнет. У Маркса сказано: «Члены политического государства религиозны вследствие дуализма между индивидуальной и родовой жизнью, между жизнью гражданского общества и политической жизнью; они религиозны, потому что человек относится к государственной жизни, находящейся по ту сторону его действительной индивидуальности, как к своей истинной жизни; они религиозны, поскольку здесь религия есть дух гражданского общества, выражение отрыва и отдаления человека от человека» (1955. Т. 1. С. 397).
Очевидно, что политическая эмансипация не способствует истинному очеловечиванию животного. Начиная с эпохи Возрождения, буржуазные гуманисты представляют человека альфой и омегой бытия, но он, по мнению Маркса, является не истинным, а эгоистическим, не более чем членом гражданского общества. Это «человек в его некультивированном, несоциальном виде, человек в его случайном существовании, человек, каков он есть, человек, испорченный всей организацией нашего общества, потерявший самого себя, ставший чуждым себе, отданный во власть бесчеловечных отношений и стихий, одним словом, человек, который еще не есть действительное родовое существо» (1955. Т. 1. С. 397).
Отталкиваясь от этого, Маркс проводит критику бауэровской концепции прав человека. Согласно Бауэру, евреи, оставаясь сами собой и не отказываясь от своей религии, не могут претендовать на общие личные права. Для этого им необходимо принести в жертву свое вероисповедание. Бауэр рассматривает буржуазные права человека как воплощение общечеловеческой природы, противоположные особой еврейской сущности.
Маркс придерживается иной точки зрения. В буржуазной традиции выделяют две области общих прав человека. К первой относятся политические свободы, то есть гражданские права, включающие в себя право на участие в политическом сообществе, в государственной деятельности. Вторая содержит в себе права человека, а именно: свободу вероисповедания, неприкосновенность личности, прав и имущества. Индивид, о котором здесь идет речь, является членом гражданского общества, соответственно, эти права принадлежат гражданину вообще. Они не только не соответствуют человеческой природе, но и отторгают ее. Благодаря им эгоизм людей только поддерживается и развивается, а вовсе не преодолевается. Именно поэтому Маркс говорит: «Ни одно из так называемых прав человека не выходит за пределы эгоистического человека, человека как члена гражданского общества, то есть как индивида, замкнувшегося в себя, в свой частный интерес и частный произвол, и обособившегося от общественного целого. Человек отнюдь не рассматривается в этих правах как родовое существо, – напротив, сама родовая жизнь, общество, рассматривается как внешняя для индивидов рамка, как ограничение их первоначальной самостоятельности. Единственной связью, объединяющей их, является естественная необходимость, потребность и частный интерес, сохранение своей собственности и своей эгоистической личности» (1955. Т. 1. С. 402). Очевидно, что положительные достижения буржуазной политической эмансипации не приводят к эволюции от политического животного до истинного человека, а всего лишь превращают его в члена гражданского общества. Чтобы разрешить данное противоречие, необходимо ликвидировать раскол между индивидом и родом, освободить человечество.
Возврат человеческого мира и человеческих отношений самому человеку
Чтобы превратить члена гражданского общества в истинного человека, необходимо выступить против крайних проявлений самоотчуждения и вернуть людям истинные человеческие отношения и мир. К этому заключению Маркс приходит в результате анализа взаимосвязи между политической и человеческой эмансипацией.
Согласно позиции немецкого мыслителя, если евреи не откажутся от своей религии, они вправе требовать политической эмансипации, хотя она и не разрешит проблему освобождения еврейского народа. В действительности они уже освободились, когда овладели богатством, и играли значимую роль в реальной политической жизни Германии, несмотря на то, что их политические права были чрезвычайно ограничены. Этот факт признает и Бауэр. В своем «Еврейском вопросе» он отмечает: «Еврей, который, например, в Вене только терпим, определяет своей денежной властью судьбы всей империи. Еврей, который может быть бесправным в самом мелком из германских государств, решает судьбы Европы. В то время как корпорации и цехи закрыты для еврея или еще продолжают относиться к нему недоброжелательно, промышленность дерзко потешается над упрямством средневековых учреждений»[21]. Однако Бауэр подходит к еврейскому вопросу с идеалистических позиций. По его мнению, отсутствие у иудеев политических прав в теории, но обладание большой властью на практике – ситуация вымышленная, мнимая. Так считает Бауэр, но фактически здесь имеет место противоречие между политическим и финансовым могуществом. Если в человеческом представлении политическая мощь превыше денег, то в действительности все как раз наоборот: государственная власть – раба финансов. Маркс на этот счет замечает: «Еврей эмансипировал себя еврейским способом, он эмансипировал себя не только тем, что присвоил себе денежную власть, но и тем, что через него и помимо него деньги стали мировой властью» (1955. Т. 1. С. 409).
Иудаизм и гражданское общество подходят друг другу. В своей основе иудейская религия носит абсолютно светский характер. Ее формируют реальные потребности и меркантильные интересы. Мирской кумир еврейства – торговец, еврейский бог в мире – деньги. С другой стороны, реальные потребности, корыстные интересы и финансы лежат также в основе гражданского общества, поэтому оно непрерывно исторгает все тех же евреев. С точки зрения исторической необходимости этот народ составляет особую его часть, и то, что они продолжают существовать, никак не противоречит истории, а, напротив, согласуется с ней. Следовательно, конечный результат эмансипации евреев – освобождение человечества от них самих, то есть от торговли и власти денег.
Рассуждая об отношениях действительного еврея с иудаизмом, о мирской основе этой религии, Маркс снова прибегает к понятию отчуждения. В отличие от труда «К критике гегелевской философии права», здесь он переключает свое внимание с взаимного отчуждения политического государства и гражданского общества на само это общество. Поскольку его базис – это практические нужды и своекорыстие, которые концентрируются, в свою очередь, в финансовой потребности, Маркс особенно тщательно изучает деньги и определяет их господство крайним проявлением человеческого отчуждения.
Он считает их результатом отчуждения человеческой природы: «Деньги – это отчужденная от человека сущность его труда и его бытия; и эта чуждая сущность повелевает человеком, и человек поклоняется ей» (1955. Т. 1. С. 410). Они – высшее божество, перед которым меркнут все остальные боги. В то время Маркс еще не обладал глубокими экономическими познаниями и был неспособен научно обобщить истоки, сущность и функции денег, резюмировать их место и роль в товарной экономике, кроме как с позиции отчуждения. Однако следует отметить, что немецкий философ не рассматривает их как отчуждение самосознания, а связывает их с трудом людей, человеческой деятельностью и товаром. В этом уже прослеживаются зачатки теории отчужденного труда.
Маркс рассматривает деньги в качестве всеобщего экономического эквивалента. Другими словами, они не оставляют ничего святого для человека, превращая все в товар. Деньги – универсальная стоимость всех вещей, поэтому они обесценивают все мироздание, включая природу и мир людей. Человек во власти частной собственности и денежных средств не просто не уважает природу – он относится к ней с пренебрежением, поскольку она (и растительная, и животная) превращается в собственность, в объект человеческого присвоения. Равным образом люди презирают теорию, искусство и историю, человека как самоцель. Все становится товаром, даже взаимоотношения между полами и даже сама женщина превращается в предмет купли-продажи. Деньги – как сущность отчуждения человеческого труда и плодов этого труда – управляют тем, что человек производит, то есть его деятельностью. Более того, только так люди становятся способными действовать и производить. Такое отчуждение «порывает все родовые узы человека, ставит на их место эгоизм, своекорыстную потребность, претворяет человеческий мир в мир атомистических, враждебно друг другу противостоящих индивидов» (1955. Т. 1. С. 412). Оно и означает уход человеческих отношений и мира от самого человека.
21
Bauer Bruno. Die Jugenfrage. Braunschweig, 1843.