Страница 11 из 18
Деррида писал: «Если есть некий дух марксизма, от которого я никогда не откажусь, то это не дух критики или вопрошания… но, скорее, некое утверждение освобождения и спасения, некое обещание, предначертание того, что мы найдем способ сбросить оковы всех догм, включая любую метафизику, и религию в том числе, отринуть всякое переживание благой вести о спасении мира»[51]. С точки зрения Деррида, без Маркса, без памяти о нем и продолжения его дела нет будущего.
Фуко полагал, что три фундаментальных, доминирующих истока всей современной критической мысли – это Ницше, Фрейд и Маркс. Каждый из этих трех великих родоначальников философских учений сыграл основополагающую роль в деле «децентрализации» философского знания, а вместе они проложили путь к современной герменевтике[52]. На взгляд Фуко, Маркс интерпретировал производство в понимании буржуазии, а не как производство вообще. В «Капитале» Маркс, раскрыв суть системы ценностей буржуазии (а точнее, маскировав обыденные ценностные нормы), фактически отрицал так называемый глубинный смысл, или истину. Фуко доверял историческому анализу Маркса и считал, что в основе этого анализа лежат не какие-либо модели из XVIII века, а новая дискурсивная практика на основе политической экономии, созданная Марксом. «В настоящее время невозможно писать историю и не использовать идеи, напрямую или косвенно связанные с воззрениями Маркса, и не помещать себя в рамки марксовой идеологии и определений», – резюмировал Фуко.
По мнению Лиотара, капитализм, как одно из наименований модерна, уже стал символом метафизики, а «Маркса отличает глубокое понимание феномена капитализма, которое особенно проявлено в “Капитале”»[53]. С подачи Маркса диалектика стала дискурсом, разрешающим бесконечно противоречивое движение. И вопрос как раз заключается в том, что в наши дни само выражение «диалектическая логика» приобрело стилистическую окраску.
Рорти относился к марксизму противоречиво: с одной стороны, ставил Маркса в один ряд с Ницше и Хайдеггером и считал философом-просветителем, а сам марксизм причислял к категории философии Просвещения (или к постфилософской культуре). Марксистская философия проповедовала приоритет практики над остальными явлениями, на протяжении всего времени своего существования, твердо придерживаясь позиции исторического сознания и полагая своей целью осуществление непрерывного диалога между человеком и природой, человеком и другими людьми, человеком и текстом. С другой стороны, Рорти считал, что хотя Маркс и провозглашал примат практики надо всем остальным, но все же продолжал следовать своим убеждениям, не прекращая попыток проникнуть в суть бытия, которое есть первопричина всех явлений и поисков теоретической базы для политики. В связи с этим Рорти, что вполне очевидно, заострял внимание на разрыве, который существовал между философскими методами марксизма и его теоретической системой.
Джеймисон работал над современной интерпретацией марксистской философии и считал, что Маркс утвердил для последующих поколений нужный подход к постмодернизму. Как писал Джеймисон, марксизм – вовсе не простой, устаревший холистический дискурс единственно о производстве, а, напротив, грандиозный и невероятно серьезный метод изучения – нынешний способ восприятия реальности, используемый для восстановления наших отношений с бытием. По мнению Джеймисона, философия марксизма передала видение общества в целом, позволила всем остальным несовместимым, необобщенным до этого критическим методам занять свое место, подтвердила состоятельность элементов, их структуры, переварила, вобрала в себя, сохранила их. И авторитет таких методов проистекает из их согласованности с тем или иным законом общественной жизни, той или иной подсистемой со сложной, стремительно растущей сверхструктурой.
Таким образом, ни одна современная критическая теория не может обойти стороной, игнорировать марксистскую философию. Марксизм стал для современных критических доктрин «смысловым горизонтом, за который невозможно зайти».
Можно заметить, что в рассуждениях о марксистской философии мыслители постмодернизма затрагивают проблему связи марксизма с метафизикой и со всей современной западной философией, включая постмодернизм. Несмотря на разность представлений постмодернистских мыслителей о марксистской философии, отличия в выборке рассматриваемых элементов марксизма в целом, в контексте постмодернизма были полностью освещены такие упущенные, преданные умалчиванию и даже забытые его аспекты, как антиметафизическая направленность, онтологический смысл практической деятельности и современное значение всей марксистской философии.
Взаимоотношения марксистской философии с метафизикой были напрямую связаны с основным вопросом первой, а также с отношениями между марксизмом и западной философской традицией, начиная с Платона. В западной интеллектуальной среде нередко встречается мнение о том, что марксистская философия есть разновидность метафизики, унаследовавшая основной вопрос, впервые поставленный Платоном. В качестве своей цели марксизм принял поиск сути и основы всего мироздания, а через призму концепций конечного бытия и первопричины пытался понять сущность всех вещей, а также природу и мотивы поведения человека. Мыслители постмодернизма особо отмечали, что марксистская философия воистину перевернула платонизм и завершила метафизику. Точка зрения постмодернистов отчетливо показывает антиметафизический характер марксовой философии и соответствует «исходному тексту» марксизма.
«На протяжении всей в целом истории философии мышление Платона (в переменчивых обликах) остается задающим меру. Метафизика – это платонизм»[54]. Однако марксизм всегда критиковал платонизм и отвергал метафизику. Маркс считал основополагающей характеристикой философии Платона «серьезное стремление к более высокой субстанции», в процессе этого стремления у Платона «абстрактное определение добра, цели переходит в развернутую философию, охватывающую мир». Всеобщее поклонение абстрактному привело к мистицизму и создало идеологические предпосылки для будущего развития христианского духа. Ницше, предвестник постмодернистской теории, параллельно с Марксом называл добро наивысшей концепцией платонизма, которая «появилась прежде христианства, но была уже пропитана им насквозь».
«Метафизика – это платонизм», поэтому критика платонизма привела Маркса к критике всей метафизики. Прочтение и изучение «Святого семейства» дает понять: Маркс критиковал метафизику с теоретических и практических позиций и считал, что «все богатство метафизики ограничилось только мысленными сущностями и божественными предметами, и это как раз в такое время, когда [в результате развития науки и практической деятельности] реальные сущности и земные вещи начали сосредоточивать на себе весь интерес». Маркс подметил фундаментальный изъян форм философских учений типа метафизики: они уделяли внимание природе мироздания или «конечному бытию», но нивелировали человека и его деятельность. В таких учениях абстрактной сущностью становилась не только природа, субстанция, но и сам человек, а мир людей и вовсе исчезал. Поэтому, считал Маркс, следует «отринуть существующую философию», «упразднить саму философию», а именно – «завершить метафизику», развернуть философию лицом к «реальному миру своей эпохи», обратить ее внимание на «человеческий мир». Метафизика, решительно утверждал Маркс, «будет навсегда побеждена материализмом, достигшим теперь благодаря работе самой спекуляции своего завершения и совпадающим с гуманизмом».
Маркс же и претворил это убеждение в жизнь.
Логической посылкой марксизма было утверждение примата природы надо всем остальным, но его заботила не абстрактная субстанция или материя и уж тем более не отвлеченные схоластические рассуждения о материальном единстве мира. Маркс критиковал всеобщий фетишизм и состояние отчужденности, присущие капиталистическому обществу, вместе с тем раскрывая общественные свойства человека и взаимоотношения между людьми, скрытые тенями природных атрибутов предметов и связей между этими предметами. Тем самым Маркс возвращал «человеческий мир, человеческие отношения к самому человеку».
51
Хайдеггер М. Конец философии и задача мышления / Пер. с нем. Д. В. Смирнова по изданию: Heidegger M. Das Ende. der Philosophic und die Aufgabe des Denkens. Frankfurt am Main, 2007. S. 67–90.
52
Герменевтика – наука об интерпретации и понимания текстов, в том числе текстов классической древности, также – направление в философии XX века, сложившееся на основе теории интерпретации литературных текстов.
53
Лиотар Ж.-Ф. Хоусяндайсин юй гунчжэн юси (Постмодерн и справедливые игры) / Пер. Тань Инчжоу. Шанхай: Шанхай жэньминь чубанынэ, 1997. С. 148.
54
Хайдеггер М. Конец философии и задача мышления / Пер. с нем. Д. В. Смирнова по изданию: Heidegger M. Das Ende der Philosophic und die Aufgabe des Denkens. Frankfurt am Main, 2007. S. 67–90.