Под солнцем Подземелья

— Опять что-то случилось?

— Я собирался о том же спросить тебя, — Алиас сел рядом с Джаретом на растрескавшуюся скамейку. — Но кажется, уже знаю ответ.

— Тогда оставь меня в покое.

— Слушаюсь и повинуюсь, — некромант оттолкнулся от скамейки, но Джарет схватил его за руку.

— Подожди. Расскажи, как идут дела у Герберта.

— Сложно, — Алиас уже репетировал дома этот разговор, но все заранее приготовленные слова вдруг вылетели из головы. Он разволновался. — Джарет, я считаю, что Герберт не освоит магию. Одного таланта недостаточно, чтобы стать волшебником.

Джарет тряхнул головой.

— Поясни свою мысль.

— У Герберта получается колдовать примерно так же, как у меня — сочинять стихи на эльфийском языке. Я знаю, как произносить слова, могу подобрать рифмы, но стихи будут ужасные, потому что я не могу постичь всего смысла слов. А Герберт не способен постичь смысла магии. Он наглухо закрыт. Его талант срабатывает, только когда он находится в сильнейшем волнении. Но это путь в пропасть.

— Хочешь сказать, он не может черпать силу из внешних источников?

— Именно. Он их просто не чует. Тебе придется постоянно делиться с ним силой. Но всё равно без понимания процесса он не сможет полноценно колдовать. Это будет работа на износ.

— И что ты предлагаешь?

— Ничего. Я не знаю, что делать.

— Может, он просто ленится? Наказывать не пробовал? — Джарет выразительно помахал стеком.

— Я уже всё пробовал. Он боится боли, но это не выход. Постоянный страх убьет у него всякое желание заниматься. А поощрения вообще не срабатывают. Он слишком избалован.

— Мда… — король гоблинов задумался. — Ладно, после Йоля я его заберу и сам посмотрю, что можно сделать.

Алиас знал, какое значение фейри придают празднику зимнего солнцестояния в Верхнем мире. Даже Самхейн не мог сравняться по размаху с Йолем. Последнее время фейри уже не бесчинствовали в мире людей две недели, но всё еще появлялись в тех местах, где сохранилась магия. А уж гоблины — тем более. До праздника оставалось меньше недели.

Мимо пролетела стайка фей. Алиас проводил их глазами.

— Что-то они расплодились за последнее время, — озабоченно пробормотал он.

— Только ты еще не начинай! — вспылил Джарет. — Можно подумать, я саблезубых тигров разводить решил!

— Зачем они тебе? В смысле, феи, а не тигры.

— Пригодятся, — загадочно ответил Джарет. — До встречи, Алиас. Постарайся не отвлекать меня больше до Йоля, договорились?

От чего именно короля гоблинов не следует отвлекать, некромант уточнять не стал. Но домой вернулся в глубокой задумчивости.

— Алиас! — подозрительно встревоженный Герберт встретил его на крыльце. — К тебе гномы приходили. У них что-то случилось в швейной мастерской.

— Неужели?

— Да, и они очень просили прийти срочно!

— Герберт, да когда же ты поймешь, что врать мне бесполезно? — Алиас принюхался. — Ты что натворил?!

Он отбросил Герберта с дороги и ринулся в дом. Запах шел со второго этажа. Улики догорали в камине, но Алиас и так уже понял, что именно произошло.

— Кто тебе позволил брать книги из моей библиотеки?! — некромант скривился так, словно у него разболелись разом все зубы. — Герберт, это был единственный полный экземпляр «Черной курочки»! Что ты пытался сделать?!

— Вызвать джина, — отозвался вампир из холла.

— Иди сюда! Немедленно!

Герберт крайне неохотно поднялся в гостиную.

— Собирай вещи, — приказал Алиас. — Все побрякушки до единой. Больше ты их не увидишь. Оставь только ту одежду, которую я тебе покупал. Остальное — в сундук. Я сегодня же верну всё гномам. О боги, какое счастье, что ты уже через неделю переезжаешь в замок!

— Почему через неделю? — всполошился Герберт.

— К сожалению, раньше Джарет не может тебя забрать. До Йоля он занят, — Алиас пошевелил кочергой в камине. Книгу было жаль до слез. Но при мысли, что через неделю дом опустеет, стало еще горше.

Герберт поник. Эти две недели были для него непростыми, порой даже болезненными, когда Алиас выходил из себя во время занятий, но счастливыми. Таким живым он не ощущал себя даже до обращения. И вот — всё рушилось.

— Только без истерики! — прикрикнул Алиас, уловивший намерение ученика. — Это не обсуждается. Ступай, собирай сундук. И учти, я прекрасно помню, что у тебя есть, до последней сережки!

Герберт закусил губу, мотнул собранными в хвост волосами и скрылся в своей комнате. В эту ночь он впервые за две недели не пришел ночью к Алиасу.

Фон Кролок охотился. Вампиру необязательно убивать своих жертв, но Арден позволил выпивать до капли одного человека в месяц. И сегодня граф решил воспользоваться этим разрешением. Для охоты он выбрал деревеньку в лесной глуши и устроил засаду на тропе, рассчитывая перехватить какого-нибудь охотника, возвращающегося домой.

В стоящем на отшибе домишке хлопнула дверь. Скрипнула калитка, и за ограду, помахивая корзинкой, вышла девушка. «Куда это она на ночь глядя?» — удивился граф. С наступлением темноты в здешних местах люди предпочитали сидеть дома. Особенно молодые женщины.

Пока девушка шла по тропе, граф успел ее разглядеть. Хорошо сложенная, с заплетенными в косы каштановыми волосами и большими зелено-карими глазами с искоркой. «У Герберта такие же, — с неожиданной тоской подумал фон Кролок. — Жив ли он еще? Скорее всего, нет». И тут же выбросил мысли о сыне из головы. Жертва шла в лес, вампир последовал за ней, двигаясь совершенно бесшумно. Впрочем, он мог не стараться. Девушка не замечала ничего вокруг. Беспечность безумия. Граф понимающе усмехнулся. Безумие разной степени среди местных жителей было не редкостью. Эльфам нравились сумасшедшие. Странно, что родители девушки отпустили ее одну в лес так поздно. И зачем? Граф подождал, пока жертва дойдет до реки. На берегу она принялась собирать камешки, что-то напевая. Голос у сумасшедшей был неожиданно красивый. Граф подобрался поближе, оставалось сделать последний рывок, но вдруг вокруг девушки взметнулся вихрь, и она исчезла. Фон Кролок отшатнулся и озадаченно принюхался. Пахло гоблинами. Вот оно что… Должно быть, девицу прокляли родственники, пожелав, чтобы ее забрали гоблины. Граф с досадой вернулся к деревне. Придется начинать охоту заново.

Джарет придирчиво осмотрел доставленную гоблинам девушку — уже третью по счету. Первые две не подошли по разным причинам, но эта его устроила целиком и полностью.

— Ухаживайте за ней как следует, — Джарет строго глянул на служанок. — Скоро она мне понадобится.

Гоблинки закивали и поскорее увели безучастную девушку из тронного зала. Джарет поднял глаза на большой циферблат часов. Йоль уже на носу. И пусть это праздник Верхнего мира, но в Подземелье от него тоже кое-что зависит. Задуманное Джаретом колдовство не совершал еще никто и никогда. Будет чем гордиться. А потом он займется Гербертом. У Джарета уже появилась пара интересных идей, насчет его обучения. Это будет забавно.

— Арден, дорогой мой, жаль отвлекать тебя от несомненно важных дел, но я вынужден напомнить тебе о долге пятилетней давности.

У короля темных эльфов дернулась бровь. Он сразу заподозрил неладное, когда Алан вызвал его по зеркалу.

— Что ты хочешь?

— Твоего вампира. Не кривись так, Арден. Он соприкасался с Тьмой. И потому его присутствие в Подземелье крайне нежелательно. Я его не убью, просто отправлю в Верхний мир.

— Но сначала он сделает что-то для тебя? — Арден склонил голову набок, его глаза зло прищурились. — Что именно?

— Это тебя не касается. Ты ведь не откажешься платить долг?

— Не откажусь. Когда?

— Накануне Йоля.

— Договорились.

Герберт выбрал несвойственную ему тактику молчаливого бунта. Страдал он при этом неимоверно, но держал характер. К его досаде, Алиас не сразу понял, что ему объявили бойкот. Занятия некромант прекратил, сочтя их бесполезной тратой времени и опасаясь навредить Герберту. Наступившей тишине в доме Драккони сначала даже обрадовался. Герберт не закатывал истерик, не умолял, не подлизывался, он вообще не выходил из своей комнаты, читая невесть где взятый любовный роман. Или делая вид, что читает. Но после трех одиноких ночей Алиас не выдержал.