Под солнцем Подземелья

— Что-то многовато у нас вампиров развелось, — пробормотал Селар.

— Дорогой мой, — промурлыкал Арден, обхватывая фон Кролока за плечи. — Лучше скажи сам.

— Но он не маг! — граф всплеснул руками. — У него ни разу не получилось наколдовать ничего путного!

— Кто он?! — Арден встряхнул его.

— Мой сын Герберт, — неохотно ответил граф. И тут же уточнил: — Приемный сын.

Эльфы переглянулись.

— Силу ему могла одолжить скоге, — задумчиво пробормотал Алан. — Но даже если так… У этого Герберта недюжинный талант.

— Меня больше волнует участие в деле Драккони, — Селар поднял глаза к темнеющему небу. — Он один из тех, кто сторожит Тьму.

— Полагаешь, скоге связана с ней? — Алан нахмурился. — Пожалуй нам придется-таки обратиться к Ториусу.

— О нет, меня увольте от этой встречи, — решительно запротестовал Арден. — К троллям я не пойду.

— Я, пожалуй, тоже воздержусь, — поддержал его Селар.

— Даже не сомневался в вас, — усмехнулся Алан. — Кстати, за сегодняшний день нападения были?

— Нет.

— Нет.

— Хорошо. Тогда я отправляюсь в горы. Как только разберусь в этом деле до конца, извещу вас, — тон Алана недвусмысленно намекал на нежелание больше видеть дорогих гостей в своих владениях.

Оставшись один, повелитель Лесного края еще раз открыл и закрыл дверь в башню. Вампир-маг? Редчайшее сочетание. И он постарается сделать этот феномен еще более редким. Практически, вымершим.

Оставшись наедине с Джаретом, Игрейна окончательно потерялась. Еще и платье испорчено… Она попыталась вынутой из волос заколкой скрепить кружева.

— Оставь, — Джарет забрал у нее заколку и прицепил к своей мантии. — Небольшой беспорядок в одежде тебе идет.

— Да? — скоге с трудом преодолела напавшую на нее немоту. Получается, Герберт был прав. Платья имеют значение. — В первую нашу встречу ты так на меня не смотрел.

— Ты тоже смотрела на меня иначе, — Джарет встал и подал ей руку. — Хочешь, я покажу тебя Лабиринт? Вечером он очень красив.

— Хочу, — Игрейна пошла за ним. Сейчас она пошла бы за ним куда угодно.

В сумерках Лабиринт выглядел таинственным, но не жутким. Сильно пахло шиповником и еще какими-то цветами, названий которых Игрейна не знала.

— Он очень древний, да? — она провела рукой по выщербленной стене.

— Лабиринт был здесь задолго до Исхода, — Джарет крепко сжимал ее ладонь и вел куда-то по извилистой тропинке. — Сначала на него претендовал Алан. Но Лабиринт выбрал меня.

— Он живой?

— В определенной степени, — Джарет остановился в совершенно темном закоулке. — Игрейна, ты действительно согласна отказаться от мести?

— Наверное, это предательство, — она прислонилась к стене и посмотрела в его глаза. — Но теперь я хочу жить. Хочу любить, и чтобы меня любили. Во Тьме плохо, Джарет. Я не хочу, чтобы она убила Алиаса, Герберта, гоблинов. И особенно — тебя.

Джарет снял перчатки и обеими руками погладил ее волосы. Скоге задрожала, но не от страха или холода. Что-то пульсировало в глубине ее тела. Ах как плохо, он слишком затянул с обрядом. Тьма уже близко.

— Я люблю тебя, Джарет, — Игрейна дрожала всё сильнее. Ее переливчатые глаза наполнялись слезами. — Что со мной происходит? Я сейчас умру, да? Тьма меня не отпустит…

— Ты не умрешь, — прошептал Джарет. — Ты всегда будешь здесь. Со мной. Я люблю тебя, Игрейна.

Ее губы пахли шоколадом. Он закрыл глаза, целуя ее — нежно, жадно, прижимая ее всем телом к камням, и удерживая то, что рвалось из нее. И когда его руки коснулись шершавой кладки стены, а губы — мягкого мха, он понял, что победил. И открыл глаза.

В покоях, куда гоблины проводили Алиаса и Герберта, было две смежных спальни и роскошная ванная комната, в которой сразу же исчез Герберт. Алиас предпочел сразу же лечь в постель, хотя и сомневался, что у него получится уснуть. Не скоро он сумеет забыть опаловые глаза скоге. Разумеется, ему и раньше приходилось совершать поступки на грани предательства. Профессия обязывала. И каждый раз он клялся, что бросит эту работу ко всем демонам Ада, и займется чем-нибудь более приятным. Хоть бы в золотари пойдет. И каждый раз нарушал клятву. Но сейчас Алиас твердо решил, что пора на покой. Вот только пристроит Герберта и уедет в Верхний мир. Ох, Герберт, Герберт… Алиас надеялся, что у него хватит совести не беспокоить его этой ночью. Но услышав, как открылась дверь из соседней спальни, понял, что надежда была напрасной.

— Иди спать, — некромант покосился на вампира. В черном шелковом халате тот выглядел бледнее обычного и еще более стройным.

— Алиас, — Герберт с хорошо разыгранным смущением теребил кисти пояса. — Ты неправильно понял. Я просто не хотел, чтобы она меня читала. Но я люблю тебя.

— Врешь, — спокойно ответил Драккони. — Но это уже неважно. Иди спать, я сказал.

— Я хочу с тобой, — с видом капризного ребенка Герберт потеснил Алиаса на кровати. И тут же оказался на полу, весьма чувствительно приложившись пятой точкой.

— Я не повторяю свои приказы три раза, — Драккони закрыл глаза и даже не вздрогнул от возмущенного хлопка дверью.

Алиасу всё же удалось заснуть под самое утро. А уже через час его разбудил гоблин и передал приглашение его королевского величества на завтрак. В ванную комнату пришлось идти через вторую спальню. Алиас не удержался от взгляда на кровать, но Герберта не увидел под ворохом одеял и подушек. Только тонкая рука свисала с края постели. А рядом на стульях висели два роскошных костюма — черный и сиреневый. Алиас покачал головой. Гостеприимство короля гоблинов иногда заходило даже слишком далеко. Или это он начал расплачиваться по счетам? Драккони переоделся в ванной комнате, стараясь производить как можно больше шума. Но когда вышел, Герберт всё так же крепко спал. Или притворялся? Алиас вернулся в ванную и налил в чашку холодной воды. Подошел к кровати и откинул подушки. Получив в лицо пригоршню воды, Герберт заорал так, словно на него вылили целое ведро. Но некромант не проявил ни малейшего сочувствия.

— Быстро одевайся и идем завтракать. Джарет ждать не любит.

Имя короля гоблинов оказало эффект, еще более сильный, чем холодная вода. К тому же Герберт заметил новый костюм, что стало дополнительным стимулом поторопиться. Алиас ждать его не стал. Не заблудится, а если и заблудится, найдется, кому проводить. Он спустился в столовую, где гоблины накрывали стол на троих.

— Твоему вампиру сейчас доставят кровь, — Джарет вошел в столовую через окно.

— Ты очень любезен.

— Перестань, Алиас, — король гоблинов сел на подоконник, обхватив руками колено. Он был в бежевой рубашке с оборками, черном жилете и таких же лосинах. — Дело сделано, можно перестать ломать комедию.

— Для тебя это была комедия?

— Ну пусть будет драма, — Джарет усмехнулся. — Никто не умер, Тьма не проникла в наш мир, а те, кто заслужил награду, получат ее в самое ближайшее время.

— А Игрейна?

— Алиас, она была дверью для Тьмы. Живая или мертвая — неважно. И ты сам это прекрасно знаешь. Но теперь Лабиринт закрыл эту дверь. Можно сказать, замуровал навечно.

Алиас кивнул, глядя вниз на ломанные линии стен.

— Джарет, я давно хотел спросить, а ты знаешь, что происходит с теми, кого забирает в себя Лабиринт?

— Однажды ты это узнаешь сам, — король гоблинов соскочил с подоконника и направился к столу. В его густых волосах что-то сверкнуло. Знакомая заколка. Алиас отвел глаза.

— И долго мы еще будет ждать твоего распрекрасного ученика? — Джарет сел во главе стола. — А, вот и он. Прекрасно выглядишь, Берти. Обойдемся без церемоний, садитесь уже, я порядком проголодался со вчерашнего дня.

Место Алиаса было справа от короля. Герберт сел напротив, так что поднимая глаза от тарелки, некромант неизменно натыкался взглядом на тонкие пальцы в сиреневой пене кружев. Кровь вампир пил маленькими глотками, чтобы не сильно опережать сотрапезников. Изголодавшийся Джарет набросился на еду, Алиас тоже не стремился вести застольную беседу, Герберт не решался заговорить первым, так что до десерта в столовой царило молчание.