Академия Астор-Холт

Практика по стихиям выходила у меня просто отлично. Настолько, что видя мои успехи там, преподаватели закрывали глаза на некоторые пробелы в моих теоретических познаниях. А я сама получала от учёбы просто нереальное удовольствие.

Мне нравилось всё! Магические дисциплины приводили меня в полный восторг, занятия по физической подготовке помогали держать себя в форме, и только по двум предметам возникли проблемы. Как ни странно, но ими оказалась обыкновенная физика, которую я никак не могла понять, опираясь только на учебники, и история родной империи. Вот так. Они хромали у меня, как старая кляча, но… язык не поворачивался сказать Тиру, что у меня проблемы.

Странно, но с того дня, когда он вручил мне доску с расписанием, мы больше не разговаривали. Я всеми силами старалась доказать ему, себе и всему миру, что справлюсь, и никакая работа не сможет помешать мне быть лучшей. Потому даже когда у меня и возникали вопросы, я находила ответы сама. И пусть на это уходило куда больше времени, пусть причиной всему было чистое упрямство, но… гордость не позволяла обратиться за помощью к тому, для кого я не больше чем навязанная подопечная или, проще говоря, пустое место.

Так в этой бесконечной кутерьме между теорией и практикой, между книгами и мойкой полов, между учёбой и работой пролетело три месяца. Всего через две недели должны были закончиться лекции и наступить долгожданное время зачётов и экзаменов. А за ними – сказочная пора зимних каникул с их праздниками, радостью, карнавалами и… Новогодним императорским балом, о котором не умолкая щебетали все девушки академии.

И всё было бы ровно и обыденно, если бы не пресловутые физика и история. На днях куратор группы тонко намекнул, что эти два предмета являются одними из главных на моём курсе. Если я завалю их сдачу, то учёба в Астор-Холт для меня закончиться, и даже сам ректор не сможет ничего изменить. Пришлось собирать в кучу всю свою силу воли и стараться наверстать упущенные знания.

Поначалу помогать мне вызвалась Тилия. Она хоть и оказалась довольно способной девушкой, но совершенно не умела объяснять. Все её разговоры начинались физикой, а заканчивались скорым императорским балом. И кто бы знал, как меня бесило уже одно это слово. Было совершенно непонятно, как он может иметь хоть какое-то значение, когда я на грани отчисления. Я? Та, кого большинство преподавателей считают самой талантливой студенткой десятилетия! Та, кто управляет огненными вихрями по щелчку пальцев! И та… чья мечта может так и остаться мечтой, если экзамены по ненавистным предметам будут провалены.

Я старалась, терзала учебники, и даже умудрилась заставить Тилию отвлечься от постоянных мыслей о бале и танцах. И если законы физики понемногу начали укладываться в моей голове, то с историей до сих пор всё оставалось слишком печально.

И вот когда до экзамена осталось три дня, я всё-таки поборола собственную гордость и решила, что учёба гораздо важнее упрямства или глупых обид. Потому отправилась за помощью к Тиру.

Остановившись перед его дверью, я всё никак не могла решиться постучать, хоть и знала, что он может мне помочь. Должен это сделать! В конце концов, он – мой куратор, а я и так несколько месяцев была почти идеальной подопечной. Вот пусть же теперь отрабатывает!

Пребывая в таком взвинченном состоянии, я и несколько раз ударила кулаком по заветной двери. Но уже спустя минуту тысячу раз пожалела, что вообще решила сюда прийти, потому что открывать мне явно не спешили. В голову стали закрадываться неприятные мысли, что всё это зря, что ничего из моей затеи не выйдет. И я уже почти развернулась, чтобы уйти, когда на пороге появился Тир.

– Трил? – голос куратора отвлёк меня от терзаний и разборок с собственной гордостью. Но когда я подняла на него взгляд, сразу же поспешила смущённо отвернуться.

Если при прошлой нашей с Тиром беседе в больничном крыле мне казалось, что я выглядела не совсем прилично, то… сильно ошибалась. Потому что застывшего в дверях мужчину никакие приличия явно не волновали. Он с иронией наблюдал за тем, как стремительно краснеют мои щёки, и мне даже показалось – искренне наслаждался произведённым эффектом.

– Что ты хотела? – невозмутимо спросил Тир, да таким тоном, будто он как минимум император, а я… всего лишь какая-то горничная, которая давно привыкла, что его царственная персона может вот так расхаживать в одном полотенце, обмотанном вокруг бёдер.

– Поговорить, – прохрипела, всеми силами стараясь вернуть себе былую уверенность.

– Проходи, – ответил он и отступил, пропуская меня внутрь.

И я вошла. А что мне оставалось делать? Сейчас возможность сдать экзамен была для меня на первом месте, и если Тир желает вышагивать передо мной в таком виде… то я просто не буду обращать на это внимание.

Его комната оказалась довольно большой и светлой, набор мебели был стандартным для спального корпуса академии, хотя здесь, почему-то вместо кровати стоял довольно большой диван. Да и вообще, складывалось впечатление, что это не спальня, а место для приёма посетителей. Чисто, скромно, и как-то безжизненно.

– Что-то случилось? – спросил господин куратор.

– Ещё нет, но если ты мне не поможешь, то непременно случиться, – отозвалась, внимательно рассматривая комнату.

Хотя, если честно, я была готова смотреть куда угодно, только не на обнажённый торс своего куратора. Да уж… Ну почему я не могу быть такой же каменной, как Тир? Холодной и равнодушной ко всему?

Моё внимание привлекла картина, висевшая на стене слева от большого окна. Мне, конечно, и раньше доводилось встречать шедевры живописи, причём как в доме графини, так и в самой академии, но это было настоящим чудом!

На полотне в позолоченной раме было изображено море. Его пенные волны будто ласкали прибрежные камни, а огромное глубокое небо заливали отблески алого заката. Он отражался в каждом облачке, в каждой капельке брызг… он уносил за собой ещё один день, как море уносит в пучину всё, что попадается на его пути.

– Нравится? – поинтересовался Тир, откуда-то из-за моей спины.

– Это… – восхищённо выдала я, – это… чудо! Никогда не видела ничего подобного. Море здесь, как будто настоящее! Мне даже кажется, что я слышу его шум… чувствую запах.

– И когда же ты успела побывать на побережье? – спросил он с усмешкой.

Его тон быстро вернул меня с небес на землю. Очарование картины мгновенно пропало, и я снова вспомнила, где и зачем нахожусь.

– Когда-то мама Эрида меня туда возила, – прозвучал мой ровный спокойный ответ. – Ты оделся?

– Неужели мой вид тебя настолько смущает? – безразличным тоном поинтересовался Тир.

– Да, смущает, – призналась я, не поворачиваясь. – Если у меня нет покровителей, богатых влиятельных родственников и титула, это ещё не значит, что я не имею ещё и никаких моральных принципов и понятий о стыде.

– Странно, – хмыкнув, отозвался мой куратор. – При нашей встрече в палате лекарского крыла, тебе не казалось постыдным щеголять передо мной в полуголом виде.

– Тир, – я резко развернулась. Теперь стало ясно, что он просто издевается. – Прости за ту мою глупость. Но, в отличие от меня, тебя мой вид ни капельки не волновал. Вот я и решила, что коль это так, то незачем и стесняться.

– Ладно, Трил, – его тон стал чуть мягче.

Кстати, пока я изучала обстановку комнаты он успел натянуть брюки и рубашку, и теперь хоть и выглядел по-домашнему, но уже не так… развратно.

– Будем считать, что инцидент исчерпан, – добавил куратор. – Кстати, картину рисовал Шей.

– Серьёзно? – вот это сообщение меня удивило, даже больше чем вид полуголого Тира.

– Да, – ответил он, присаживаясь на диван и жестом предлагая мне занять место в кресле. – Шей – художник, причём его справедливо можно назвать самым талантливым в империи. А еще, после нашей памятной встречи в «Оракуле» он загорелся идеей обязательно тебя нарисовать.

– Звучит заманчиво, но… – протянула, отворачиваясь к окну. – Не думаю, что это хорошая идея.