Страница 20 из 23
Профессор Михаил Грушевский хочет заменить для нас историю политическими учениями. Может быть, кому-нибудь очень необходимо, чтобы Россия в своем прошлом была Украиной. А русские украинцами, но только этого никогда не было на самом деле. Хотя почтенный профессор и говорит нам об украинской колонизации по Днепру уже в Х веке, а порогом исторического времени для украинского народа признает IV век, но такие утверждения совершенно произвольны…
С именем Т. Шевченко связано воссоздание украинского языка и самого термина «Украина» и «украинцы». Этот термин появился в истории впервые в устах административного польского и московского творчества около XVI–XVII веков наравне с терминами: Псковская, Рязанская, Гетманская «Украина», а в первой половине минувшего века для Южной Руси этот термин освящен талантом Шевченко. С того времени украинство стало не только литературным, но и политическим движением, особенно с момента основания Наукового Товариства имени Шевченко в Австрии…»
По оценке нашего современника, прогрессивного украинского историка, академика Национальной академии наук (НАН) Петра Петровича Толочко, Переяславская рада – это ратификационный акт, акт присяжной. Да, действительно, на ней в Переяславле было немного людей. Но там была вся так называемая казацкая элита – киевская старшина во главе с гетманом. Полковники всех шестнадцати полков, вся верхушка политической Малороссии там присутствовала. Она и присягнула на верность русскому царю. Затем посольство Василия Бутурлина объехало 182 города и местечка казацких, где произошли аналогичные присяжные акты. Переяславский акт не единственный, он только первый в ряду присяги малороссийских казаков русскому царю. Поэтому у нас, потомков, нет ни нравственных, ни юридических оснований подвергать ревизии то событие, которое состоялось в 1653 и 1654 годах.
Кстати, прошения в разных формах и уровнях к русскому царю шли еще до Богдана Хмельницкого, в период гетманства Петра Сагайдачного, который тоже посылал аналогичные прошения. Лидеры Малороссии понимали, что они зажаты военно-политическими тисками, с одной стороны, турецких янычар Османской империи и отрядами крымскотатарского ханства, а с другой – польско-шляхетской Речи Посполитой. Крымско-ногайское и польское воинство старалось постоянно гнобить малороссов. Это были силы, способные привести к потере национальной культурной идентичности в результате исламизации или полонизации.
Переяславскую раду можно считать спасением для всей Малороссии. Политический небосвод перед ливнем перемен был пятнист, и только после «переяславского» дождя небо очистилось.
Пришедшие к власти после смерти Богдана Хмельницкого гетманы больше смотрели в сторону Варшавы и за спиной Москвы вели с поляками переговоры о возвращении Украины в состав Речи Посполитой под названием «Великое княжество Русское». А что сделала Россия? В ответ на это она увеличила число своих новых и численность имевшихся гарнизонов в украинских городах. Она запретила без ведома Москвы избирать казакам нового гетмана, вести дипломатические переговоры и устанавливать контакты на любом уровне с представителями других государств. Эти шаги московского царя привели к обострению обстановки и даже к вооруженным конфликтам.
Как писал коллега автора, глубокий знаток Украины Георгий Санников, время бежало стремительно. Быстро менялись гетманы. Одни из них принимали сторону Варшавы, другие с надеждой смотрели в сторону Москвы. Гетманы Левобережной Украины (промосковской) вели политику укрепления своей власти и государственности, стремясь добиться большей самостоятельности. Москва однозначно реагировала на это ссылками в Сибирь…
Исторически влияние Польши на Правобережье Украины было заметно и велико, особенно в Галиции, которая с 1920 по 1939 год находилась под властью Варшавы. Воспоминания о волынской резне поляков бандеровцами на бытовом уровне обострили отношения между двумя странами. Но нынешний Киев принимает польскую сторону как наставницу по отрыву Украины от России. Поэтому на верхних этажах власти – тишь да благодать. Они решили не бередить раны ради соблюдения европейского вектора движения Украины.
Как уже говорилось выше, процессы миграционной диффузии из Малороссии в Великороссию наблюдались давно, еще до Переяславской рады, в силу общих языка, культуры, веры и традиций. Тогда это был один народ. После предательства Мазепы и победы над войском короля Швеции Карла XII Петр Великий отменил гетманство. Преступление Мазепы ударило не столько по русскому царю, сколько по Украине. Но сегодняшние нувориши от политики в Киеве стараются забыть просчеты Мазепы, поставившего в войне не на того человека.
Шведский король проиграл – русский царь выиграл. А поражение – всегда сирота. Теперь этому обиженному судьбой гетману по Украине тиражируют памятники. Другого гетмана – Богдана Хмельницкого записали чуть ли не во врага «незалежной». Радикалы-националисты грозятся даже разрушить памятник гетману-объединителю. Вот до какой точки кипения дошла историческая бесовщина.
Украинские временщики во власти взяли в союзники США, до которых одиннадцать тысяч километров, а соседку – Россию сделали врагом. А ведь соседей не выбирают, их назначила сама судьба с общей границей в 2400 километров. Галицийские нацики, по всей вероятности, усвоили тайный смысл романа Александра Дюма «Граф Монте-Кристо» с его итогом. Главный герой романа Эдмон Дантес отомстил всем и ни разу об этом не пожалел. Не пожалели и необандеровцы своих жертв, посчитавшие – ничего позорного в мести нет. Вот так! И эту месть они хотят передать по наследству россиянам.
Сегодня, утверждает Петр Толочко, у нас в стране чисто националистическая идеология бандеровского толка. За четверть века «самостийщины» власти сумели так перековать людей, особенно молодежь, что маятник еще идет в ту сторону, в которую ее запустили в 2014-м. И он пока не дошел до своей крайней точки. Когда-нибудь маятник пойдет в другую сторону. Но не раньше, чем у народа развеются иллюзии.
А пока доморощенная юная поэтесса Настя Дмитрук вещает – привожу только две строфы из ее стихотворения, разлетевшегося по сетям и ставшего гимном патриотов-русофобов:
Демократия через майданную толпу, проплаченную новыми друзьями из-за океана, привела к большой крови. Настреляли бандеровцы «небесную сотню», устроили в Одессе крематорий без кавычек, а в Мариуполе расправились с двадцатью пятью милиционерами, не желавшими подчиняться приказам хунты. Их сожгли в здании горотдела УМВД…
И это восстание Анастасия называет демократией?! Ее, эту бандеровскую демократию, сегодня только ленивый не проклинает – за вчера и за сегодня. Польша в первых рядах ее противников.
Они называют себя потомками украинских патриотов, искалечивших и убивших сотни тысяч своих земляков. Нет, патриотизм определяется мерой стыда, который человек испытывает за преступления, совершенные якобы от имени его народа. Разве украинцы их призывали убивать украинцев? Призывала одураченная Западом бандеровская верхушка, шакалившая у дверей разных русофобских фондов деньги, в предвкушении обещанной им против СССР скорой новой войны. В своей мистической самонадеянности одолеть армию-победительницу в войне после войны они оплошали. Против бандитов встала почти вся Украина, особенно ее восточная часть.
А что касается поэтессы, то уже через год в сознании у девушки случился перелом. В мозгах ее что-то перемкнуло, и она разразилась новым стихотворным опусом: