Страница 3 из 6
Восьмигранник, что на Русаковской улице напротив гостиницы «Бородино», отмечает место начала строительства первой линии метро (Сокольническая ветка) в 1934 году. Во время работы Первого съезда писателей в 1934 году произошел забавный инцидент, который воспоминал драматург А. К. Гладков: «Во время работы Первого съезда в Колонный зал пришла с приветствием делегация метростроевцев. Среди них были девушки в прорезиненных комбинезонах – своей производственной одежде. Одна из них держала на плече тяжелый металлический инструмент. Она встала как раз рядом с сидевшим в президиуме Пастернаком, а он вскочил и начал отнимать у нее этот инструмент. Девушка не отдавала – инструмент на плече – рассчитанный театральный эффект – должен был показать, что метростроевка явилась сюда прямо из шахты. Не понимая этого, Б. Л. хотел облегчить ее ношу. Наблюдая их борьбу, зал засмеялся». Пастернак смутился и начал свое выступление с объяснений по этому поводу»: И когда я, в безотчетном побуждении, хотел снять с плеч работницы Метростроя тяжелый забойный инструмент, названия которого я не знаю (смех), но который оттягивал книзу ее плечи, – мог ли знать товарищ из президиума, вышутивший мою интеллигентскую чувствительность, что в многоатмосферных парах, созданных положением, она была в каком-то мгновенном смысле сестрой мне, и я хотел помочь близкому и давно знакомому человеку».
Во время испорченного Пастернаком театрального представления работников Метростроя руководитель их делегации, товарищ Коробов, воодушевленно рассказывал, как изменилась Москва: «…Нет Китайгородской стены, нет Сухаревки, нет той старины, за которую многие цеплялись, той старины, которая нам мешала переделывать Москву старую на новую социалистическую… Китай, городские камни, камни “сорока сороков” мы загнали в наши туннели и заставили служить делу социализма». Не стоит говорить, что Пастернак был, без сомнения, в рядах «цепляющихся за старину» и остро переживавших трагическое изменение облика старой Первопрестольной: «Как ты кончаешься, Москва», – напишет он.
Каланчевская площадь
Образ движения – один из постоянных образов в творчестве Пастернака: «вокзал несгораемый ящик разлук моих, встреч и разлук». Устами Сергея Спекторского он признается в любви к Москве: «Все ездили, а он к Москве пришит, хоть и в утробе знал ее на память».
Пастернак не был домоседом, но и странствовал не так уж много. Он жил в разных городах Германии, бывал в Италии, Париже, ездил в Грузию, на Урал, в Татарию, но поездки его были редки и непродолжительны, и, возвращаясь, он с нетерпением ждал встречи с городом своей судьбы:
С Ярославского вокзала на Каланчевской площади Пастернак в 1916 году отправился на Урал работать в конторе химических заводов и вернулся сюда же в 1917 году. Отсюда на Урал и в Сибирь уезжали, возвращались или не возвращались и его герои: Тоня, Юрий, Лара, Павел, Комаровский… «Доктор Живаго»: «Пока была жива мать, Юра не знал, что отец давно бросил их, ездит по разным городам Сибири и заграницу, кутит и распутничает, и что он давно просадил и развеял по ветру их миллионное состояние».
«В это самое время в Москву с Урала приехали вдова инженера-бельгийца и сама обрусевшая француженка Амалия Карловна Гишар, полная блондинка лет тридцати пяти, с двумя детьми, сыном Родионом и дочерью Ларисою». Позднее, обвенчавшись, Лара и Павел уехали на Урал с Ярославского вокзала, а Комаровский сказал, «что Москва станет после их отъезда для него пустынею Сахарой, просил переписываться с ними и наведываться к ним в Юрятин. Поезд тронулся плавно, словно подражая движению шляп, которыми им махали на прощание. Когда перестали махать и троекратно рявкнули что-то издали, вероятно, “ура”, поезд пошел быстрее».
Лара вновь на Ярославском вокзале: «…приехала в Москву из Иркутска, сдала вещи в камеру хранения, иду по старой Москве… иду и иду, спускаюсь по Кузнецкому, подымаюсь по Кузнецкому…».
Владельцем Ярославской железной дороги было акционерное общество, которое в конце 19 века возглавил Савва Мамонтов – отец Веры – «Девочки с персиками».
В те времена площадь Каланчева Поля была пустынной и малозастроенной. В 17 веке на месте площади раскинулось Каланчевское Поле, где стоял царский дворец, увенчанный вышкой – каланчей. Каланча по-татарски значит вышка. Известной достопримечательностью Каланчевки был громадный Красный пруд, низкие берега которого соседствовали с путями недавно построенной первой в России железной дороги Санкт-Петербург – Москва. Водоем пруда очень пригодился и новой Московско-Ярославской дороге: вода для паровозов и технических нужд была рядом. Ярославский вокзал был перестроен из здания 19 века, построенного еще архитектором Р. И. Кузьминым; новый вокзал был прекрасно отделан и снаружи, и внутри по проекту архитектора Ф. Шехтеля.
Над главным входом можно было увидеть изображение св. Георгия, медведя с секирою и Архангела Михаила, символизировавших гербы Москвы, Ярославля и Астрахани. Фасад вокзала облицован Абрамцевской сине-голубой керамической плиткой, цветовая гамма которой должна была вызывать ощущение северного сияния.
Во время поездки на Урал Пастернак пересек границу между Европой и Азией и был поражен восходом солнца, которое вырывало из мрака вершины вековых сосен и снежные склоны. Это яркое впечатление нашло свое отражение в стихотворении «Урал впервые»:
В середине января 1916 года, вновь следуя по дороге на Урал, Пастернак сошел с поезда на станции Всеволодо-Вильво Пермской железной дороги. На Урале он провел в общей сложности около года: сначала 5 месяцев близ Соликамска, потом 5 месяцев в Тихих Горах на Каме.
В 1931 и 1932 годах Пастернак дважды с этого вокзала ездил на Урал, где много читал, работал с архивными материалами, разговаривал с участниками и очевидцами Гражданской войны.
В романе «Доктор Живаго», словно по свежим впечатлениям, воссозданы экзотические пейзажи, на фоне которых разыгрывались события тех страшных лет России.
Ленинградский вокзал – самый первый вокзал Москвы. Движение по линии Петербург началось в 1851 году, ранее вокзал назывался Николаевским, а дорога Николаевской, она была построена при императоре Николае I.
В 1923 году Дзержинский переименовал дорогу в Октябрьскую, а вокзал в Октябрьский. С 1924 года вокзал стал назваться Ленинградским. Город на Неве неоднократно посещал Пастернак, где жила его любимая двоюродная сестра Ольга Фрейденберг: «Гимназистом третьего или четвертого класса я… один ездил в Петербург на Рождественские каникулы».
Борис поехал в Петербург в 1912 году, когда начал развиваться роман со ставшей впоследствии его первой женой Евгенией Лурье – художницей. Он поехал в Северную столицу, чтобы познакомиться с родителями Евгении и зарегистрировать брак.
В 1922 году с этого вокзала он с Евгенией отправился в Петроград, оттуда в Германию, в Берлин, где к тому времени обосновались его родители и сестры, которым он и представил свою жену.
17 июля 1935 года Пастернак вернулся в Москву, прибыв на Ленинградский вокзал, но на этот раз уже со своей второй женой – Зинаидой. Этот год стал годом его возвращения с антифашистского Конгресса в Париже.