Страница 4 из 17
Малефисента объяснила всем, и не раз, что этих слуг она призвала из потустороннего мира. Зачем? А затем, чтобы в случае необходимости дать отпор монстрам из Внешнего мира, если те осмелятся напасть на замок. Понять заботу тети о своих подданных Аврора могла, конечно, но относилась к этим потусторонним слугам с опаской и старалась обходить их стороной.
Малефисента прекрасно понимала, как тревожит обитателей замка внешний вид ее слуг, и потому приказывала им держаться в тени и без крайней необходимости не произносить ни слова. Трудно сказать, казались ли жестокими эти требования самим слугам – насколько могла судить Аврора, похвастать избытком мозгов эти выходцы из преисподней не могли. Возможно, у них вообще мозгов не было. Доброй девушке, какой была Аврора, порой становилось даже жаль этих существ – и было бы жаль еще сильнее, не выгляди они так мерзко.
Заметив вошедшую в тронный зал Аврору, Малефисента доброжелательно улыбнулась ей и сказала, сделав жест рукой:
– Подойди ко мне, моя дорогая. Мне будет приятно немного передохнуть от всей этой суеты.
– Тетушка, – облегченно вздохнула Аврора, подходя к трону. Как всегда, стоило принцессе оказаться рядом с королевой, она сразу успокаивалась, чувствуя себя в полной безопасности. – Тебе не стоит так сильно утруждать себя такой ерундой, как бал. Ты и без этого столько делаешь для нашего королевства!
– Но балы необходимы, чтобы поддерживать наш боевой дух, моя милая, – заметила Малефисента. – Раз уж никто из нас не может покинуть замок до тех пор, пока не будет восстановлен Внешний мир, мы должны сами себя развлекать, чтобы не впасть в уныние, не так ли? – Она поправила своим тонким длинным пальцем локон на голове Авроры и добавила: – Кроме того, за шестнадцать лет твои родители ни разу не устроили бал в честь твоего дня рождения. Я хочу дать тебе возможность наверстать упущенное. Даже крестьяне, и те лучше заботятся о своих детях, чем твои родители о тебе. А ведь ты не просто ребенок, ты принцесса!
– Спасибо, тетя Малефисента, – прошептала Аврора, низко опуская голову. Ее переполняла благодарность к женщине, которая так заботилась о ней, но в то же время почему-то невозможно было поднять взгляд и посмотреть в желтые глаза Малефисенты. Странные это были глаза, и взгляд у них был странным. Он никогда не задерживался подолгу на одном месте, постоянно блуждал, и совершенно нельзя было догадаться о том, какие чувства испытывает королева в ту или иную минуту.
– Мне нравится выбранная тобой тема для бала, – улыбнулась кончиками губ Малефисента. – Вода и голубое небо. Очень поэтично.
– Если по правде, то это я просто придумала – и небо, и особенно воду. Ведь в жизни мне ни разу так и не довелось увидеть реку или тем более море.
В жизни – да, но иногда в ее сны прокрадывалось журчание ручья, легкие удары волн о глинистые берега. Но все это, конечно же, было лишь игрой воображения, и, кстати говоря, воображаемая вода в ее снах почему-то всегда была не голубой и не прозрачной, а какой-то коричневатой.
– Даже если ты это просто придумала, у тебя хорошо получилось, – сказала Малефисента и погладила Аврору по голове. Была у ее тети такая странная привычка – гладить свою приемную дочь как домашнего зверька. Кошку, например, или собаку. – Послушай, сегодняшний бал затянется за полночь, почему бы тебе не пойти и не вздремнуть немного. Сил набраться перед танцами. Ведь ты так любишь танцевать.
– Но я хотела помочь…
– Как-нибудь в другой раз, дорогая, – потрепала ее по щеке Малефисента. – У тебя впереди будет еще много балов и праздников.
– Да, конечно, тетя Малефисента. Спасибо, тетя Малефисента, – послушно ответила Аврора и, наклонившись вперед, торопливо поцеловала впалую щеку королевы.
Малефисента нервно отвела взгляд в сторону.
Могущественная колдунья вовсе не собиралась спасать жалкую кучку людей, оставшихся в замке. И мир спасать тоже не собиралась. Как и не собиралась заменить мать брошенной на произвол судьбы принцессе.
Будь ее воля, жила бы она долго и счастливо в своем старом замке, занималась бы черной магией, управляя силами, недоступными для понимания человеческому разуму.
Так что не были приятны ей и нежности глупой девчонки-принцессы. Она просто терпела их – до поры до времени. До той минуты, когда сумеет наконец окончательно сломить сопротивление Авроры, ее тягу к жизни.
Принцесса попрощалась с тетей и медленно отправилась в свою спальню.
Коридор был все так же широк и пуст, как утром, но кружиться по нему в танце Авроре больше не хотелось.
– Ваше высочество!
Аврора обернулась, когда чья-то рука бесцеремонно схватила ее за плечо.
Это оказался всего лишь старый менестрель.
Он был бледен, его нос, казалось, еще больше вытянулся и заострился, одежда в нескольких местах разодрана, на щеках царапины, глаза дикие.
– Вы не здоровы, мастер Томминс, – спокойно сказала Аврора и потянула носом. Странно, но спиртным от менестреля совсем не пахло. Впрочем, иногда менестрель начинал сходить с ума не только от спиртного, но и от невозможности его раздобыть.
– Там… Снаружи… там что-то есть! – возбужденно пробормотал менестрель, хватая Аврору за руки. – Правда, правда, ваше высочество! Ведь я сбежал!
– Отпустите меня, вы не в себе, – сказала Аврора. Здоровье менестреля заботило ее больше, чем его поведение. А еще сильнее беспокоило то, что станется с беднягой музыкантом, если кто-нибудь из стражников увидит, как он с ней обращается.
Издалека послышался и начал приближаться зловещий звук. Кто-то шел к ним по коридору, ковыляя на копытах.
– Может быть, вам лучше прилечь? – спросила Аврора, кладя руку на плечо менестреля.
Поздно. Из-за угла вывернула личная охрана Малефисенты – черные с сероватым отливом чудовища. Стражники шли, неуклюже раскачиваясь на своих неуклюжих ногах. Однако довольно быстро шли при этом, нужно заметить.
Глаза менестреля потемнели от ужаса, но даже при виде стражников он по-прежнему не выпускал принцессу из своих рук.
– Ваше высочество…
– Отойди от нее, поющий червяк! – прохрипело одно из свиноподобных чудищ. – Ступай проспись и оставь ее высочество в покое. Это приказ королевы Малефисенты.
– Вы ключ ко всему! – жарко прошептал менестрель, прижимаясь губами к уху Авроры. Она невольно отшатнулась. – Понимаете, вы – ключ! А там, Снаружи, все по-прежнему!
– Менестрель! – прокаркал второй стражник с петушиным гребнем на голове и желтыми глазами демона.
Они оба опустили свои жуткие когтистые лапы на плечи несчастного музыканта.
Затем чудовищные охранники слаженным движением вздернули менестреля вверх, и тот повис в воздухе, беспомощно болтая ногами.
– Ваше высочество! – беспомощно всхлипнул он.
Один стражник хрипло каркнул, второй хрюкнул.
– А теперь спой для нас, – сказал тот, что с гребнем. – Веселее будет шагать в темницу!
– Прошу вас, осторожнее, – взмолилась Аврора. – Он не здоров. Ему врач нужен, а не побои.
– Пой! – приказал свиноподобный стражник, не обращая внимания на принцессу. – Пой!
И они потащили менестреля, даже не удосужившись поклониться на прощание ее высочеству.
Из коридора, которым чудовища утаскивали бедного менестреля в темницу, раздался его дрожащий голос:
– Милая дама, прелестная дама…
Аврора долго еще смотрела им вслед, охваченная печалью и ужасом.
А к этим чувствам едва заметно примешивалось еще одно, пугавшее Аврору сильнее, чем вышедшие из преисподней стражники. Это была радость… да-да, именно радость от того, что вот только что произошло событие, которое сделало не таким скучным этот бесконечный, как и все остальные, день.
Стражники и менестрель давно скрылись из виду, лишь по-прежнему долетала издалека пронзительная песня:
– Милая дама, прелестная дама, поверьте моим словам. Сердце мое, сердце мое отдано только вам…
Аврора только сейчас заметила, что по-прежнему держит руки прижатыми к груди. Она опустила их, и на пол упало то, что менестрель незаметно вложил ей в ладонь.