Страница 33 из 33
Можно вспомнить, как, доказывая существование «черного свечения», Василий Павлович вращал перед учениками черным платком! Это был настоящий художественный жест. Сигналы на том языке, который понятен лишь посвященным.
Вот сколько общего у него с Арефьевым и его компанией. Прежде всего – преданность искусству. Убежденность в том, что жизнь может быть такой-сякой-разэтакой, но только до того момента, «пока не требует поэта к священной жертве Аполлон».
Конечно, какие сейчас «Аполлоны» и «священные жертвы»! Если что осталось от романтического раздвоения, то лишь совершенная невозможность стать таким, как все.
Все это дает право немного пофантазировать. Например, представить встречу Калужнина и Арефьева где-нибудь в Летнем саду. Невдалеке от пушкинского знакомца – Аполлона. Впрочем, и тема разговора близка прототипу скульптуры.
Обсуждают, к примеру, красоту. Что это – нечто само собой разумеющееся или труд и преодоление? Скорее, все же, второе. По крайней мере, каждому из них она просто так не дается.
Откуда они ее добывают? Старший – из петербургского марева. Словно из копоти той самой коптилки, на которой он готовит еду. Младшего вдохновляют житейские ситуации. Тут тоже имеет место преображение. Все же одно дело – люди в очереди и толстые тетки в бане, а другое – они же, но на бумаге или холсте.
Хотя лист Арефьева у отца висел недалеко от работ Калужнина, но вряд ли он думал о пересечениях. Или, может, думал, но решил не развивать. Слишком богатый это сюжет, чтобы растекаться. Пусть будет мало героев, но зато из числа самых главных.
Я не только пофантазировал. Вскоре представилась возможность поучаствовать. В феврале 2014 года в петербургском музее Анны Ахматовой открылась выставка «Блокада. До и после». На ней были представлены работы Калужнина, К. Кордобовского и молодого художника Г. Кацнельсона, сделавшего иллюстрации к горовским стихам.
Как-то Л. Гинзбург размышляла об «интимной теме». Вот и у меня как у куратора этой выставки была «интимная тема» – мне хотелось приобщиться к отцовскому поиску. Всех, кто был мне нужен, я нашел в его телефонной книге. Всякий раз, набирая номер, представлял, что звонит он, и звонок приближает его к цели.
Еще был вечер в музее, на котором мы обсуждали героев экспозиции. Самые пожилые – вспоминали. Казалось бы, Калужнин по причине своей скрытности от нас дальше всех. Оказалось, до него рукой подать. Девяностодвухлетняя Г. Анкудинова[340] говорила о нем так, словно они расстались вчера.
Вечер проходил прямо на выставке. Надо мной – как этакий символ пошатнувшегося быта – висел перевернутый стул. Почти никто не знал, что когда-то он стоял в мастерской Герты Неменовой, но для меня это означало, что все не просто так.
Вернемся к той книге, что сейчас передо мной. Пожалуй, есть еще одно, о чем надо сказать. Следует вновь вернуться к названию главы и подумать о том, что слово лишь тогда имеет вес, когда подкрепляется делом.
Все же отец был врач по первой профессии. А значит, с юности привык к конкретным действиям. Если литератор часто ограничивается заверениями, то для врача это означало бы потерю квалификации.
Сколько мы знаем примеров, когда человек говорит правильные вещи, а живет совсем иначе. Тут эта проблема была решена изначально. Вот ведь как просто: совершаешь нечто важное для истории культуры, а потом описываешь тот путь, который ради этого прошел.
1.1.85. Сурис сказал о Калужнине – была захламленная квартира, керосинка, грязь. Одинокий старик, примыкавший к «Кругу». И – потрясение от картин.
Я выступаю в милиции на Чехова, 15. По моей просьбе милиционер идет по адресу – Литейный, 16, кв. 6. Находит человека, который знал Калужнина. Ему 70, он помнит огромное зеркало, но картины его не интересовали.
– А вот мама дружила. И еще одна старушка, жена часовщика.
Помнит, что приходили женщины, покупали картины. Рисовал по заказам.
Работал в Доме офицеров художником в блокаду.
Была сестра в Париже, известная актриса, вернулась в 50‐е годы, будто бы жила в Киеве. Вышла замуж за профессора.
Разговаривал с человеком из квартиры 9.
Калужнин – участник 1-й выставки «Круга».
Дружил с Калининым Владимиром Васильевичем, директором музея в Мухинке[341]. Картины оказались у него. А от Калинина после его смерти попали в музей в Архангельске (Мурманске?)
Звонил Валентине Васильевне Гагариной (Дом офицеров). Пока следов не находит, но есть люди, работающие в Доме офицеров 40 лет.
Звонил Сергею Ивановичу Осипову. Оказывается, Калужнин работал на Таврической в СХШ (на Шаболовской), преподавал живопись. Теперь у Смольного.
Очень был симпатичный человек, дружил с Калининым, а у Калинина была общая мастерская с Герой, лаборантом спец. живописи (фрески).
Мастерская на Большой Зелениной.
Гера (фамилию забыл, чуваш из Краснодемьянска. Его помнит Савинов Глеб Александрович[342]).
Позвонил. Осокин Гера.
В 30‐е годы была группа художников, 7 человек, «Круг», но «Круг» распался, не разрешили выставку. (Спросить, нет ли афиши у Харламовой[343]).
Люда Куценко[344] раздобыла телефон Осокина.
28.3.85. Вчера коротко шел с Граниным из Лавки писателей, рассказывал о Калужнине. Гранин сказал: «Если найти картины, будет повесть, без картин писать бессмысленно». И дал совет: пусть будут пустоты. Там, где не знаете, пусть останется без домысла. Появится для читателя особый интерес – додумать самому.
Мне кажется, это интересное замечание. Хотя бы пунктир, а пустоты заполнять другими историями круговцев.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
340
Анкудинова Г. И. (род. 1923) – работник культуры. Окончила Физкультурный техникум в Ленинграде. Была руководителем танцевальной студии в Ленинграде, директором Дома культуры в г. Апатиты, директором пионерского лагеря в Ленинграде. Живет в Петербурге.
341
Мухинка – в 1953–1994 гг. Ленинградское высшее художественно-промышленное училище им. Мухиной.
342
Савинов Г. А. (1915–2000) – художник, педагог, жил в Ленинграде-Петербурге.
343
Харламова М. М. (1917–2008) – скульптор, дочь скульптора М. Харламова, ученица скульптора и педагога А. Матвеева. Жила в Ленинграде-Петербурге.
344
Куценко Л. В. (1930–2011) – художник, дружила с ученицей Малевича и Матюшина Е. Магарилл, которую считала учителем. В 1980–1983 гг. организовала (вместе с М. Гороховой и В. Поваровой) художественную группу «Параллель», жила в Ленинграде-Петербурге.