СССР и Второй фронт

Когда оккупационные немецкие власти стали проводить анализ французской промышленности на предмет возможного извлечения выгоды для рейха, то они обнаружили, что индустрия страны, особенно южных департаментов, совершенно не соответствовала уровню индустриально развитого на то время общества. Предприятие с числом занятых 500 человек и чуть более уже считалось во Франции до войны крупным. Но в таких структурах были заняты 1,5 миллиона человек из 17,8 миллиона работников в целом. Для сравнения, функции домашней прислуги выполняли во Франции до Великой депрессии примерно 1,5 миллиона человек. Это говорит в пользу того, что концентрация капитала, как и инвестиции в промышленность, отставали в межвоенной Франции от уровня Германии, США и Британии. К 1940 г. французы по всем пунктам в экономике отстали от Германии. Крупная промышленность во Франции существовала в основном для экспорта и работы на военный заказ. Но это означало для политической жизни страны, что большинство граждан оставались в разряде мелкой буржуазии, включая и фермеров, что создавало благодатную почву для финансовой олигархии «протаскивать» в правительство правых политиков.

До выхода Германии из Лиги Наций во Франции не было серьезных опасений насчет безопасности за свои восточные границы. Нельзя сказать, что «союз двухсот семейств» недооценивал угрозу, но в 1933 г. Германия была действительно слаба, когда экономический кризис во Франции еще не был преодолен. Сразу после разрыва Гитлера с Лигой Наций и, соответственно, отказа нацистов от диалога с Западом произошло назначение министром иностранных дел (при прямом участии финансовой олигархии) М. Барту, который являлся в свое время одним из архитекторов Антанты и сторонников войны с Германией, как реванша за 1870–1871 гг.

М. Барту, будучи пожилым политиком, находился в координатах начала XX в., он считал СССР тем же самым в военном смысле, что и Российскую империю, всерьез рассматривал Польшу и Чехословакию (последнюю как одного из фактических преемников Австро-Венгрии) в качестве возможного противовеса Германии. М. Барту заключил пакты о военной взаимопомощи против Германии с Советским Союзом и Чехословакией. Благодаря усилиям М. Барту СССР стал в сентябре 1934 г. участником Лиги Наций. Осенью того же года М. Барту был убит в Марселе террористом – гражданином Югославии, исповедовавшим ультраправые убеждения. Вместе с ним погиб под пулями хорватских националистов и югославский король Александр. Подготовка террористической группы велась на территории Венгрии (при участии венгерских спецслужб) и с ведома фашистской Италии и нацистской Германии.

Убийство М. Барту, а точнее его подготовка, вскрыло важную особенность в раскладе политических сил в Европе: Германия не была в одиночестве, вокруг нее сформировался достаточно быстро интернационал обиженных в Версале в 1919 г. государств. На стороне Гитлера оказалась Италия, хотя в Лондоне ее рассматривали в качестве дружественного западным союзникам нейтрального государства. М. Барту создавал коалицию против Германии, но практика показала, что Франции требовался прочный военный блок, направленный сразу против нескольких потенциальных противников, так как Германия должна была оказаться не одна.

На место М. Барту был выдвинут бывший умеренный социалист П. Лаваль, который тайно выступал за сближение с режимом Б. Муссолини. Для Франции рациональное зерно в такой идее было, поскольку в таком случае гарантировалась безопасность ее африканских колоний и юго-восточная граница Третьей республики, на которой против Италии французы были вынуждены сосредоточить в случае войны минимум 12 дивизий. П. Лаваль фактически разрушил заключенный М. Барту пакт с Советским Союзом (этот пакт был подписан уже П. Лавалем, но тот понимал, что подконтрольный правым парламент Франции его, скорее всего, не ратифицирует, а правительство едва ли будет выполнять, случись война с СССР с Германией).

В 1935 г. П. Лаваль организовал так называемый сговор в Стреза, в результате которого, с молчаливого согласия Франции и Британии, Б. Муссолини были развязаны руки в отношении Эфиопии. П. Лаваль не поддержал Лигу Наций в вопросе противодействия агрессии фашистской Италии против Эфиопии. К январю французской общественности стало известно о тайной политике П. Лаваля по отношению к Италии и абиссинскому вопросу, что вызвало отставку Лаваля с поста премьер-министра (головокружительная карьера за почти год для малоизвестного до убийства М. Барту политика).

В марте 1936 г. наступает кризис с вводом германских войск в Рурскую область. Однако французский кабинет министров вместо мобилизации начинает консультироваться с британским правительством, которое дало понять, что Англия воевать с Германией не собирается. Союза с Польшей, которая, по мобилизационному плану А, должна была создать против Германии Восточный фронт, но к 1935 г. вышла из орбиты французской политики, отказавшись подписывать с М. Барту пакт о взаимопомощи, выступив тем самым с протестом против франко-советского соглашения. М. Барту тогда выбрал Советский Союз, в ответ Ю. Пилсудский стал искать сближения с нацистской Германией, что означало для польских вооруженных сил замедление перевооружения и сокращение расходов на укрепление западных рубежей Речи Посполитой, что будет иметь свои негативные последствия в сентябре 1939 г.

После политического кризиса зимы 1934 г. популярность во Франции стал набирать Народный фронт, страна была на грани гражданской войны. Причина – дефляция периода Великой депрессии, которая снижала спрос на товары и услуги, а затем меры кабинета П. Лаваля по укреплению франка, то есть продолжение дефляции. Повышение зарплат, которое требовал Народный фронт, должно было привести к инфляции и, как следствие, бегству капитала. Отсюда и рост военных расходов должен был привести к тому же эффекту. Поэтому даже правительство Леона Блюма очень осторожно (о чем ниже) подходило к политике финансирования довооружения и перевооружения.

При Ф. Фоше во французской армии не были пережиты старые тенденции, как и до 1914 г., в ее армии насчитывалось несколько кавалерийских дивизий, и это при том, что вся регулярная армия насчитывала около 450 000 человек. В 1932 г. начался процесс трансформации кавалерийских дивизий в механизированные, этот процесс завершился только к маю 1940 г. В 1934 г. была сформирована Первая механизированная дивизия на базе бывших кавалерийских частей[231]. Вторая механизированная дивизия появилась только в 1937 г., а третья – в 1939 г. Затем уже не было времени на развертывание полноценных механизированных дивизий, и Военное министерство пошло на создание так называемых легких кавалерийских дивизий, на базе трех расформированных старых кавалерийских дивизий было создано пять таких легких, каждая из которых сохранила по два кавалерийских полка. Французские планировщики считали, что кавалерия и танки должны действовать сообща на поле боя; по сути, это было повторение идей 1918 г., только немцы тогда имели очень мало бронетехники, чтобы противодействовать таким конно-механизированным соединениям западных союзников.

В 1936 г. стартовала программа довооружения. Но действительно серьезное увеличение бюджета состоялось в 1938 г., когда военные расходы Франции достигли 29 миллиардов франков, что на 60 % выше, чем в 1934 г.[232] На этом фоне расходы на линию Мажино, строительство которой длилось 10 лет – с 1930 по 1940 г., выглядят не столь внушительно, учитывая, что германская армия действительно опасалась штурмовать эту линию вплоть до начала полного коллапса французских вооруженных сил в июне 1940 г. Расходы на новые вооружения в 1938 г. во Франции подскочили на 160 %, по сравнению с 1934 г.[233], однако это означало, что новые вооружения должны были поступить в армию в 1939–1940 гг. в массовом порядке, когда большинство офицеров и солдат с ними просто не были знакомы. Программа перевооружения имела бюджет, предложенный кабинетом Леона Блюма в сентябре 1936 г., в 14 миллиардов франков[234]. Для реализации этой программы Л. Блюм настоял на частичной национализации ОПК Франции. ЦБ Франции был также подчинен этим политиком-социалистом нуждам мобилизационной экономики[235]. Однако эти меры стоили Л. Блюму отставки под давлением правых партий в парламенте и поражению Народного фронта.

231

François Cochet. La cavalerie francaise à la lumière de la campagne de Mai – Juin 1940: compromis et rigidité // Guerres mondiales et conflits contemporains, Janvier 2007. No. 225. Р. 49.

232

Imlay T. Democracy and War: Political Regime, Industrial Relations, and Economic Preparations for War in France and Britain up to 1940 // The Journal of Modern History. March 2007. Vol. 79. No. 1. Р. 6.

233

Imlay T. Democracy and War: Political Regime, Industrial Relations, and Economic Preparations forWar in France and Britain up to 1940 // The Journal of Modern History. March 20. Vol. 79. No. 1. Р. 6.

234

Ibid. Р. 18.

235

Ibidem.