Страница 10 из 25
Его лицо исказилось.
–– О, конечно. Вы предпочли узнавать адрес Талейрана, а не мой. Как там у вас говорится? Он ваш собрат по сословию.
Я передернула плечами. Потом ясно, в упор поглядела на Доминика.
–– Гражданин, Порри, отвечайте прямо: намерены вы со мной разговаривать или нет?
–– Да. Намерен, – произнёс он отрывисто и едва заметно глотнул.
–– В таком случае идёмте туда, где потише и поспокойнее. Вы знаете здесь такой уголок?
–– Не пытайтесь уверить меня, что вы здесь впервые.
Его тон мне не понравился, и я решила хоть как-то одёрнуть этого слишком возомнившего о себе чиновника.
–– Сдаётся мне, гражданин комиссар секции, вы склонны ссориться со мной, – сказала я и гневно, и колко, и чуть насмешливо.
Он молча забрал у меня стакан лимонада, который я всё ещё сжимала пальцами, и произнёс:
–– Мне жаль, что вы продолжаете считать меня болваном.
В зимнем саду было тихо и цветочный аромат разливался в воздухе – словно наперекор зиме и непогоде. Звуки музыки и шум зала почти не доносились сюда. Остановившись возле зарослей рододендронов и розового амаранта, я повернулась к спутнику.
–– Вы, вероятно, знаете, чего я хочу. Можете ли вы помочь мне?
Он вдруг резко, сильно взял меня за талию, привлёк к себе так, что я на миг утратила способность дышать, и не смогла даже выставить вперёд локоть, чтобы защититься.
–– Чего вы хотите! – повторил он угрюмо. – А вы когда-нибудь думали, чего хочу я?
Он был гораздо выше меня, но сейчас его лицо оказалось совсем близко к моему. Я видела его глаза, его полные губы, чувствовала запах довольно крепкого одеколона – всё это вызывало у меня лёгкую неприязнь.
–– И чего хотите вы? – спросила я безучастно, размышляя и продумывая свои действия на ход вперёд.
Чувства этого человека никогда не были для меня тайной. И никогда не находили во мне ответа. Но отталкивать его сейчас, отталкивать резко, возмущённо, неделикатно – это означало бы подвергать риску успех моей задачи.
–– Я хочу вас! Неужели это так непонятно!
«Как он стал смел! – подумала я даже с лёгким презрением. – И всё потому, что я от него завишу!» Мне не нравилось, когда на меня смотрели так по-животному, как сейчас. Он порывисто наклонился, припал к моим губам, но я с недовольным вздохом отвернула голову, и поцелуй получился весьма краткий, скользящий.
Он обнял меня сильнее, просто сдавил в объятиях.
–– Как же вы прекрасны! – прошептал Доменик, касаясь губами моего уха. – В этом платье, сейчас… Я знаю, вы – моё проклятье, но вам стоит только слово сказать, только попросить… Попросите меня так, как только вы можете! Нет ничего такого… чего бы я не выполнил для вас… для того, чтобы иметь повод быть с вами!
Я выскользнула из его рук, находя шепот Порри немного безумным. Честно говоря, его поведение вообще вызывало у меня тревогу. Я очень жалела, что что-то внушила ему. Как было бы приятно иметь дело с человеком совершенно равнодушным!
–– Доминик, довольно, – сказала я резко, поправляя волосы и платье, изрядно помятое им. – Все эти страсти достойны детей – вы не находите?
–– Детей? – переспросил он с каким-то тупым гневом.
–– Да. А мы уже взрослые люди и вести себя должны куда более уравновешенно.
–– О да, разумеется! – воскликнул он с яростью, взмахивая кулаком. – Лишь когда речь идёт обо мне, вам приходит в голову, что моё поведение неуравновешенно!
Кусая губы, я посмотрела на него.
–– Доминик, мне нужно поговорить о деле.
Я хотела поскорее оборвать все эти излияния и поговорить о важном. В конце концов, почему этот чиновник полагает, что меня непременно должна заботить его страсть ко мне? Это только его проблемы! И, правду говоря, его манеры ухаживать слишком мало пригодны для обольщения женщины.
Я присела на мраморную скамью у журчащего фонтана, какой-то миг молча прислушивалась к воркованию струй во внутренностях каменной чаши. Доминик стоял рядом, заложив руки за спину.
–– Садитесь, – сказал я, поднимая на него глаза.
–– Нет, мне угодно постоять.
–– Как хотите… Вы женаты, Доминик?
–– И это спрашиваете вы! – произнёс он негодующе.
–– Ну не хотите же вы сказать, что так долго грезили лишь обо мне. Я знаю немного мужские привычки. Мимолётные встречи редко когда рождают крепкую привязанность.
–– Что вы можете знать о мужчинах? Вы всегда заняты только собой. Вы используете их и бросаете, когда их помощь или услуги уже не нужны. Вы даже не считаете нужным платить им… хотя бы самым малым.
Я вспыхнула. Наверняка он намекает на то, что я сбежала от него после того, как выздоровела.
–– Вы делаете добро лишь тогда, когда ожидаете за него платы? – спросила я резко, считая необходимым как-то ответить на оскорбление.
–– А я вам уже говорил, что давно уже ничего не хочу делать даром.
Он задумчиво прошёл мимо клумбы. Обошёл фонтан, снова приблизился ко мне и произнёс:
–– Талейран разъяснил мне, по какому делу вы явились в Париж. Мой патрон, министр Шерер, заинтересовался вами и был бы совсем не прочь получить с вас деньги. Разумеется, если я сперва проведу разведку и поддержу его намерения.
–– Какую разведку?
–– Если я доложу ему, что подвоха нет… и что взятку можно получить безопасно, не боясь компрометации.
«Какая компрометация? – подумала я насмешливо. – По-моему, ни одно министерство не славится взяточничеством так, как военное».
Вслух я сказала:
–– Мне кажется Доминик, вы вполне можете успокоить своего патрона. Никакой ловушки я ему не устраиваю. Я люблю мужа больше жизни. Я согласна заплатить любые деньги, лишь бы он не был на положении вне закона. Можете так и передать Шереру.
–– Конечно. Непременно. Но прежде чем я это сделаю, я должен кое-что обдумать.
–– Что?
Он быстро, резко бросил мне в лицо:
–– Я спас вас от гильотины, я вызволил вас из Консьержери, я возился с вами, когда вы были при смерти, я пускал вам кровь и лечил вас – так вот, дорогая мадам, я думаю, что имею право на некоторую часть того золотого дождя щедрости, который вы готовы пролить на моего патрона.
Некоторое время я недоумённо смотрела на него, потом вздох облегчения вырвался у меня из груди. Я тихо рассмеялась и, набрав в маленький стаканчик воды, сделала один глоток. Я так волновалась, а этот чиновник просто-напросто хочет денег!
–– Имейте ввиду, что, если я не буду удовлетворён, Шерер и пальцем не пошевелит ради вас, – проговорил Доминик угрожающе. – Он доверяет мне. Он откажет вам, если я буду против.
–– Но вы же не будете против. По крайней мере, я постараюсь сделать так, чтобы вы были довольны, мой друг.
–– Вы на многое готовы ради мужа? – спросил он с кривой усмешкой.
–– На многое.
Он снова трудно глотнул, потом сжал челюсти и, ступив шаг вперёд, протянул мне какой-то предмет.
–– Возьмите!
Я взяла и с изумлением поглядела на то, что лежало на моей ладони. Это был большой железный ключ довольно грубого вида.
–– Что это значит? – спросила я, вскидывая голову.
– Это ключ от меблированных комнат в гостинице на улице Шартр.
Я пожала плечами и тревожно поглядела ему в глаза.
–– Не понимаю, – сказала я холодно. – Объясните.
Честно говоря, я уже догадалась, но мне не хотелось верить… в то, что он до такой степени изменился. Что он осмелился даже на подобное бесстыдство…
–– Здесь нет ничего непонятного, – произнёс он слегка раздражённо, видимо, предчувствуя отказ. – Я буду ждать вас там завтра вечером. Завтра, послезавтра, через неделю – когда угодно!
И, будто желая запугать, он яростно напомнил:
–– Это не шутка, предупреждаю вас! Мне надоело быть дураком, каким-то сумасшедшим Пьеро… Я вовсе не таков. Моё намерение решительны. Если вы хотите достичь цели…