Сюзанна и Александр

      Дверь была заперта. Я и так и сяк пыталась повернуть ручку, но факт оставался фактом: дверь не поддавалась. Меня бросило в жар. Все подозрения мгновенно проснулись во мне, доверие к Талейрану исчезло. Уж не воспользовался ли он моим положением и не заманил ли меня в ловушку? Может, сюда сейчас придёт полиция?

      Охваченная самыми дурными предчувствиями, я забарабанила в дверь так, что у меня заболели ладони. Из-за двери не было никакого ответа. Обессиленная, я опёрлась рукой о стену, прижалась лбом к ладони, переводя дыхание.

      Наконец, за дверью раздались шаги, потом ключ повернулся в замке, и передо мной предстала Шарлотта, ещё в ночном чепце, но уже вполне одетая. Поправив очки, она сурово спросила меня:

–– Что это вы устроили такой шум?

      Я в замешательстве взглянула на экономку. Она, кажется, готова была отчитать меня, как школьницу, за напрасное беспокойство и, похоже, вообще была склонна без особого почтения относиться как к хозяину, так и к его гостям.

– Ну разве… разве меня не заперли? – спросила я озадаченно.

–– Вас заперли, потому что на это была причина. Вас заперли, потому что это было разумно.

–– Разумно?

– Да, иначе, сударыня, вы могли встретиться с той дамой, которая была в другой комнате. Монсеньор находил это нежелательным.

      Она называла Талейрана “монсеньор”, словно тот ещё был епископом.

–– Теперь эта дама уехала. Можете не беспокоиться.

–– А где сейчас господин де Талейран?

–– Монсеньор вот уже полчаса как работает. Он просил вас зайти к нему в кабинет после того, как вы приведёте себя в порядок.

      Шарлотта принесла мне воды и ещё целый ворох одежды: платье, шёлковые чулки с подвязками, изящные туфельки из мягкой кожи. Я обратила внимание на платье: модное, из дорогого тёмного бархата, очень хорошего покроя. Оно почти подошло мне.

–– Когда вы будете уезжать, найдётся приличный плащ и шляпа, – сказала Шарлотта.

–– А чья это одежда? – спросила я забеспокоившись.

–– Госпожи герцогини Фитц-Джеймс.

–– И она… она не обидится, что я взяла её вещи?

– Не обидится. Она ездит по всяким домам, и у неё так много вещей, что она даже не знает толком, что ей принадлежит.

      Она развернула зеркало так, чтобы я лучше себя видела.

– Ну-ка, давайте я вас причешу.

      Руки этой служанки были так ловки, что, пожалуй, даже Маргарита с ней не сравнилась бы. Она уложила мои волосы, завила их, надушила и потратила на всё это едва ли пятнадцать минут.

– Это невероятно, – сказала я с улыбкой.

–– Ещё бы! Монсеньор знает, кого нанять!

      Часы оказывали уже десять утра, когда я с сильно бьющимся сердцем приоткрыла дверь кабинета.

Талейран, такой же аккуратный и собранный, как и вчера, сидел за своим рабочим столом и быстро что-то писал. Перо брызгало и рвало бумагу. Чуть в стороне лежал незапечатанный пакет. Министр, едва подняв голову, кивнул мне, приглашая сесть и подождать. Я опустилась на жёсткий стул с высокой спинкой, но сидела очень прямо, напряжённо сложив руки на коленях. Несмотря на то, что все обстоятельства мне благоприятствовали, я не могла избавиться от волнения. Как-никак, сейчас я узнаю, как сложится моя судьба. Придётся ли мне уезжать в Бретань, оставив после себя славу преступницы, или я буду жить в Париже и посрамлю своего врага.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «