Страница 15 из 18
Следует отметить, что несколько лет спустя Павел обрезал Тимофея «ради Иудеев, находившихся в тех местах» (районе Галатии), но он сделал это потому, что Тимофей был наполовину евреем (Деян. 16:1–3). Тем самым он не шел на уступки иудействующим, а укреплял связь Тимофея с евреями, среди которых они проводили служение. Тимофей был обрезан не как христианин, а как иудей. Его обрезание не имело никакого отношения к спасению, а просто позволяло ему посещать иудейские синагоги, в которые в противном случае он не имел бы доступа.
Тит же был в полной мере язычником, и его обрезание противоречило бы Евангелию благодати и сделало бы его памятником победы иудействующих. Павел мог намеренно привести Тита в Иерусалим, чтобы спутать карты иудействующим лжебратиям, скрытно приходившим подсмотреть за нашею свободою, которую мы имеем во Христе Иисусе, чтобы поработить нас. Павел был совершенно уверен в исходе Иерусалимского собора и понимал, что впоследствии у него будет сотоварищ, служащий личным свидетельством истинности Евангелия благодати, не зависящего от дел. Он был уверен, что Тит покинет Иерусалим необрезанным, каким он и пришел туда, с полным благословением апостолов и пресвитеров. Если языческих верующих не принуждают делать обрезание в Иерусалиме, который оставался опорным пунктом большинства апостолов, как можно требовать от них обрезания в родных странах? Таким образом, Тит стал живым подтверждением ложности учения, отвергнутого церковью.
Иудействующие названы лжебратиями (pseudadelphos) – словом, которое можно также перевести «лжехристиане» (NEB) или «псевдохристиане» (Phillips). Эти еврейские верующие исповедовали некий гибрид веры, чуждой как традиционному иудаизму (поскольку в ней заявлялось о приверженности Христу), так и апостольскому христианству (поскольку она требовала обрезания и соблюдения закона Моисеева для спасения).
Невозможно быть одновременно легалистом и христианином. «Если вы обрезываетесь, не будет вам никакой пользы от Христа, – пишет Павел ниже в этом послании. – Еще раз свидетельствую всякому человеку обрезывающемуся, что он должен исполнить весь закон. Вы, оправдывающие себя законом, остались без Христа, отпали от благодати» (Гал. 5:2–4). Любая попытка совершить дела для получения спасения есть искажение благодати.
Некоторые иудействующие, без сомнения, искренне верили, что их легалистское Евангелие было верным, а сами они были единственными подлинными христианами. Но Павел пишет о скрытно приходивших подсмотреть за свободою истинных верующих, и в этих словах выражается мысль о врагах, проникающих в лагерь тайком с целью саботажа. Эти люди, возможно, не были честными иудействующими. Некоторые библеисты полагают, что они внедрялись в церковь фарисеями или священниками для устранения этой угрозы традиционному иудаизму. Во всяком случае главным подстрекателем обмана был, как всегда, сатана. Иудействующие выступали в первую очередь пособниками сатаны, какими бы ни были их человеческие связи или пристрастия.
Конкретной целью был подрыв свободы, которую истинные верующие имеют во Христе Иисусе, чтобы поработить их легализмом. Глагол katadouloō – сложное слово, в котором выражается мысль о тяжелом порабощении системой дел. Иудействующие не могли мириться с Евангелием, не связанным с законом Моисеевым и его обрядами, поскольку их точка зрения на спасение заключалась в том, что можно добиться благоволения Бога, полагаясь только на свою праведность, а не на то, что делает для них Бог.
Во Христе Иисусе верующие обретают свободу от закона как пути спасения и свободу от внешних обрядов и предписаний как образа жизни. Поскольку Иисус понес это проклятие (Гал. 3:13), они обретают также свободу от проклятия за несоблюдение закона, повиновения которому Бог требует от всех, но который никто не способен исполнить полностью. Христиане находятся под совершенно иным законом – «законом духа жизни во Христе Иисусе [который] освободил меня от закона греха и смерти» (Рим. 8:2).
Тема свободы часто повторяется в Новом Завете. Во Христе верующие, «умерши для закона, которым были связаны… освободились от него, чтобы нам служить (Богу) в обновлении духа, а не по ветхой букве» (Рим. 7:6), ибо «где Дух Господень, там свобода» (2 Кор. 3:17). «Если Сын освободит вас, – сказал Иисус, – истинно свободны будете» (Ин. 8:36).
Христианская свобода – не вседозволенность. Становясь свободными во Христе, мы освобождаемся от греха, которому были раньше порабощены. Во Христе, «освободившись же от греха, [мы становимся] рабами праведности» (Рим. 6:18). «К свободе призваны вы, братия, – наставлял Павел, – только бы свобода (ваша) не была поводом к угождению плоти» (Гал. 5:13). Ту же самую истину Петр выражает словами: «[Поступайте] как свободные, не как употребляющие свободу для прикрытия зла, но как рабы Божии» (1 Пет. 2:16).
Павел ни на час не уступил и не покорился легалистскому рабству иудействующих, дабы истина благовествования сохранилась в вас – неиспорченных и чистых галатийских (и всех других) верующих. Сохранилась – перевод diamenō, в котором подчеркивается неизменность состояния. Что касается методов служения и вопросов, не имеющих духовного значения, Павел «для всех сделался всем, чтобы спасти по крайней мере некоторых» (1 Кор. 9:22). Но в вероучительных вопросах, особенно относящихся к сути Евангелия, он был бескомпромиссен. Он мог пойти на значительные уступки, чтобы помочь слабым христианам, но он ни на йоту не отошел бы от истины для примирения с лжехристианами. И лидеры Иерусалимской церкви были всецело согласны с благовествованием Павла, как на то указывают их заявления на соборе (Деян. 15:13–21).
И в знаменитых чем-либо, какими бы ни были они когда-либо, для меня нет ничего особенного: Бог не взирает на лицо человека. И знаменитые не возложили на меня ничего более; напротив того, увидев, что мне вверено благовестие для необрезанных, как Петру для обрезанных, – ибо Содействовавший Петру в апостольстве у обрезанных содействовал и мне у язычников, – и узнав о благодати, данной мне (Гал. 2:6–9а)
Павел опять ссылается на апостолов как на знаменитых – по всей видимости, это было любимое выражение иудействующих. Говоря, что для него в них нет ничего особенного, он не умалял значение этих благочестивых людей. Он уважал их, иначе не стремился бы к конфиденциальной встрече с ними и к публичной поддержке с их стороны, чтобы люди знали, что он подвизается не напрасно. Он просто хотел ответить на умаление его собственного значения иудействующими, которые говорили о его несопоставимости с иерусалимскими апостолами и называли его ложным, самозваным и подчиненным апостолом. Здесь он хотел показать, что лично Иисус Христос поставил апостолами не только этих двенадцать человек, но и его самого. Он не нуждался в их одобрении, чтобы получить уверенность в себе, и не искал их поддержки, чтобы убедить самого себя, и в этом отношении, какими бы они ни были, для него и его служения в них не было ничего особенного. Он не сомневался в своем призвании и откровении.
Вполне возможно, что иудействующие пытались унизить Павла, напоминая ему, что в отличие от него Двенадцать были с Иисусом в течение всего времени Его земного служения (ср. Гал. 1:19). Кроме того, Двенадцать руководили Иерусалимской церковью, которая, разумеется, пользовалась глубоким уважением христиан как первая и ведущая община. Но Павел далее говорит, что Бог не взирает на лицо человека, осознание чего было связано у Петра с определенными трудностями (Деян. 10:9-48). Поэтому единственная привилегия двенадцати не делала их апостольство более законным и авторитетным, чем Павлово.
Павел не гордился и не хвалился, он просто говорил правду. Он знал, что все получил по Божьей благодати (Гал. 2:9). Он называл себя первым из грешников (1 Тим. 1:15) и «наименьшим из Апостолов, [который] недостоин называться Апостолом, потому что гнал церковь Божию» (1 Кор. 15:9). Но по Божьей благодати он стал равным всем другим верующим, а по призванию – всем остальным апостолам. Во 2 Кор. 11:5 он заявил: «Но я думаю, что у меня ни в чем нет недостатка против высших Апостолов».