Страница 8 из 9
Снова послушавшись ее, он прекратил молить Бога о ее выздоровлении. 29 августа 1901 года она умерла. Отец Алексей был неутешен, это испытание превосходило его человеческие силы. Но разве не хотел он в глубине сердца отдать всего себя миру? Смерть жены позволила ему полностью принести себя в жертву. Если пшеничное зерно, пав в землю, не умрет, то останется одно; а если умрет, то принесет много плода, – говорит нам Евангелие от Иоанна (12: 24).
С тех пор отец Алексей смог всецело посвятить себя осуществлению старчества в миру. Жизнь его в то время протекала в полной противоположности волнениям окружающего города: это была очень простая, отмеченная испытаниями жизнь в скромном приходе, который не мог обеспечить безбедного существования его любимой семье.
Как видно из биографии отца Алексея, две черты в течение всей жизни определяли его поведение: сильная молитва и самоотречение, постепенно углублявшееся по мере того, как он исполнял свое призвание следовать за Христом.
Следующие главы будут посвящены рассказу о духовных учителях, которые встретились на пути отца Алексея и оказали на него влияние.
Глава 2
Духовные учителя отца Алексея Мечева
Рассказ о духовных учителях отца Алексея сложился на основании историй и наблюдений, извлеченных нами из свидетельств его современников. Их немного, и несомненно одно: тот путь, что привел отца Алексея к старчеству, остается сокрытым. В духовном отношении на него повлияли женщины (его мать Александра Дмитриевна и супруга Анна Петровна), но куда более значительным было воздействие движения духовного возрождения, которое шло в православной России с XVIII века. Дух и душа будущего старца формировались благодаря знаменитым подвижникам. Он был близок с владыкой Арсением Жадановским (1874–1937), отцом Иоанном Кронштадтским (Сергиевым), последними оптинскими старцами, а среди московских священников отец Алексей хорошо знал отца Валентина Амфитеатрова, отца Николая Лебедева из села Степановского, отца Николая Кадашевского и других.
Из известных нам источников ясно следует, что к старчеству его подвели владыка Филарет Московский (Дроздов), оптинские старцы и отец Иоанн Кронштадтский. Все они за последние десять лет были канонизированы.
Владыка Филарет был митрополитом Московским сорок шесть лет, с 1821 по 1867 год. Этот смелый епископ защищал духовную независимость Церкви и при этом проявлял верность государству и царю. Удерживаться на этой позиции было непросто. Его не понимали, обвиняли в закрытости, высокомерии и суровости. Он был крупным богословом своего времени. Его работы, основанные на Священном Писании и трудах Отцов Церкви, благоприятствовали обновлению интереса к последним. Тем самым он участвовал в духовном движении «сердечного богословия».
Ему было свойственно глубокое благочестие и любовь к Богу-Любви, в Троице Единому, что выражалось в частом совершении Евхаристии (в ту эпоху стремление к частому причащению было исключением). Он был близок к старцам и поддерживал их, в особенности когда на них нападали некоторые церковные иерархи.
Как уже было сказано, для семьи Мечевых владыка Филарет был не только покровителем, но и близким человеком. Отец Павел Флоренский сообщал, что однажды, когда будущий отец Алексей был еще ребенком, владыка предсказал его призвание[68].
Предоставим самому отцу Алексею говорить о владыке Филарете. Его воспоминания помогут нам открыть для себя этого великого человека, непонятого современниками. Митрополит умер, когда Алексею было восемь лет: «Отец Алексей всегда с живейшей благодарностью, иногда со слезами, – отмечает священник Сергий Дурылин, – вспоминал заботу и ласку митрополита к их семье и к нему самому, маленькому мальчику. Митрополит <…> свято исполнял обещание: „Я тебя не оставлю“»[69].
По свойствам характера любящего и приветливого отца Алексея часто противопоставляли сдержанному митрополиту, но «это несоответствие себя с митрополитом отец Алексей резко отрицал, махал рукой и отвечал: „Не понимаю“»[70]. Отца Алексея глубоко задевало непонимание, которым был окружен владыка Филарет. В его глазах владыка был образцовым воплощением доброго пастыря. Отец Алексей видел, что он безоговорочно отдавал себя Богу и людям и при этом понимал, что пастырское служение обязывает человека быть очень требовательным к себе.
Отец Алексей опирался на «сердечное богословие» владыки Филарета, основанное на святоотеческих творениях. Бесспорно, что представления отца Алексея о духовном руководстве сложились во многом под влиянием сочинений владыки Филарета, в особенности проповедей и переписки с духовными детьми. Это были беседы, построенные вокруг рассмотрения жизненных вопросов. Такова, например, переписка владыки Филарета с одной матерью, переживавшей потерю сына. Эти письма относятся к 1826 году. Опираясь на святоотеческую традицию, владыка руководил духовной жизнью женщины, помогал ей вести внутреннюю борьбу, черпая силы в молитве и частом причащении Святых Таин[71], которое было, напомним, нехарактерно для того времени. В старческом опыте отца Алексея мы находим тот же тип бесед. Становится понятно, что владыка Филарет и отец Алексей живут одним духом.
После панихиды, отслуженной в 1920 году, отец Алексей поделился детскими воспоминаниями о митрополите и решился высказать то, о чем прежде всегда молчал: «Владыка был полон любви, подлинной христианской любви, умеющей прощать и нести тяготы ближнего»[72]. Отец Алексей почитал его как великого святого, подвижника, вдохновенного проповедника, который при внешней сдержанности был полон любви и сострадания к ближним.
Отец Сергий Дурылин подчеркивает, что в глазах отца Алексея Оптина пустынь была «высшим, совершеннейшим очагом истинного подвижничества и старчества»[73].
В отношениях отца Алексея с оптинскими старцами царит настоящая тайна. Источники свидетельствуют, что батюшка не ездил в монастырь на некоторый срок, чтобы восстановить там свои силы, как это делали в те времена многие священники из белого духовенства. Он не окормлялся ни у одного из старцев обители. Однако в приходе отца Алексея жила традиция оптинского старчества. Пользуясь выражением одного прихожанина, он «был оптинский старец, только живший в Москве»[74].
Необъяснимое единство существует между старцами и отцом Алексеем: глубокое общение, взаимная любовь, полное уважение. «Мы с ними одного духа»[75], – часто говорил он о своих отношениях с Оптиной. И вправду это был единый дух «любви благодатной, всепрощающей и всеисцеляющей»[76].
Это подтверждают свидетельства некоторых прихожан. Оптинские старцы глубоко понимали призвание отца Алексея. Святой Дух действовал в них одинаково – как всемогущая сила любви.
Вот несколько фактов, свидетельствующих о духовном единстве отца Алексея с Оптиной пустынью. На столе батюшки была фотография отца Феодосия. Отца Алексея принимали в игуменском скиту. Известно также, что старец Феодосий приезжал в Москву и гостил на Маросейке. Он участвовал в совершении Литургии в церкви Святителя Николая в Кленниках и обратил внимание на длинные вереницы исповедников, на то, как принимал батюшка всякого, кто переступал церковный порог, какое внимание он уделял каждому в особенности, и сказал: «Да на все это дело, которое вы делаете один, у нас бы в Оптине несколько человек понадобилось бы»[77]. В этих словах слышится признание исключительного служения отца Алексея.
68
Флоренский П. Отец Алексей Мечев // Москва. 1990. № 12. С. 162.
69
Отец Алексей Мечев… С. 16.
70
Там же. С. 15.
71
Arseniev N. La Sainte Moscou: Tableau de la vie religieuse et intellectuelle russe au XIX-ème siècle. P.: Cerf, 1948. P. 45.
72
Отец Алексей Мечев… С. 17.
73
Там же. С. 24.
74
Там же.
75
Там же. С. 23.
76
Там же.
77
Там же.