Домик номер десять

- А где остальные? — Матвей нагнулся к бабуле, поцеловал в щеку, проигнорировав то, что Роза не поняла Идиду Яковлевну.

— Нелли на кухне, сам понимаешь, лучше ее не трогать сейчас, не ходите туда, а остальные во дворе, вдрог вспомнили Ташлих, — усмехнулась и покачала головой, то ли в осуждение, то ли в шутку. — А погода какая, сидишь в своем зале, ни света белого не видишь, ни праздников, — пожурила, скорее шуточно. — Роза, вы уж проследите, чтобы Матвей регулярно дышал свежим воздухом.

— Кушал и надевал шапочку, — заржал тот, за кем должна была проследить Роза. — Она проконтролирует, бабуль.

И повел Розу дальше. Заглянул на кухню, спиной к двери стояла женщина, невысокая, полноватая, темные волосы были собраны назад и уложены в широкую кичку на затылке.

— Потом, — шепнул и повел Розу дальше в дом, что удивило Розу. Если те, с кем обязательно нужно познакомиться, по мнению Матвея, на улице, зачем они идут в дом?

Оказалось, есть еще одна дверь, с противоположной стороны, выходящая на такой же ухоженный газон, сосны и резную беседку, а еще живую изгородь в ярко-красных и желтых тонах. Деревянный резной мосточек над небольшим прудиком, окруженным камнями, с альпийской горкой и стекающим по ней водопадом.

— Дом был на два хозяина, — пояснил Матвей. — Вторая половина принадлежала деду по отцовской линии, собственно, здесь родители и познакомились, а уж потом она стала его студенткой и вышла замуж. Теперь мы дом соединили, так значительно удобней.

С этими словами Матвей накинул на плечи Розы теплую толстовку, она была уверена, что его. Легкий аромат парфюма выдавал хозяина, у Михаила был совсем другой запах — резкий и терпкий, Роза воспринимала подобные ароматы, как вмешательство в личное пространство. Потом вывел за дверь, на почти такое же крыльцо, как на «лицевой» стороне дома.

Роза обернулась, дом был покрашен в другой цвет. Действительно, теперь становилось видно, что некогда строение было на два хозяина.

Все, кто стоял у прудика и на мостике, устремили взгляды на Розу, с нескрываемым интересом разглядывая нового человека. Не Рош ха-Шана, а смотрины, честное слово.

Розе все больше и больше хотелось сбежать, хоть никто и не проявлял излишнее любопытство, все были приветливы и безупречно вежливы. Настолько вежливы, что Розе становилось не по себе в этой обители хороших манер и правильных ударений. Она все больше паниковала и держалась поближе к Матвею, он прижал ее к теплому и такому надежному боку, сразу стало спокойней. Будто она падала в космическое пространство вниз спиной, ее поймали и больше не отпустят. Никогда.

С визгом выскочили из дома Светик с Даниилом и опрометью бросились к Розе, Светик, конечно, впереди, почти сбивая девушку с ног. Даниил старался вести себя сдержанней, но это не очень-то получалось, он то и дело переходил на повышенный тон и эмоционально жестикулировал, даже топтался на одном месте, как сестра. Того и гляди запрыгает на одной ножке или начнет крутить колесо.

— Это Роза, — известила Светик, когда на пороге появились Софа и та самая рыженькая девушка. К вихрю Розиных удивлений добавилось еще одно. — Она будет жениться на Матвее! — выдала с детской непосредственностью и энтузиазмом.

— Не жениться! — вмешался Даниил.

— Да они же це-ло-ва-лись! — Светик уперла кулачки в боки. — Люди всегда женятся, когда целуются! Зачем, по-твоему, Роза приехала? Жениться на Матвее! Ясно тебе?!

— Женщина выходит замуж, а не женится!

— Да ты ерунду говоришь!

— Это ты ерунду говоришь! Матвей, скажи ей!

— Во-первых, неприлично говорить о человеке в третьем лице. Ты ведь знаешь, что значит «в третьем лице», — посмотрел на Даниила Матвей. — Мы так не поступаем. Женщины, действительно, выходят замуж, а мужчины женятся, — уже смотрел на Светика, терпеливо поясняя.

— Значит, Роза тебя замужнит! — заявила Светик, ничуть не смутившись, в отличие от брата, который сконфуженно молчал, но за продолжающимся диалогом наблюдал с живым интересом.

— Не замужнит, а выйдет замуж! — не сдержался Даниил.

— Похоже, судьба Матвея решена, — громко проговорила Софа и быстрым шагом подошла к Розе и смеющемуся Матвею.

— Софа, — протянула руку Розе, представившись. — Жена Михаила, брата Матвея, и, по совместительству, лучшая подруга этого оболтуса, — обозначила ситуацию Софа, хлопнув по плечу Матвея.

Вблизи Софа была еще более ухоженной, чем изначально показалось Розе. Кажется, все достижения косметологии были опробованы женщиной, возможно даже была сделана ринопластика. Во всяком случае, нос был слишком идеальной, правильной формы. Она вся была слишком идеальной. Альбина смотрелась бы рядом с Софой простым мотыльком против шикарной бабочки. Удивительный народ мужики — смотрят налево даже от вкусного торта, норовят отчерпнуть борща, в случае с Альбиной — скорее жульен.

— Бывшая жена, — появился Михаил и обнял Софу, прижав к себе. — Рад, что все-таки решилась, — улыбнулся Розе. — Так, а чего пятые точки холодим, — обратился к гостям. — Давайте в дом! Рита, — посмотрел на рыжика, — будь добра, помоги.

Рыжик, или Рита, сверкнула глазами на Михаила, потом на Матвея, покраснела и рванула в дом.

— Пройдет, — понимающе кивнула Софа.

— Не выдумывай, а, — Матвея заметно передернуло, он быстро вернул дружелюбное выражение лица, подтолкнул вконец ошалевшую Розу к входной двери.

Стол уже был накрыт, по коридору сновала Рита, поднося последние закуски, мелькали рыжие локоны, узкое трикотажное платье, демонстрирующее девичью фигурку. Тонкую и звонкую. Все-таки с молодостью ничто не может сравниться, ни Розин объем груди при тонкой талии, ни ухоженность Софы, ни даже хрустальная рафинированность Альбины.

— Мам, — Матвей завел Розу на кухню, она замерла, испугалась не на шутку.

Ведь знала, что на кухне суетится мама Матвея, знала, что предстоит знакомство, знала, что бояться ей нечего, но тряслась, как осиновый лист на ледяном ветру в самую жуткую непогоду. Штормовое предупреждение! Знала, что мама Матвея не выносит посторонних на кухне, запрещая помогать даже сыновьям и матери. Что уж говорить про посторонних. Единственное, что было дозволено, не всем, а по выбору мамы — это отнести закуски на стол. Все! На этом аттракцион маминого либерализма заканчивался. Знала, а ощущала себя зайцем с трясущимся хвостом. Или лягушонком. Есть царевич, есть стрела, и есть вероятность, что не превратится Роза в царевну.

— Мама, это моя Роза, — Матвей крепко обнимал Розу, от этого становилось еще страшней. Мало Розе загадочного Рош ха-Шана и Ташлиха, а также слов, что сказала Идида Яковлевна, чтобы они не значили, еще и подбадривающие объятия Матвея не внушали оптимизма.

— Очень приятно! А что ж твоя Роза, — с нажимом проговорила «твоя», — не помогла мне на кухне?

— Потому что ты этого не любишь, — пожал плечами Матвей. — Это моя мама, Нелли Борисовна, — представил, пока Нелли Борисовна, не стесняясь, придирчиво, с особенной тщательностью осматривала Розу с головы до ног.

— Приятное знакомство, — проговорила Нелли Борисовна.

— Взаимно, — надо же что-то ответить. Роза ответила взаимно. Тем более, судя по всему, знакомство действительно выходило «взаимным» до самых печенок.

— Иди в комнату, — Матвей поцеловал Розу в краешек губ и развернул фирменным жестом лицом к выходу.

— И попросите принести Риточку блюдо для мафрума, она знает, где лежит. Такая чудесная девочка, такая умница, прелестный ребенок!

Дальше про прелестного ребенка и умницу Роза слушать не стала. Вошла в комнату, растерянно оглянулась. Все в сборе, Софа вальяжно сидела рядом с Михаилом, положив руку на его бедро собственническим жестом, рядом скакали Светик и Даниил. Порой Светик забиралась на колени к дедушке, тот показывал ей нехитрые фокусы, приводя девочку в неописуемый и громкий восторг. Идида Яковлевна сидела на диване и оживленно беседовала с одной из гостей, примерно ровесницей, и, как поняла Роза, — женой брата Идиды Яковлевны.