Чёрная смородина

Стах, выгнув бровь, наблюдал за этим шоу:

— Все сказали? … Или еще не все заготовленные шуточки выдали? — заметил мои пунцовые щеки. — Люция, кыш на улицу дышать свежим воздухом! Щас я с мальчиками по-взрослому поговорю.

Эмерик вытащил из-под себя кожаную плетку и фыркнул:

— Даже боюсь представить, что здесь было!

Котс! Я поморщилась и развела руками в ответ на вопросительный взгляд альфы. Стах просил убрать ее, а я забыла.

"Виновата, сама знаю!"

"Иди уже!" — усмехнулся он.

В холле услышала хмыканье Санторо:

— Говорят, это так заводит!

Послышался недовольный голос альфы:

— Я не понял, вы чего сюда явились, сексуально озабоченные? … Эмерик, положи ты эту плетку! Как дитя малое!

— А кто кого бил? — встрял Владек. — Ты Люц или… она тебя?

— Эмерик, можешь опробовать плетку на Маюрове, я разрешаю…

Волки веселились и незлобно подтрунивали друг над другом. А я пошла к воротам встречать Ральфа с Малилой, которые гостили у Герва эту неделю.

Чувствовала облегчение от того, что течка закончилась. Нет, все было замечательно, и секс мне нравился. Но не могла свыкнуться с тем, что действовала на одних гормонах, было ощущение, что это не я, что кто-то другой вселяется в меня. И понимала, насколько волчицы уязвимы в это время. Когда сказала об этом Стаху, тот усмехнулся:

— Всякое бывает. Но поверь, волки редко пользуются течкой волчицы, чтобы привязать ее к себе. Какая радость приходить домой, где тебя ненавидят? Где на твоего волчонка смотрят, как на причину всех несчастий? — мужчина покачал головой. — И вообще… ты часто видела гуляющих волчиц во время течки? Нет, потому что рядом есть те, кто позаботится о них, пока ум в отключке.

Вспомнила свою первую течку.

— Поэтому ты тогда предохранялся?

— И поэтому тоже.

Благодарно посмотрела на свою пару.

— Спасибо!

— Не за что! — мужчина подхватил папку с документами, собираясь в город. В дверях обернулся: — Но это не значит, что я не мечтаю о сыне или крошечной дочке с кудряшками и зелеными глазами.

Хорошие мечты!

Как-то в начале осени Стах собирался на деловую встречу. Торопливо мылся в душе, а меня попросил подготовить одежду. Я полезла в ящик за галстуком, ворча себе под нос. Но потом ворчать перестала, заинтересованно разглядывая красивый футляр. Что это? Я открыла. На черном бархате лежали красивые и явно дорогие серьги с рубинами. Подарок? Мне? Может, я про какой-то праздник забыла? Нет, вроде. День рождения у меня зимой. А может так, без повода?! На лице сама собой расплылась счастливая улыбка. Я аккуратно положила футляр на место, даже галстук не взяла, чтобы у Стаха не возникло никаких подозрений.

Я ждала весь день. Еще один. И еще. И еще… Потом поняла, что подарок не мне. А бархатной коробочки в ящике уже не было. Никогда бы не подумала, что мне будет так обидно и неприятно. Я ведь и раньше знала, что мой волк — бабник.

Стах был весел и за ужином много шутил. Я улыбалась, слушала, демонстрируя интерес. Мы, выросшие в богатых домах и древних замках, это умеем: смотреть на человека заинтересованно, впопад кивать ему, а думать о другом.

В спальне притворилась спящей. Мужчина лег рядом, откинул волосы с лица.

— Люц? — позвал шепотом. — Спишь?

— Угу.

Легкий поцелуй в висок.

— Ну, спи. Я только сказать хотел: в субботу нас ждет мэр на приеме. Слышишь?

— Угу.

— Спокойной ночи!

Оборотень вышел. А я, помертвев, лежала и представляла, что он сейчас сидит у себя в кабинете и звонит ЕЙ.

…На вечер в мэрии я собиралась, как никогда долго. Хотелось выглядеть великолепно. Синее шелковое платье-футляр без рукавов. В качестве украшения пояс, расшитый бисером и кристаллами. С прической и макияжем в этот раз доверилась мастеру. И правильно сделала. Самой бы мне в голову не пришло идти на праздник с практически распущенными волосами, но как распущенными: уложенные на бок, прядка к прядке! Смотрелось эффектно!

Стах оторопело уставился на меня. Мне бы радоваться, а на душе стало совсем тоскливо. Взяла сумочку, прошла мимо потрясенного мужчины.

— Мы опаздываем.

Он догнал, положил мою руку себе на локоть:

— Малыш, ты просто богиня!

— Не гневи богов, Стах, — я вздохнула, отворачиваясь.

— Что-то случилось?

— Все хорошо. Полетели. Пора.

Волк пытался развеселить меня, но стало только хуже.

Вечер был прекрасный… наверное. Я ничего не видела и не слышала. Я пристально разглядывала каждую женщину, боясь увидеть те самые серьги. Но не видела. Может, ее здесь нет? Из бедных, что ли? Вряд ли нищенке волк стал бы дарить такой подарок. Куда ей его носить? Значит, из богатеньких. Она должна быть здесь. Оборотень не отходил от меня, отмахиваясь от желающих завести с ним разговор.

— Что с тобой? — Стах уже в открытую злился. — Ты ведешь себя странно!

Я топталась недалеко от входа, чтобы никого не пропустить.

— А все уже пришли?

— Откуда я знаю! Ты кого-то ждешь?

— Можно и так сказать.

Мужчина поджал губы, сдерживаясь:

— Люц, в чем дело? Мне сломать твой ментальный щит — раз плюнуть. Лучше говори сама.

— Отстань, — я насторожилась.

В зал вошла красивая блондинка… БЛОНДИНКА! В серьгах. Предвечная Тьма! Они — не они? Ноги сами понесли вперед!

— Ты с ума сошла?! — прошипел взбешенный волк, останавливая меня, когда я почти налетела на незнакомку.

Та, фыркнув, величественно поплыла в зал, заинтересованно посмотрев на альфу. Я перевела дух: на блондинке были не те украшения. Выпила бокал шампанского. Карнеро уже ничего не спрашивал, только наблюдал за мной. А мне было все равно, что он думает. Я хотела увидеть ту, которая оказалась лучше меня.

Остановила слугу, взяла шампанское.

— …Это уже третий бокал! — альфа отобрал хрусталь. — С чего ты решила напиться?

Я промолчала. Стах кивнул своим бетам:

— Полетели домой.

Мэр назойливой мухой бегал вокруг, пытаясь понять, почему мы так рано покидаем прием. Волк что-то наплел. Я молчала всю дорогу. Он тоже. Пружина внутри была сжата до предела. Мы вошли в пустой день. Я все так же молча направилась к лестнице. Оборотень остановил меня:

— Люц? Объяснить ничего не хочешь?

Я выдохнула и повернулась:

— Стах, пожалуйста… Я все понимаю, правда…

— Да?! А я вот вообще ни хрена! — взорвался мужчина.

— Я пойму, если надоела тебе. Только, пожалуйста, не обманывай меня. Просто скажи — и я уйду.

Карнеро задумался:

— А если поточнее?

Зажмурилась и выдохнула:

— Я нашла серьги в твоем шкафу.

Волк разозлился:

— Чего ты шаришься по моим вещам?!

Слезы брызнули из глаз.

— Ты мылся. Попросил приготовить тебе одежду.

— Это было две недели назад!.. Подожди! И ты все это время думаешь, что я гуляю?!

Пружина соскочила. Рыдая, как конченая истеричка, я убежала в спальню. Закрылась в ванной. Стах пытался войти, стучал, потом ушел.

Наревевшись, с опухшим от слез лицом улеглась спать. Тихо скрипнула дверь.

— Я знаю, что ты не спишь.

— Если мне будут мешать, то и не усну, — огрызнулась, не поворачиваясь к оборотню.

Услышала тяжелый вздох волка.

— Пойдем поговорим.

Выбора не дали. Карнеро подхватил меня на руки и быстро спустился вниз, в нашу кухню. На столе уже стояли чашки, из которых подымался парок. Я принюхалась:

— Смородина?

— Угу.

На стол лег тот самый черный футляр.

— Эти серьги я покупал для тебя два года назад.

— Что?

— Помнишь, первый прием, когда к нам прилетала комиссия из Департамента? — Стах сел напротив. — То офигенное розовое платье?.. Я специально в Танри летал, чтобы эти рубины найти. А когда вернулся, ты уже свои алмазы нацепила.

— Правда?

Мужчина раздраженно тряхнул головой:

— Люц, выключи блондинку Анетточку и начинай думать. На мне твоя метка. У меня теперь на других не стоит. С чего мне им подарки дарить?