Вектор-Прайм

— А ты, значит, считаешь Новую Республику злом? — насмешливо бросил мальчишка.

— Она не зло и не добро, — пустился в объяснение старший брат, ничуть не обидевшись. — Не со всеми ее действиями я согласен. Отдельные сообщества пострадали от нее не меньше, чем во времена Империи.

— Но сейчас-то все делается ради высшего блага, — рьяно заспорил Энакин, явно недовольный сравнением Новой Республики с Империей.

Джейсен лишь хохотнул, насмешливой реакцией давая младшему брату понять, что тому стоит поискать скрытый смысл в только что произнесенных словах.

— Я устал все это выслушивать, — выпалил Энакин.

— Будешь выслушивать, пока не придешь к пониманию правды, — тут же нашелся Джейсен. — В этом моя основная задача.

— Дядя Люк сказал тебе об этом?

— Дело не в нем. Только в тебе и мне.

— Он собирается возродить Совет джедаев, — объявил Энакин, как будто эти слова в чем-то подтверждали его точку зрения.

— Он вынужден. — Тон Джейсена давал понять, что он не слишком-то рад такому повороту событий. — Чтобы предотвратить катастрофу, которую влекут на нас такие, как ты, — рыцари-джедаи, которые разбежались по Галактике, чтобы по собственным понятиям творить справедливость.

Махнув рукой, он собрался было уходить, но не успел сделать и пары шагов, как Энакин схватил его за плечо и повернул лицом к себе.

Мальчишка взвесил на ладони рукоять меча.

— Это, — произнес он многозначительно, — инструмент закона.

— Нет, — зарычал Джейсен. — Это инструмент, с помощью которого джедай может заглянуть в свою душу и обрести внутренний покой. Это мерило понимания Силы.

Судя по взгляду Энакина, он эту точку зрения не понял и не принял.

— Если во время тренировок ты не будешь полностью открыт Силе, твоя защитная стойка даст слабину и ты будешь пропускать выстрел за выстрелом, — пояснил Джейсен. — Нужно искать не повод для войны, Энакин. Нужно найти повод для мира и собственное место в Галактике.

— Твои красивые слова окажутся пустышкой, когда дело дойдет до настоящего боя, — возразил младший брат.

— Из джедая, который обрел гармонию, выйдет намного более умелый воин.

— Докажи! — с вызовом бросил Энакин. Его клинок зажегся и мерно зажужжал перед носом у собеседника.

— Придется, коли по-другому до тебя не достучаться, — спокойно ответил Джейсен. Он заглянул в глаза брата и зажег собственный меч.

Энакин закрыл входной люк — ни дядя, ни отец не обрадуются, узнав, что они здесь спаррингуют, — и повернулся лицом к брату, который уже надвигался на него размеренными шагами.

— Ты признаешь правду, когда я побью тебя! — заявил Энакин, но было видно, что Джейсен уже не слушает. Юноша находился в состоянии глубокой концентрации и был близок к тому, чтобы полностью очистить сознание и слиться с Силой в единое целое.

После затяжной паузы Энакин бросился в атаку, стараясь рубануть противника по плечу, но Джейсен с легкостью отвел удар. Тогда Энакин попробовал подступиться с другого края, но старший брат и в этот раз оказался на высоте. Два клинка сцепились и, описав широкую дугу, вместе пошли вниз, пока не оказались ровно между братьями. Тогда Джейсен крутанул рукоятью, попытавшись выбить клинок из рук младшего, но тот оказался начеку — увел лезвие вниз, чтобы высвободиться из опасного захвата, а затем вовремя поднял, не дав брату поднести кончик клинка к своему горлу и праздновать быструю победу.

Энакин повел новую атаку, но натолкнулся на очередной блок, и от соприкосновения клинков брызнули искры. Он наседал снова и снова, как будто стремясь яростным напором прижать брата к стене.

— Я ощущаю в тебе гнев, — произнес Джейсен, и от этих слов у Энакина по коже побежали мурашки. Слова намекали на темную сторону Силы, куда джедаям было ступать непозволительно.

Мальчик сбавил обороты и решил сделать упор на технику. Изящными и неуловимыми движениями он стал отражать нацеленные выпады Джейсена.

Еще несколько долгих минут они, фехтуя, перемещались по кают-компании. Когда казалось, что один из поединщиков получил преимущество, второй тут же находил, чем ему достойно ответить. Им приходилось доверять себе и друг другу, ведь световые мечи нельзя было переключить в режим тренировки. Малейший промах, неаккуратный блок или слишком глубокий выпад могли обернуться фатальными последствиями.

Но бой все равно продолжался: их различия во взглядах переросли в поединок на мечах, и очень скоро, несмотря на предостережение Джейсена, оба ввязались в яростную драку, нанося жесткие, размашистые удары и пытаясь выбить меч из рук соперника. Джейсен первым пришел в себя и стал действовать более аккуратно, элегантными движениями отводя выпады брата и почти не переходя в атаку.

Эта внезапная пассивность только подхлестнула Энакина действовать целеустремленнее. Он ударил слева — один, два, три раза, затем обернулся вокруг своей оси, перехватил рукоять поудобнее и точно так же атаковал справа — один, два, три раза.

Первые три удара Джейсен отбил, затем отразил еще два, а при третьем… присел.

Энакин был так захвачен поединком, что уже настроился на шестое подряд столкновение клинков, и то, что его лезвие прорезало лишь воздух, стало для мальчика полной неожиданностью.

Он потерял равновесие, а Джейсен явился откуда-то сзади, резким выверенным ударом выбив рукоять из руки младшего брата. Мальчишка отшатнулся и схватился за обожженную руку.

Джейсен погасил лезвие.

— Сила таится внутри и нужна для того, чтобы обрести равновесие внутри, — нравоучительно сказал он. — Мы не галактический патруль.

Энакин долго и пристально смотрел на брата, ошарашенный тем, что тот так уверенно одержал победу, несмотря на то что тренировался намного меньше.

— Дядя Люк с помощью Силы уничтожил «Звезду Смерти», — напомнил мальчик.

— А Мара использует ее, чтобы бороться с болезнью, — ответил ему старший брат. — Только когда мы в гармонии с собой, мы можем здраво рассуждать о том, какую пользу мы принесем в битвах за справедливость в Галактике.

Потирая руку, Энакин молча смотрел на брата, словно ожидая продолжения.

— Ты делаешь успехи, — подмигнул ему Джейсен и направился к двери.

— В другой раз я тебя побью, — услышал он у себя за спиной предсказуемую браваду и расплылся в широкой улыбке, шагнув в коридор, который вел к лестнице. Откуда-то снизу доносились звон металла и отцовская ругань — ремонт все никак не заканчивался.

— Ты сейчас тут все закоротишь! — орал Хан.

Вуки завыл, затем послышались треск разрядов и отцовское «О-ох!»

Из служебного люка показалась голова Чубакки.

— Вернись, ковер мохнатый! — крикнул ему Соло.

Чубакка одним стремительным грациозным прыжком вырвался из проема — точнее, прыжок казался Джейсену таким, пока он не заметил руку отца с искрящим кабелем, торчащую из служебного люка, и облачка дыма, поднимающиеся от вукийского седалища.

Он не удержался и захихикал, но постарался очень быстро спрятать ухмылку, когда разъяренный вуки, потирая зад, с громким воем бросился прямо на него.

— Это не я, — воскликнул Джейсен. — Это все Энакин.

Чуи снова взревел.

— Нет, мы ничуть не одинаковы, — запротестовал юноша.

Вуки раскинул лапищи — обхват три метра от одного кончика пальца до другого — и затряс лохматой головой, не переставая выть.

— Не говорил я, что на «Соколе» можно крутить «бочки», — возразил Джейсен. — И не крутил я их. Вон там Энакин, на него и ругайся.

— Аааа-ааа-аа!

— Может, спустишься и поможешь мне наладить компенсатор? — раздалось у него за спиной, и вуки развернулся на звук. Хан Соло стискивал в руках два провода, один из которых время от времени искрил. Лицо кореллианина так густо покрывала смазка, что глаза и зубы ослепительно сияли на грязном фоне.

Джейсен снова хохотнул — точнее, попытался это сделать, но вовремя осекся. Чуи снова повернулся к нему, а ничто так не унимает беспричинное веселье, как суровый взгляд вуки.