Космос

Снял с себя одеяло, укрыл Саню, даже подоткнул, и встал, услышав жалобный скрип дивана. Прошёл на кухню… Антону не часто приходилось бывать в подобных квартирах, но сориентироваться не составило труда. Умылся, почистил зубы пальцем, сплюнув вкус мяты, поискал минералку, в итоге налил из чайника кипячёной воды и жадно выпил.

— Сильно плохо?

Саня стояла в проходе, переминаясь с ноги на ногу, в шортах и майке с широким вырезом, демонстрирующем грудь. Шортики, провокационно обтягивающие бёдра, заканчивались на середине ягодиц. Можно было бы подумать, что «пижама» была выбрана специально, но уж слишком поношенной она казалась, хотя и чистой. Любимая вещичка для сна.

— Я наговорил много лишнего, извини, — провёл ладонью по лицу и присел на стоящий рядом табурет. Пластик отдавал холодом, на Антоне не было ничего, кроме белья.

— Не так и много, — пожал плечами. — Драться не лез, не ругался…

— Хуже, — покосился на крашеную дверь уборной.

— Ой, да ладно, с кем не бывает, — махнула рукой и улыбнулась.

— Хм, — усмехнулся и вдруг засмеялся. Громко, раскатисто, ударился затылком о стену, но смех это не остановило.

— Ты чего смеёшься? — Саша выглядела растерянной.

— Думаю, на сколько пунктов опустился мой божественный образ после того, как я блевал в твоём туалете, — потёр лицо ладонями, покачал головой, не веря самому себе. К своему ужасу он помнил всё, хотя и предпочёл бы забыть.

Антону был чужд душевный эксгибиционизм, а Саня его постоянно провоцировала на откровенность, тому виной её открытые эмоции, уязвимость, которую постоянно излучала Саня рядом с ним, подкупающая и не ложная бесхитростность.

— Не сильно, вообще-то, — улыбнулась. — Меня больше озаботили красивая мулатка и Настенька.

— Женщины, — покачал головой. Что бы ни случилось, женщин интересуют другие женщины… — Саня, я искренне считаю, что мужчина не должен рассказывать о своих прошлых связях.

— Ну, да, — кивнула головой.

— Ты хочешь знать что-то конкретное?

— Из-за чего ты расстался с той мулаткой? Ты сказал, она была бедней тебя, но расстались вы из-за другого.

— Она украла у меня деньги и личные вещи, в полицию я заявлять не стал, скорей всего — зря, но это мой сознательный выбор.

— А Настенька?

— А с Настенькой я познакомился, когда вернулся в Россию и открыл бизнес. Дочь делового партнёра отца, очень перспективный союз. Через три месяца мы расстались по причине полной несовместимости. Потом была Варвара, это тебе прекрасно известно, правда, не знаю, насколько подробно… я бы предпочёл, не распространятся о нашей совместной жизни и последующем разрыве. Случайных связей у меня нет давно, я говорил, это не мой формат отношений.

— А я? Случайно ведь, — налила кипяток из чайника в кружку и бросила пакет с ромашкой. — Выпей, тебе лучше станет. Так у тебя каждый раз серьёзно? — села рядом и положила голову на ладони, поставив локти на стол, разглядывая собеседника.

— Выходит, что так. Я и сейчас, с тобой, так думаю, только ещё сильнее уверен в этом, чем в прошлые разы.

— Глупость, пройдёт, — вздохнула.

— А чёрт его знает, может, пройдёт, честно не хочу, чтобы проходило, — отставил чашку с ромашкой в сторону. С ромашкой! Этот запах сводил с ума, одурманивал. — Доказывать тебе что-то, смысла не имеет, Саня, — провёл пальцами по её руке, выше локтя, наблюдая за мурашками. — Иди ко мне, — настойчиво потянул на себя, с лёгкостью преодолев символическое сопротивление, уткнувшись носом за ухом, проводя сухими губами, иногда дуя, заставляя Саню чувственно дышать, отдаваться его неспешным ласкам и поцелуям.

— От тебя перегаром пахнет, — сморщила нос, но не отвернулась.

— Я до сих пор пьяный, — признался. — Потерпишь?

— С радостью, — улыбнулась в губы и сама начала целовать, долго-долго, впитывая в себя тягучую чувственную нежность, которая повисла в атмосфере маленькой квартиры, пропиталась ею.

Антон будто замедлился в сотни раз, он не был похож на себя, но это был всё ещё он. Его руки сжимали так же, проводили там же, но медленней, не лаская, а одаривая колкой нежностью, которая вибрировала и не переступала границу чувственности, заставляя Сашу балансировать, напряжённо стремиться к высшей точке и тонуть в зыбком тёплом полумраке, задерживая там, не отпуская, не давая открыть глаза, иногда даже шевелиться. Она просто отдалась этим волнам, вибрациям, и плавилась, перетекала по дивану вслед за сильными руками, губами и телом, которые знали, что надо Саше, и хотелось не думать, а просто плыть за своими ощущениями. Зыбкими и вязкими.

Каждый толчок, каждое поглаживание, каждый поцелуй не толкал, а удерживал Сашу, пока она не застонала, нуждаясь в большем, и не прошептала это в полузабытьи, чтобы получить это, сильно, рвано, выкрикивая имя и странные звуки, а потом, под собственную мысль, что надо встать, уснула, как убитая.

Слишком много впечатлений для одного дня, слишком разный Антон, слишком не хотелось открывать глаза и жмуриться на правду. Тут, в полумраке растёкшейся нежности, было слишком хорошо, хоть и зыбко.

Саша проснулась резко, в комнате ещё было темно, но что-то нещадно пищало, переливалось трелью, и она никак не могла сообразить, что это.

— Будильник, — проговорил Антон и встал, покачнувшись, долго искал телефон в недрах прихожей, выключил и вернулся, бубня себе под нос, Саше даже показалось, матерясь.

— Мне на тренировку, Сань, — прошлёпал босыми ногами, послышался шум воды из ванной комнаты и восторженное: — Так вот чем от тебя пахнет! Я все магазины обошёл!

Саша не знала, смеяться ей или плакать, уткнувшись носом в подушку, представляя, как Антон ищет в дорогих бутиках парфюмерии аромат, схожий с детской серией российского производителя.

— Надо ещё успеть домой заскочить, переодеться, вчера на пятнадцать писем не ответил… твою… — чуть не выругался, когда надевал на руку часы, проведшие ночь рядом с кроватью.

— Может, и хорошо, что не ответил? — робко проговорила.

— Верно, но это не упростит мне сегодняшний день, — грохнул чайником по плите, они уже перебрались на кухню, посмотрел на Сашу. — Эй, не принимай на свой счёт только, — протянул руки, тут же заграбастал в объятья. — Я на себя злюсь, не на тебя. Ночью было чудесно, — нежно гладил по взлохмаченным волосам, шее, нырнул под майку. — Надеюсь, этот чудо-стол выдержит, — поднял Сашу одной рукой, усадил на столешницу, стягивая шорты, тут же пристраивая ко входу член.

— Обалдел? — Саша уставилась на Антона. — Презерватив!

— Прости, сейчас, — окончательно снял бельё и протопал в комнату в поисках средства защиты, голый, в одних часах, Саша хихикнула про себя. Вернулся с такой же эрекцией, как и уходил.

Как это ему удаётся? Они уснули пару часов назад, сразу после долгого секса, а член налит так, словно у его владельца минимум неделю не было секса, а то и три, учитывая, что владелец перешагнул пубертатный возраст.

Саше уже не особо и хотелось, но не отказывать же?! Такого себе позволить Саша не могла, кто в своём уме отказывается от секса с таким мужчиной? Если бы Саша могла, она бы его съела, настолько он был хорош. Особенно вот так, без трусов и в часах.

— Ты можешь побыстрее? — сама раскатала латекс, хотелось убедиться, что эрекция не мираж. — А то у меня здоровья столько нет.

— Могу, — кивнул, погладил Сашу между ног, возбуждая, добавил слюней. — Надо купить смазку для «доброго утра», — улыбнулся.

Саша почувствовала кратковременную боль, а потом жар от того, как быстро, сильно, резко двигался Антон, кажется, вовсе не заботясь о ней… и это почему-то заводило и заставляло двигаться навстречу, стонать и извиваться и в итоге испытать оргазм, вцепившись в широкие плечи.

— Опаздываю, — выдохнул Антон, упираясь лбом в дверцы шкафа.

— Я сейчас, — соскользнула со стола и рванула в ванную комнату. — Сама тебя довезу, а то у тебя ещё перегар, да и врежешься куда-нибудь, с твоими-то кривыми мозгами и руками! — уже запрыгивая в джинсы.