Страница 16 из 52
Подсознательно Илья пугал Варю. Особенно такой, как сейчас. В офисе он ходил в костюмах, а здесь, в зоопарке — в джинсах и светлой рубашке. И джинсы, кажется, были те самые… или просто очень похожи.
Паника вспыхивала в девушке, как только Берестов подходил слишком близко, или смотрел на неё пристально, или делал какое-то резкое движение. Спасало то, что Илья явно старался не делать резких движений и не подходить близко, но вот не смотреть у него не получалось.
У Вари от его взгляда чесалась кожа. Такой навязчивый неприятный зуд, как после разделки курицы или рыбы. И хоть во взгляде Берестова не было ничего неприличного, Варе всё равно хотелось, чтобы он отвернулся и не смотрел.
Кеша тоже относился к новому знакомому настороженно, но тут виновата была, скорее всего, ревность. Дятел с пелёнок ревновал сестру к мужчинам любого возраста, и чем младше был этот «мужчина», тем сильнее оказывалась ревность. Один раз Варя при Кеше немного поговорила на улице с одним пятилетним мальчиком, так Дятел потом полчаса на неё дулся…
Так что дело было не в личности Ильи, а просто в самом факте его присутствия рядом с Варей. Дятел всеми своими словами и действиями показывал — моя, не отдам. Брал за руку, кидал грозные взгляды… ну прям собственник и альфа-самец. И в кого он такой ревнивый?..
Берестов всё-таки отдал свою сладкую вату Кеше, правда, только после того, как тот пообещал больше не говорить плохих слов, особенно при девочках. Дятел пообещал и, схватив вату, восторженно побежал дальше — к вольеру с обезьянами.
Они с Алиной неплохо так спелись. Что-то постоянно обсуждали, щёлкали фотоаппаратом — дорогим, кстати, и довольно тяжёлым, — смеялись и размахивали руками.
На самом деле даже хорошо, что они с Кешей встретили эту девочку. Конечно, Дятел ходил на разные занятия, но всё же общения со сверстниками ему явно не хватало. И каким хорошим другом ни была Варя, она всё-таки уже давно не ребёнок. А детям нужны дети.
— А почему ты не съел свою вату? — спросила она вдруг у Ильи, сама от себя не ожидая, что будет у него что-то спрашивать. Тем более про какую-то дурацкую вату.
— Расхотелось, — Берестов пожал плечами. — Извини, что испортил тебе выходной. Я не знал, что ты придёшь сюда с братом.
— Угу. И то, что я работаю именно в той конторе, куда ты устраиваешься на работу, ты тоже не подозревал.
— Не подозревал. Но ты, наверное, не поверишь. Это просто совпадение… Хотя я и пытался тебя найти.
Внизу небольшая мохнатая обезьянка сосредоточенно очищала банан. И в этой своей сосредоточенности она напоминала Кешу, который делает домашнее задание по математике.
— Найти? — пробормотала Варя, глядя на то, как Дятел с Алиной фотографируют процесс очищения банана. — Каким образом?
— По записи с видеокамеры подъезда. Отдал её своему другу, который работает в органах, но тот так и не смог тебя отыскать.
— Понятное дело, — фыркнула девушка. — Хорошо хоть фоторобот не додумался на меня составить…
— Почему не додумался? Додумался.
Варя изумлённо оглянулась на Илью. Он стоял слишком близко, и она сделала шаг назад, натыкаясь на бортик вольера. Берестов шагнул за ней и взял её за локоть, но почти сразу отпустил.
— Извини, мне показалось, что ты падаешь.
— Нет. — Варя чувствовала себя неловко, почти касаясь своей грудью его рубашки. — Я просто… от неожиданности. Зачем… фоторобот?
Илья усмехнулся, чуть отходя назад, чтобы она могла спокойно вздохнуть.
— От отчаяния. Не знал, что ещё придумать.
— И как… похоже получилось?
— Очень.
— Покажешь? — неуверенно протянула Варя, но Берестов не успел ответить — рядом загомонили Алина и Кеша, требуя идти дальше.
И попкорн…
Возле вольера с белыми медведями дети особенно долго зависли. Наблюдали за возней медведицы и медвежонка и тихонько переговаривались.
— А я думала, белые медведи белее… А они не белые, а жёлтые…
— Может, они просто не мытые? А потом их помоют — и побелеют…
Илья рядом с Варей затрясся от смеха.
— А чем их моют? — задумчиво протянула Алина и повернулась ко взрослым. — Дядь Илья? Скажи, чем моют медведей? У них шампунь специальный есть, да? И они от него белеют и становятся красивые?
— Мама говорила, что отбеливает хлорка, — вставил свои пять копеек Дятел. — Только она вонючая-я-я…
— От хлорки белые медведи, пожалуй, превратятся в очень белых, но совершенно мёртвых медведей, — сказал Илья, явно изо всех сил стараясь не смеяться. — Хлорка — она не для живых существ.
— Точно! — хлопнул себя по лбу Кеша. — Мама льёт её в унитаз!
— Вот-вот. В унитазе как раз живые существа не нужны. А медведи… честно говоря, я не знаю, моют их или нет. Но в любом случае они от этого мытья не побелеют. Они вот такие и есть.
— Но они же не белые! — воскликнула Алина. — Они жёлтые!
— Это в сравнении со снегом, — вмешалась Варя. — А если поставить такого мишку рядом с бурым медведем, сразу станет понятно, кто из них белый.
Дети рассмеялись, и Илья тоже. Хорошо хоть смеха она его не боится…
Неподалеку располагалась палатка с попкорном, о котором давно мечтали Дятел с Алиной, и как только они увидели вожделенное, сразу возбуждённо загомонили, выпрашивая вкусность. При этом Кеша хотел солёный попкорн, а Аля — сладкий.
— Дядя Илья, а из чего делают попкорн? — вдруг спросила племянница Берестова, когда они с Дятлом уже получили желаемое и аппетитно им захрустели.
— Из пенопласта, — ответил Илья, и Варя посмотрела на него с изумлением.
Совершенно невозмутимый Берестов хапнул попкорна из стаканчика Алины, испуганно вытаращившей глаза, и не менее невозмутимо продолжил:
— Да-да. А ты думаешь, зря мама тебе его есть запрещает? Вот слушай внимательно. Ты же буквы у нас выучила уже. Пе — это значит, первая буква «п». Потом «но» — это «о». И наконец — пласт — ещё одна «п». Вот и получается «поп». А «корн» — кормовой, значит. Попкорн. И вреден он, потому что впитывает воду, разбухает… и можно лопнуть, как воздушный шарик, если его слишком сильно надуть.
Варя хихикнула, а Дятел фыркнул:
— Врёшь! Попкорн — это кукуруза!
— Да? — Илья многозначительно покосился на ведёрко в руках Кеши. — И где тут кукуруза? Правда же, больше похоже на пенопласт?
Дятел хмурился, пытаясь найти аргументы, но с процессом изготовления попкорна он не был знаком, поэтому молчал.
— Дядя Илья… — Алина обиженно шмыгнула носом. — Это что же, я могу лопнуть?
— Нет, — Берестов успокаивающе погладил племяшку по голове. — Не можешь. Тут совсем немного. А вот если объесться попкорном, то можно и лопнуть, так что много не ешь. И обязательно делись с добрым дядей Ильёй!
Алина энергично закивала, пихая коварному дяде ведёрко с попкорном прямо в бок. И Дятел, задумчиво почесав макушку, тоже предложил Варе угощаться.
Покачав головой, она с иронией обратилась к Берестову:
— Ты прирождённый педагог!
— Стараюсь, — согласился Илья, и улыбнулся, глядя на Варю такими необыкновенно тёплыми глазами, что ей стало безумно неловко. И она опустила голову, чувствуя почему-то волну не обычной и привычной паники, а смущения.
Наверное, примерно так же чувствовала себя Бэлль, выяснив, что у страшного Чудовища в его страшном-престрашном замке есть прекрасная библиотека со стеллажами до небес.
Дольше всего дети стояли возле вольера с морским котиком, который забавно кувыркался в воде и прыгал прямо перед носом у наблюдающих, будто его только что доставили из цирка. Восторженно визжали, подпрыгивали и щёлкали фотоаппаратом. Фотографии получались смазанные, но дело ведь не в них, а в процессе.
А потом настало время перебраться на старую территорию зоопарка по небольшому мосту. Дети бежали чуть впереди, Варя и Илья шли следом, но не некотором расстоянии друг от друга. Берестов даже усмехнулся про себя, осознав вдруг, что начинает привычно выдерживать совершенно определенную дистанцию между собой и Варей. Он давно заметил: она начинает паниковать, если он подходит к ней ближе, чем на расстояние в один метр.