Хроники Долгой Ночи

Он лежал поодаль от них — вокруг него сражались пехотинцы и конники с вихтами, умудрившимися пережить налет многотысячной конницы живых. Он чувствовал, что ударом ноги Король Ночи сломал ему несколько ребер, дыхание было неимоверно сдавленным, голова кружилась и темнело в глазах. Руки, словно сведенные, вцепились в мечи, и Бэйл, приподнявшись, глазами принялся искать Джона. Родрик уже поднялся с земли и защищал спину короля Семи Королевств, но он никак не мог справиться с напором набегавших мертвецов.

Джон продолжал отбивать удары Короля ночи, но чувствовал, как усталость и холод берут верх над ним, и, вскоре, мощным ударом ноги Великий Иной пнул Джона, заставив того упасть в стороне от него. В глазах мужчины мгновенно помутнело от боли, он понимал, что не может встать, как вдруг Король Ночи, бросив холодный взгляд в сторону Джона, начал поднимать к небу свои руки. «Только не это», — подумал Джон, понимая, что мертвых на поле боя сейчас больше, чем осталось в живых…

— Не сегодня! — хрипло выкрикнул Бэйл, в прыжке накинувшись на спину Короля Ночи.

Он обнял его со спины, своим захватом заблокировав ему руки, и сцепил пальцы, не давая Королю Ночи разорвать захват. Осознав, что голова лорда Амбора находится прямо за его затылком, Великий Иной начал откидывать голову назад, нанося Бэйлу удары прочной, как лед, головой, и ледяными шипами, оставлявшими на лице глубокие порезы.

— Ну же, я долго не выдержу… — уже теряя сознание от холода и боли прокричал Бэйл.

— Я могу ранить тебя! — произнес Джон, подняв с земли меч.

— Я… «получил по лицу в очередной раз»… Убей мразь! — проговорил Бэйл, уже закрывая глаза.

Джон разбежался и, за секунду до того, как Бэйл расцепил руки, вонзил меч туда, где у людей находится сердце. Меч вошел глубоко, и Джон понял, что острием он так же задел и самого лорда Рэндэла. Король Ночи застыл на месте, и, бросив на Джона холодный взгляд, рассыпался на мелкие кусочки. Вынув Длинный Коготь из кровоточащей раны, Бэйл пал на землю, и уставил в небо свои усталые, полные боли глаза.

***

Вихты, уже придавившие Родрика к земле, мгновенно развалились на части и обмякли на нем, после чего рыцарь резко вырвался из кучи тел и, осмотревшись, увидел, как мертвые разваливаются на части, а редкие, оставшиеся в живых рыцари обессиленно падают на землю.

— Джон! — выкрикнул Родрик, едва завидев то, как мужчина согнулся над чьим-то телом.

На земле, рядом с Джоном лежал Бэйл — у него были заплывшие глаза, много гематом на лице, порезы, царапины, и рана на животе, не смотря на то, что Джон старался ее зажимать, продолжала обильно кровоточить.

— Давай, Бэйл, ты герой, не смей умирать, — улыбнулся Родрик, приподняв голову измученного Бэйла, уложив под неё подобранный поблизости плащ рыцаря Ордена.

— Только от твоей руки, — улыбнувшись во все оставшиеся зубы, проговорил Бэйл, протянув Родрику руку.

Родрик сидел на коленях и понимал, что его заклятый враг сейчас начал терять этот статус, и рыцарь, сняв перчатку, крепко сжал руку умирающего лорда.

— Мы тебя вытащим, вытащим… — проговорил Джон перед тем, как Бэйл умиротворенно закрыл глаза.

***

— Держаться, не отступать! — выкрикнул Йен, когда волна приблизилась к ним менее, чем на пару десятков метров.

Многие воины закрыли глаза — смерть казалась неминуемой, и, когда пришел момент, все как один рванули в атаку, но волна тут же обмякла, развалилась грудой истлевших тел, и глазам воинов открылись Амборские равнины, на которых стремительно погибали вихты.

Томас, опустив свой меч, обессиленно сел на землю, и, покивав головой, произнес:

— Победа…

Воины Альянса и Эрнедона вознесли свое оружие к небесам, запели песни, начали обниматься и прыгать, пинать развалившиеся тела вихтов. Подрик и Джендри, посмотрев друг на друга, заключили друг друга в крепкие, братские объятия, а Кори, осмотрев поле боя, со слезами сел на колени и заорал так, что у многих заболели уши.

Рассветный Орден не праздновал — за победу была заплачена неимоверно высокая цена. Рыцари сели на землю, кто-то лег на груды тел, многие зарыдали, у тех, что ещё были силы — пошли по полю, искать своих товарищей или то, что от них осталось…

Йен осмотрел поле боя — Рассветный Орден, вступивший в битву почти с полумиллионом солдат, предался трауру… Ибо осталось их не более семидесяти тысяч, измученных, усталых рыцарей…

Тяжело вздохнув, Йен преклонил колено перед простым рыцарем, стоявшим подле него, за Йеном повторил Андуин, а после и все солдаты Альянса склонили колени перед Рассветным Орденом, сдержавшим мертвых…

Йен поднял голову в небо — мгла рассеивалась, и в Унферт приходил Рассвет, то, за который и погибли сотни тысяч живых…

========== Глава 104. Какими разными бывают слезы! ==========

Прошло два месяца…

Зима, так неожиданно пришедшая в Эрифос вместе с Королем Ночи, закончилась так же резко, как и началась — уже через неделю сошли снега, согрелась земля Пламенных Полей и Земель Гидры, а через месяц все следы прошедшего нашествия были смыты вновь наступившим, необычайно жарким летом.

Останки мертвецов были сожжены на костре, самом великом из всех, что когда-либо видел Эрифос, а мертвые воины живых достойно захоронены близ Унфертского Ущелья, в битве за которое эти воины отдали свои жизни. Лишь некоторых захоронили в отчих домах — лорда Вейдта, Вентера, прах Маршала Пламма развеяли близ берегов разрушенной Оромании, а тела иноземцев, отдавших свои жизни в битве, Медив сам разнес по миру, лично захоронив каждого в их родной земле.

Люди медленно отчаливали от берегов Эрифоса — по словам Медива зима отступала повсеместно, и десятки, если не сотни кораблей, отплывали в родные края ежедневно. Лишь герои оставались в землях Эрнедона — им выпала честь побывать на великом событии, рождении новой династии…

***

Рэгм был полон люда — со всего королевства люди съехались, дабы выразить почтение новому королю. Кто бы мог подумать, что Томас Рассел, мятежник, начавший войну с парой тысяч воинов под командованием, станет королем нового, объединенного королевства? Что бы вы не сказали, именно Томаса сейчас облачали в одежды, сшитые лучшими портными в Эрнедоне, причесывали и умывали так, что юноша не раз пошутил о том, что от блеска его кожи зрение потеряет не один гость.

Когда его наконец-то нарядили, Томас вздохнул и, поднявшись со стула и встав перед зеркалом, стал любоваться на то, что из него сделали слуги. Было лучше, чем он мог себе представить — всё сидело наилучшим образом. Парадный плащ, расшитый гербом Расселов, совсем чуть-чуть касался земли, а массивные на вид, черные сапоги на самом Томасе казались неимоверно приятными, да и нога в них лежала, как надо.

— Томас, все уже готовы, — хриплым голосом проговорил Мейс, одним глазком заглянув в комнату, в которой Томаса готовили к коронации.

— Учитель… — обернулся парень. — Я волнуюсь, боюсь…

— Верно, плох тот король, который не боится ничего, — мудро разъяснил старик, как вдруг Томас, полный чувства страха и радости одновременно, бросился в объятия к своему учителю.

— Спасибо, именно благодаря вам я стал тем, кто я есть, — тепло проговорил Томас, разжав свои крепкие объятия.

— Иди, Томас. Сегодня твой самый важный день в жизни, — спокойно закончил Мейс, взглядом проводив своего ученика до дверей.

Едва лишь Томас успел выйти, как слуга, ожидавший Томаса у самой двери для подачи сигнала, мгновенно бросился к тронному залу. Заиграла громкая мелодия — музыканты играли, казалось бы, самую важную партию в своей жизни, и Томас, гордо подняв голову, под аплодисменты сотен собравшихся в зале людей, медленно, в такт звукам, направился к трону.

На ступеньках его уже поджидали великие лорды Эрнедона — лорд Родрик Эрган, правитель Загорья и земель Карсона, лорд Киллиан Грейвз, за заслуги получивший право на правление в Пламенных Полях, Кэтрин Торо, которой предстояло править герцогством Торо до совершеннолетия ее сына Джерома, лорд Арнет Вардум, верховный правитель Талшира и Бэйл Рэндэл, великий лорд, правитель Великих Равнин Амбора и Унфертской долины.