Тайна глубин

Уже в первый месяц, когда Дима принес соседу проценты с его денег, – тот начал ворчать, что дал деньги под слишком маленький процент, затем объявил, что у него просили деньги под двадцать процентов.

– Дядя Гриша, я не верю! Под такие проценты никто и никогда не возьмет деньги – банк дает ссуды под двадцать процентов годовых, а не в месяц! – возмутился Дима.

– Не слишком ли много знаешь, малец! – вдруг раскричался сосед.

– Когда у отца были проблемы, он брал кредит. Даже двадцать процентов годовых и то очень сложно платить! Мы тогда едва сводили концы с концами! – возмутился со своей стороны Дима.

– Тогда верни мои деньги, если ты не собираешься платить мне хотя бы пятнадцать процентов в месяц! – закричал сосед.

– Это нечестно, – растерялся Дима – мы же договаривались в начале… к тому же Вы знаете, что я все деньги потратил на восстановление дома!

– Меня это не волнует, я не давал обета честности! – жестко ответил мужчина – не можешь платить проценты – верни деньги!

Мальчик ушел от соседа совершенно раздавленным. Он понимал, что не сможет отказаться от сделки, хотя и не заключал ее письменно. Не может также заявить в милицию на соседа за вымогательство, потому, что сам взял деньги. К тому же, сосед работал в милиции и любой сотрудник милиции встанет на его сторону, хотя бы только потому, что фамилия Димы – Сотник. А Сотник, то есть его отец, на плохом счету в органах.

Придя домой, он судорожно искал в памяти имена тех, у кого мог бы перезанять деньги. Дима позвонил всем друзьям, у кого могли оказаться денежные знакомые. Теперь мальчик стал умнее и спрашивал только у братьев и сестер по вере – но всюду получал отказ. Тогда он решился позвонить тому проповеднику, проповедь которого сейчас пытался применить в жизни, и проповедник ему честно сказал:

– Деньги у нас есть, но мы принципиально не даем взаймы. Верующие знают, что такой же верующий не станет выбивать из них деньги, и не отдают!

– Но я же под проценты прошу, не просто так! Я каждый месяц буду отдавать! – взмолился чуть не со слезами Дима.

– Я уже сказал. Можешь обижаться, но я не могу тебе дать! – жестко ответил собеседник, которого нередко Дима видел разглагольствующим о праведности жизни верующего.

– Но ведь в Библии написано также, чтобы не отказывали тому, кто просит взаймы! – Дима уже готов был унижаться и умолять.

– Не учи меня как жить! Сам читать умею! – рявкнул собеседник, и бросил трубку.

– Да… а ты меня без конца учил, как жить и как исполнять Писание… – прошептал в отчаянии Дима, опуская трубку на рычаг аппарата, – Бог тебе судья…

Больше он не смог звонить никому. «Да, теория прекрасна – если «приспичит» – брать взаймы только у своих… но свои тоже не глупы – они своим не дают, боясь, что те воспользуются их добротой, и уже не отличают проходимцев, пытающихся жить за чужой счет, от тех, кто действительно нуждается и готов быть максимально честным» – Дима устало опустился на постель. Теперь в доме было сухо и тепло, горел свет, пол был исправлен. Оставалось только побелить стены и покрасить пол, что Дима и делал постепенно, когда хватало сил и времени, но он возненавидел все это! Мама все равно еще не видела ничего, а проблем от этого относительного уюта и чистоты уже больше, чем он в состоянии вынести.

Глаза мальчика ввалились, он постоянно хотел есть и спать. Диме казалось, что беззаботное детство, в котором он знал только школу, уроки и немного помощь по дому, минуло уже очень давно, а непосильная работа, усталость и сильнейшее нервное напряжение никогда не закончатся. Если бы он только мог – сбежал бы куда-нибудь от всех проблем и бед. Но он знал, что может потерять самого родного человека на земле и потерять уважение к себе, если сбежит к старикам, на море.

В те дни, когда жизнь казалась полным кошмаром, Дима поздно ночью падал на свою постель и, закрыв глаза, улетал на море, которое раскачивало его на своих волнах, убаюкивая и успокаивая. В такие минуты Дима чувствовал себя маленьким, беззаботным мальчуганом, самая страшная беда которого – грусть по маме, которая все же любит его и скоро приедет. Во сне к мальчику приплывал дельфин Сеня, и они резвились на воде до тех пор, пока Дима не погружался в глубокий сон, уже без сновидений.

Наконец в жизни Димы наступил праздник – Ксению Олеговну выписали из больницы! Женщина со слезами благодарности осмотрела все, что сделал сын, но была в ужасе от того, что было. Она не представляла себе размеров ущерба, нанесенного пожаром! Только придя домой, Ксения Олеговна поняла, что поступала не правильно, спрашивая с надеждой в голосе у него во время посещений:

– Дим, а мой любимый набор ножей сохранился?

Или:

– А кресло мое любимое, плетенное, в котором я вечерами читала, тоже сгорело?…

На что сын, глядя на шрамы и повязки матери, лгал:

– Нет, мам, уцелело твое кресло… просто пришлось немного подремонтировать его… – но, приходя домой, вновь уходил на разгрузку вагонов, пока не скапливал нужную сумму. Потом он позвонил знакомому, у которого мать раньше заказывала свое кресло – качалку и заказал новое, попросив, чтобы тот сделал его как можно более похожим на прежнее.

Но с ножами ему не удалось ничего подобного изобразить, так как они оказались какими-то особенными, поэтому он, после трех дней безуспешных попыток, просто ответил:

– Мам, не волнуйся, я куплю тебе набор ножей.

– Не нужно, Дим, лучше ты отдохни! – спохватилась Ксения Олеговна – смотри, совсем похудел!

– Не волнуйся, мам, все будет в порядке – успокоил Дима мать, не зная, что, когда и в каком порядке будет. Сам он уже не верил в то, что сможет хотя бы немного что-то изменить.

Соседу он теперь отдавал всю зарплату в тот же день, когда получал и ему, несмотря на новое повышение зарплаты, все равно этого было мало. Тот узнал о повышении и сразу предъявил счет, заявив о том, что если мальчик не может вернуть деньги – он «включает счетчик». Возражать было бессмысленно и опасно, потому, что тот предупредил, что те, кто много говорит, обычно бесследно пропадают. И если Дима не хочет, чтобы его мать потеряла сына – то должен молча делать все, что ему скажут.

Глава 6

Через три месяца, после выхода на работу, Дима отметил, что он был в церкви всего несколько раз, да и то только в воскресение утром, и почти не читал Библию дома. Лишь иногда, на работе, когда в магазине не было клиентов, он читал Библию, которую ему подарили на крещение, чудом уцелевшую в пожаре, пахнущую дымом. Со временем запах гари слабел, как и воспоминание о беде их семьи, но Дима не слышал Бога, говорящего через Библию, как раньше. Обида и злость на отца, на злых людей и нечестного соседа, воспользовавшегося его бедой, не давали мальчику слышать Голос, который очень хотел утешить его, дать сил и мудрости в той ситуации, в которую он попал. Как часто люди не могут и не хотят утешения в тот момент, когда больше всего в нем нуждаются…

Сатана, видя ослабевшего юношу, сделал все, чтобы «добить» его, используя факт, что руководитель церкви в это время не бодрствовал. Вместо поддержки, пастор, увидев парня на собрании, вызывал его и решил «наставить на путь истинный».

– Дима, подумай. С тех пор, как ты устроился на работу, ты не появляешься на служении среди недели, ты забросил разборы Слова. Тебе не кажется, что твой выбор не правильный?

– Я не знаю, но у меня все равно не было выбора. Меня больше нигде не брали на работу. Я благодарен Богу, что хоть эта работа у меня есть, – ответил Дима, когда эта беседа была впервые.

– Бога ли благодарить нужно? – с сомнением протянул пастор.

– А кого же? – удивился мальчик – мне было трудно, я нуждался в работе и брат помог мне…

– Но эта работа занимает все твое время. Ты не бываешь в общении… – напомнил пастор, – я уверен, что выход есть.

– Может быть, он и есть – но я его не вижу – ответил устало мальчик.

– Тогда я сомневаюсь в искренности твоего решения служить Богу – почти холодно отрезал пастор.