Отложенная свадьба

– Акции пустили в свободную продажу? – поинтересовался Джексон.

– Нет, они остались в частном владении.

– Откуда же Герхард узнал об открытии?

– Друзья, связи в алмазной промышленности, слухи. Не так трудно пронюхать, если знаешь, где спрашивать.

– Это могло быть совпадением.

– Не могло.

В голосе Трента звучал ледяной гнев.

– Герхарды – любители легкой наживы. Они узнали про открытие и решили прибрать его к рукам. Как только на брачном свидетельстве высохнут чернила, они ограбят мою дочь и выбросят, оставив ни с чем.

Джексон обвел пальцем лицо женщины.

– У вас есть свидетельства того, что он не влюблен в нее?

«Разве можно устоять перед этой ослепительной улыбкой и умными глазами, – подумал Джексон. – Скорее всего, деньги тут ни при чем».

– Для этого ты нам и нужен, – пояснил Колин.

– Разоблачите их, – попросил Трент. – Раскройте их тайны и расскажите моей Кристе обо всем, что обнаружите. Убедите, что с ней ведут нечестную игру и помешайте свадьбе.

Джексон уже начинал обдумывать проблему, рассчитывать время, необходимое, чтобы проверить дела семейства Герхард. В этот момент в чикагском офисе «Раш инвестигейшнс» клиентов было не слишком много. Он собирался воспользоваться передышкой, чтобы посетить бостонский офис и обсудить возможное расширение бизнеса. Но поскольку дела идут не так уж хорошо, он может выделить для расследования некоторое время.

– Ты сделаешь это? – настаивал Колин.

– Поскребу по верхам, – пообещал Джексон, кладя фото в карман.

Трент открыл рот с таким видом, словно собрался запротестовать против такого кощунства, но передумал и снова сжал губы.

– Будешь держать нас в курсе расследования? – спросил Колин.

На какую-то долю секунды Джексон задался вопросом: что, если отец устроил ему ловушку с целью заставить его общаться с ним? Или у него есть скрытые причины для участия в этом деле? В конце концов, он талантливый мошенник.

– Свадьба в субботу, – сообщил Трент.

– В эту субботу?!

– Да.

Значит, до свадьбы осталось три дня.

– Почему вы не связались со мной раньше? – возмутился Джексон.

Чего они от него ожидают? Что за три дня он что-то успеет?

– Мы пытались, – тихо ответил Колин.

Джексон скрипнул зубами. Да, отец уже месяц, как пытается достучаться до него. Он упорно игнорировал все имейлы и сообщения, как много лет подряд. Он ничего не должен Колину.

Джексон встал.

– Времени почти нет, но посмотрим, что можно сделать.

– Она не может выйти за него, – яростно прошипел Трент.

– Она взрослая женщина, – повторил Джексон.

Он решил поинтересоваться делами Герхардов.

Но если Криста Кордей влюбилась в скверного парня, скорее всего, ни отец, ни кто-то другой не смогут ее переубедить.

Криста Кордей оглядывала себя, стоя перед трюмо. Белье на ней было само совершенство, из белого шелка. Свадебное платье без бретелек из белых кружев и тюля тихо шуршало при каждом движении. Волосы забраны наверх копной из кос и локонов. Макияж уже наложен.

Она едва сдержала смех при мысли об абсурдности происходящего. Кто она такая? Начинающий дизайнер ювелирных изделий из полуподвальной квартирки недалеко от Уинтер-стрит. Она не носит антикварных украшений и бриллиантов. Однако ее венчание состоится в великолепном соборе Святого Луки с последующим приемом в загородном клубе «Брукбенд». Ее очаровал самый завидный жених во всем Чикаго.

Она действительно выходит замуж.

В спальню Герхардов постучали.

– Криста? – позвал мужской голос. Это был Хадли, кузен Верна, один из его шаферов.

– Входи! – откликнулась она.

Хадли ей нравился. Он был на несколько лет моложе Верна, спокойный, по стандартам Герхардов, веселый, остроумный и дружелюбный. Выше ростом большинства мужчин в семье, он обладал спортивной фигурой и был красив. Особенно ему шла копна русых волос, то и дело падавших на лоб.

Он жил в Бостоне, но часто приезжал в Чикаго, иногда останавливался в особняке, иногда в отеле. Криста полагала, что он предпочитает отель, когда встречается с девушкой. Делорес, мать Верна, была фанатично религиозна и не позволила бы гостье Хадли остаться на ночь.

Дверь открылась. Хадли вошел в просторную, роскошно обставленную гостевую комнату. Криста провела здесь ночь, а Верн отправился на свою холостяцкую квартиру в центре города. Может, дело во влиянии Делорес, но Криста последние несколько недель чувствовала себя ужасно старомодной, поскольку настояла, чтобы они с Верном до брачной ночи спали порознь. Верн неохотно согласился.

Хадли на мгновение замер. Потом захлопнул за собой дверь и широко раскрытыми глазами стал рассматривать наряд Кристы.

– Что? – спросила она, гадая, уж не допущена ли в ее наряде какая-то оплошность.

– Выглядишь потрясающе, – выпалил он.

– Надеюсь, – фыркнула Криста, раскинув руки. – Представляешь, сколько все это стоит!

– Тетя Делорес не допустит дешевки, – ухмыльнулся Хадли.

– Я чувствую себя так, будто вторглась в ваш дом обманом, – пробормотала Криста, испытывая дурное предчувствие.

– Почему? – мягко спросил он, подходя ближе.

– Потому что я выросла в бедном районе.

– Ты считаешь, что мы – люди не твоего круга?

Повернувшись к зеркалу, она снова взглянула на свое отражение. Почти незнакомая женщина смотрела на нее: она и вроде не она.

– А ты считаешь, что вы – люди моего круга?

– Если хочешь, чтобы мы таковыми были, – кивнул он.

Их взгляды встретились в зеркале.

– Но еще не слишком поздно, – добавил он.

– Не слишком поздно? Для чего?

– Передумать и отказаться от свадьбы.

Вид у него был вполне серьезный, но, может, он шутит?

– Ошибаешься.

Не то чтобы она собиралась передумать и отказаться от свадьбы, и вообще, ей это в голову не приходило. Мало того, она понять не могла, почему разговор зашел на эту тему.

– Выглядишь испуганной, – заметил он.

– Еще бы! Как всякая невеста, боюсь свадьбы. Я, скорее всего, споткнусь на пути к алтарю. Но супружеская жизнь меня не пугает.

Она станет женой умного, достойного всякого уважения, учтивого Верна. Человека, который вложил деньги в ее компанию ювелирного дизайна. Он открыл ей мир прекрасного, подарил сказочный уик-энд в Нью-Йорке и еще один – в Париже. В Верне необычно почти все. Удивительный человек!

– А будущие свекор со свекровью? – спросил Хадли.

Криста выдавила улыбку.

– По правде говоря, они устрашают, но я не боюсь.

Пристальный взгляд Хадли немного смягчился. Он улыбнулся в ответ:

– Кого бы они не устрашили!

– Да всех и каждого, разумеется.

Манфред Герхард был угрюмым трудоголиком без малейшего чувства юмора, требовательным и педантичным, с резким голосом и бесцеремонными манерами. Его жена Делорес – сухая чопорная особа, строго чтит социальную иерархию и сознает свое место в ней. Но стоило Манфреду оказаться в комнате, она тут же начинала суетиться, выполняя малейший его каприз.

Если бы Верн был таким, как его отец, Криста пинками вытолкала бы его из своего дома. С подобным поведением она мириться не собиралась.

Ей вдруг пришло в голову, что Верн совсем не похож на отца.

– Он очень близок с родителями, – объяснил Хадли.

Она заметила, что он снова пристально за ней наблюдает, и на какую-то долю секунды задалась вопросом: что, если Хадли читает ее мысли?

– Он поговаривает о том, чтобы купить квартиру в Нью-Йорке, – сказала Криста.

Ей нравилась идея жить в отдалении от родителей Верна. Тот горячо их любил, но она не могла представить, что будет проводить каждый воскресный вечер в особняке.

– Поверю, когда это случится, – ответил Хадли.

Но Криста знала, что все уже решено.

– Это для того, чтобы расширить мой бизнес, – пояснила она.

– Начинаешь колебаться?

– Нет, – ответила она, оборачиваясь к нему. Она действительно не колебалась. – Что вызвало такой вопрос? Что заставило тебя сказать такое?