Чай с жасмином

Бред?

Но все очень серьезно, на самом деле. Все очень сложно.

Я должен оказаться на его месте в ее голове. Тогда, все будет просто. Ей — спокойно. А мне…

Закрываю глаза. Делаю вдох поглубже. Чуть уловимо сказочно пахнет сандалом…

Как туда попасть — на это место, я не представляю.

Замыкаю дверь. Прячу ключ.

Снова подхожу к окну. И застываю там, иногда поглядывая на часы. Почти два часа, как она «на улице». Минус три. Иногда срывается снег. От ветра по густым кустам на моем участке идет рябь.

И, наконец-то, дверь их дома открывается. Ее муж выходит на крыльцо в халате. Высокий, крепкий, темный. Рукава натягиваются от выраженный бицепсов. Он ударил ее… Щетина на лице придает ему суровости. Ежится, укутываясь в халат сильнее, надевает капюшон.

Мне хочется сломать ему за это что-нибудь. Кулаки сжимаются.

Я не отдам ее ему. Не отдам. Будем считать — выкрал. И плевать, мне на ее «позор отцу»! Если его честь дороже ему, чем дочь, мне плевать на его честь, ее честь.

Постояв на крыльце, обходит машину, заглядывает за угол дома.

Ищи ищи…

Это теперь моя богиня. Назад не получишь.

Закрываю жалюзи.

На столе гора золота и драгоценных камней.

Бедная девочка… Разве можно спать во всем этом?!

Подкидываю в камин дров.

Разворачиваю кресло к дивану, чтобы видеть ее лицо. Гашу свет. Блики от углей в камине пляшут по комнате. Устраиваюсь на кресле, вытягивая ноги на пуфик и пытаюсь отыскать позу поудобнее.

Диван, конечно, раскладывается и мы легко поместимся там вдвоем. Но… Но.

Достаю телефон. Завтра мне на соревнования с моими пацанами. Нельзя не поехать…

И часа два меня не будет с утра.

Было бы здорово, если бы она не проснулась. Но что-то мне подсказывает, что встанет и пойдет как зомби к своему дому, на убой.

Что делать?

С собой не возьмешь…

Два часа всего.

Двигаю кресло еще ближе. Беру ее безвольную руку в свою. В груди бьется болезненно и сладко. Беспокойно. Но уже совсем не так безнадежно, как утром.

Ночь с моей богиней. Я даже не мечтал…

Глажу пальчики…

И через какое-то время меня отключает.

Несколько раз просыпаюсь за ночь, убеждаясь, что происходящее не сон. И каждый раз меня прошивает адреналиновой волной. И потом долго не могу уснуть опять.

Можно сказать — так и не поспал. Но мне бодро и горячо.

Утром тихонечко встаю пораньше и стараясь не шуметь собираюсь.

Перенесу спаринги своих пацанов на самое начало и вернусь сразу же, как закончат.

Написать записку? Да только вряд ли она умеет читать на русском. На всякий случай пишу, оставляю рядом с ее драгоценностями на столе.

«Яся, я скоро вернусь. Ничего не бойся. Будь как дома.»

Ресницы опять вздрагивают. Скоро проснется…

Делаю ей чай с жасмином, оставляю на столе, вместе с вазочкой со сладостями. Кладу на стол пульт от плазмы, чтобы особо не скучала.

Выхожу. Замыкаю ее. И закрываю на окнах пластиковые ставни.

В доме напротив рядом с тачкой его мужа припаркована ментовская.

Значит, ищет.

Внутри каменеет.

Интересно что ищет больше — ее или то, что было на ней надето?

Опускаю забрало шлема и выжимаю газ.

Я теперь похититель?

Глава 6 — Делай, что положено женщине

Открываю глаза. Вместо привычной серебристой шторы вижу камин.

Не сон!!

В ушах шумит. Тело затекло от неудобной позы и тесного платья. И мне даже страшно представить как я выгляжу. Выгляжу перед чужим мужчиной! Лохматая, с грязным лицом, в мятом платье!

Выгляжу?!

Да мы спали рядом.

Зачем я проснулась?!

Натягиваю одеяло выше. Снова закрываю глаза.

Сердце бьется, как птичка и рыдания подкатывают к горлу.

Зачем я дерзила? Зачем не промолчала?!

Бог наказывает меня!

Матери учили меня как надо. Ослушалась и вот…

Размазываю по лицу слезы и, наверняка, тушь, тени… Разве можно так мужчине показаться?

На руках меня держал! — страшно вспомнить.

Страшно и стыдно. Еще и уснуть умудрилась!

Бракованная… по-другому не скажешь!

Умереть бы от стыда!

Слушаю стук своего сердца.

Что там Джан думает сейчас обо мне? Жалеет? Или прогнал и дело с концом?

Не могу никак представить его раскаивающимся в чем-то.

Отец накажет, сам печалится. Прощения попросишь, всегда примет, ласковый сразу. Джан не такой. Чем я покладистее, тем куражится больше!

Нельзя думать про Джана. Все. Он прогнал. Назад нельзя после такого. Хоть год на коленях стой и голову пеплом посыпай.

Как жить дальше?

От стыда, к сожалению, не умирают.

Поднимаюсь, поправляю лямку, съехавшую с плеча. Оглядываюсь. Нет никого…

И я молитвенно складываю руки поднимая глаза к небу. Спасибо!!!

Нет, я не слишком набожна. И к своему стыду вспоминаю о создателе только в самые страшные минуты. Мне кажется, это раз третий за всю мою жизнь, когда я делаю это самостоятельно, а не после упоминания старших.

И создателя тоже вспоминать нельзя. После такого не поможет.

На столе мои драгоценности. Внимательно рассматриваю. Все там. Ничего не взял.

Рядом записка.

Там мое имя.

И еще теплый чай в кружке.

Мне?!..

Замираю.

Что он говорил вчера?

«Как брат», — говорил. — «Оставайся».

Леша…

Глаза у него добрые. Не коварные. От сердца говорил? Пожалел?..

Откуда мне понять? Я же женщина. Меня легко обмануть.

«Маленькая» — говорил. — «Не бойся».

Тепло от его слов. Так Амир со мной говорил. Когда была маленькая сильно заболела. В бреду лежала. Брат так меня гладил, на руках держал.

От слов Джана никогда тепло не было. Даже когда в постели говорит ласково, все равно пусто внутри. И оглохнуть хочется, не слышать. Как-будто чересчур все. А вне кровати так вообще теплого слова не услышишь.

Леша…

Не обидел.

Не хорошо, конечно, сделал, что касался. Но он не понимает. У них так принято. Все могут касаться друг друга. Варвары… Но, ведь, не обидел. Как брат утешал.

Вдруг, придет сейчас???

Бегу в ванную. Смываю с себя макияж. Расчески нет… Кое-как привожу в порядок свою копну гребнем, которым вчера были украшены мои волосы. Плету косу потуже.

Мочу руки, приглаживаю атласное платье.

Смотрю на себя в зеркало.

Ужас! Глаза опухшие… губа разбита. Некрасивая какая… Может и лучше, что так. Плечи голые. Плохо.

На вешалке сушится его белая рубашка. Но я не решаюсь взять.

Выхожу в комнату. Никогда таких домов не видела.

Все вместе. Кухня за стойкой. Здесь же и комната. Одна.

Только ванна с туалетом отдельно.

У нас не так принято. Мужчины на своей половине, женщины на своей.

Стою. Прислушиваюсь к себе. Кушать хочется…

На столе вазочка с печеньем.

Можно взять?..

Спросить не у кого.

Подхожу к окну, взглянуть на свой дом. Но оно наглухо закрыто снаружи ширмой. Дверь заперта…

И что так стоять буду?

Кто бы подсказал, что в таких случаях делать лучше.

Мама Наргиза бы сказала — делай, что женщине положено!

Иду за стойку к кухне. Берусь за тряпку…

Через час все блестит, как положено.

Что теперь делать?

Кушать готовить?..

Не знаю я! Можно это делать? У вдруг у него жена есть?..

У нас на кухне мама Айла главная. Попробуй без спроса тронь что-нибудь!

Нет, не может быть у него жены. Как можно жить в одной комнате и мужчине и женщине?

Нужно готовить. Что я буду без дела сидеть, как лентяйка. Некрасиво так.

Открываю полки, холодильник.

Откуда я знаю, что он ест! — расстроенно смотрю на продукты.

Плов? Плов везде едят…

На верхней полке куриный фарш.

И кебаб.

И лепешки с сыром.

Может суп еще?

Не знаю…

Суп я готовлю не очень. Джан не любит.

На стене висит фартук. Надеваю…

Глава 7 — Женщина

Очень надеялся вернуться пораньше, но не вышло. Затянули с регистрацией. И сейчас лечу, обгоняя плотно идущие тачки.