Чай с жасмином

Янка Рам

Чай с жасмином

Глава 1 — Воспитание

За окном уже мелькает пригород. Мы едем молча. Джан курит и бросает на меня недовольные взгляды. Не вижу этого, но чувствую. Каждый ранит меня. Мне хочется стереть их со своей кожи. И от дыма этого тошнит!

Веду рукой по шее. Длинные серьги скользят по моим пальцам. Золото с сапфирами. Свадебный подарок отца — серьги и ожерелье. Мне хочется скорее снять удушающие драгоценности. Устала…

— А мне говорили, что восточные женщины покорные.

Молчу, закусывая от обиды губу. Специально говорит со мной на русском. Знает, что он тяжело дается мне!

— А ты, Яся, позоришь своего мужа!

— Я позорю?! — не выдерживаю я, поворачиваясь к нему.

— Говори на русском. Ты в России. Мать же у тебя русская!

Русская! Да только не видела я ее ни разу.

— Ты забыл… что значит… как это… — стараюсь я сформулировать. — Честь! Люди эти… при жене твоя… гадко говорят, шутки… ты смеешься!

— Это потенциальные инвесторы. Могла бы и потерпеть!

— Ты не восточный мужчина! Семья — восточная. Имя — восточное! Лицо — восточное! А… как это… нутро! Нутро у тебя не восточное.

— Натура! — поправляет он с раздражением. — Натура. «Как это»!!

Пренебрежительно закатывает глаза.

— Кто жену… садить за стол с… такими людями??

— Людьми!! Не можешь говорить правильно — молчи! Как положено женщине. В твоей… кей тебя не учили?

— Кей?! Я — Асил метреси! — выпрямляю спину. — Моя семья из Кайсери, я жила… в… как?.. Дворец?.. Я училась! Университет! Ты моего отца просил сильно, чтобы я за тобой пошла!

— За тебя! — поправляет снова.

— Говорил — любишь! Баба, амса за тебя говорили… просили! Севджили люди!

— Зря просили. Вас восточных женщин за что любят в России? За внешность роскошную и характер покладистый. А мне бракованная попалась.

Рывком тормозит у дома. Вскрикиваю, хватаясь за ручку над окном, чтобы не влететь в лобовое стекло. Локоть больно бьется о дверь.

— Ты мне обещал, что я буду учиться! — снова перехожу на родной язык.

— Выучи русский для начала.

— Как мне его выучить? Найми репетитора! Дай компьютер с самоучителем!

— У меня сейчас не очень хорошо идет бизнес и ты в курсе. Все равно не смогу платить пока за твое обучение. Ты даже не представляешь сколько я твоему отцу выкуп за тебя отдал! Четыре миллиона!

— Женщине не надо про деньги думать, зачем ты мне это говоришь? Зачем брал, если не можешь сдержать обещаний?! Жену достойно содержать?

Вылетает из машины, хлопая дверцей.

Выхожу следом.

Не удосужится же открыть!

Ветер пронизывает насквозь мое тонкое платье, обжигая, открытые плечи.

— Ты договоришься, возьму вторую жену!

— Ты одну обеспечь, мужчина!

— Вот завтра и приведу!

— Русскую бери!! Хоть язык выучу.

— Дура… Что — даже не ревнуешь?

— Зачем ревновать? Не по любви за тебя шла. Из уважения к отцу. Хоть от рук твоих отдохну!

— Рук моих?! Да за меня любая бы пошла. Любая!! Рыба холодная… — с ненавистью. — Даже глаза у тебя прозрачные как лед!

— Может это ты огонь разжигать не умеешь? Поговори с братьями, пусть тебе подскажут, научат, как жену любить!

Он опять говорит на русском, что-то гневное, грязное. Не понимаю, но чувствую отвращение к каждому слову.

— На нашем языке говори! Это язык твоих предков!

— Я высеку тебя!

— Здесь же Россия! Нельзя бить, ты говорил! Отец никогда меня не бил! Отец тебе говорил — другую бери! У меня двенадцать покладистых сестер. Зачем брал с норовом?! Отец предупреждал, что со мной нельзя строго!

— «Отец, отец»! Нет тут твоего отца! Только я есть! Не воспитал тебя отец как положено, так я воспитаю.

Неожиданно мои губы взрываются от боли! Вскрикивая, отлетаю спиной на кирпичную стену дома. Голова кружится…

Никогда меня не били, ни отец, ни матери мои. И с сестрами мы не дрались. И я замираю растерянно.

У меня шесть старших любимых братьев. И мне хочется пожаловаться сейчас каждому! Но никто не может ведь заступиться, как раньше. Муж…

— Так вас на Востоке мужья учат? — делает шаг ко мне и в моих глазах темнеет от страха, я прячу лицо в ладонях.

На моих ладонях мокро. Отодвигаю с удивлением разглядывая красные разводы. Отбивает мои руки, сжимая пальцами за подбородок.

— С норовом?! Так я обуздаю. На колени встанешь — открою дверь. Нет — останешься здесь.

Разворачивается и уходит, хлопая входной дверью.

От холода мои зубы начинают стучать. Делаю шаг к машине и слышу, как пиликает сигнализация, блокируя двери.

Разворачиваюсь. Наблюдает за мной из окна, зло оскаливаясь.

Мама Наргиза всегда мне говорила — нельзя так с мужчинами разговаривать. Ругала очень за характер.

Но он — не мужчина!! Не мужчина он!!

На колени?!

Ни за что!!!

Перед отцом бы встала, перед ним не встану.

И я стою растеряно в шаге от двери моего дома. Лицо ноет, от холода трясет, потекшая тушь щиплет глаза.

Ни за что…

Разворачиваюсь.

Чужая страна. Чужие люди. Никого у меня здесь нет, кроме мужа. Где-то есть еще мама, если она жива. Но я даже фамилии ее не знаю.

От отчаяния по щекам льются слезы.

Открываю сумочку, там паспорт, российский паспорт. Немного косметики, зеркальце, салфетки. Достаю их, чтобы вытереть кровь. Телефон у мужа. Да и кому мне звонить? Денег нет. Зачем?… Одна я из дому не выхожу.

Куда идти?…

Нельзя женщине так уйти. Ничего хорошего с ней не случится, если из дома уйти, от мужа. Обидит любой, кто захочет. Никто не заступится. Оглядываюсь на дверь. На окно.

Он задергивает штору, выключая свет.

Тут только один мужчина обижает, а там?… — смотрю со страхом на дорогу за низкой оградой.

Там едут чужие машины.

Куда идти?

Некуда идти.

И я стою, леденея под порывами ветра, обхватив себя руками.

Мамочка… Зачем я девочкой родилась?…

Глава 2 — Моя богиня

— Леха!!

— М?

— Ты чо завис опять, братишка?

Опускаю взгляд.

Миха подсаживается рядом, на маты, несильно толкая кулаком в плечо.

— Видел ее?

— С утра.

— И?

— Что, бл*ть, «и»? Замужем она. Замужем!! Что я могу сделать?!

— Муж не стенка.

— Мих… Это другая история. Восточная женщина, понимаешь? Она и взгляд на меня не поднимает. Я даже улыбнуться ей не могу. Она не видит меня. Уверен, она даже не догадывается, что я существую.

— Выкради!

— Была бы девушкой — может и выкрал. Но она же жена. Там семья. Так нельзя.

— «Нельзя», Леха, это вот то, что с тобой последние пару месяцев происходит. А влюбился в женщину — забирай ее. Надо — и от мужа забирай.

— Забирать? Ты ее не видел. Она — богиня! Я таких женщин не встречал ни разу. Не касался. Не говорил даже. Она же в золоте вся с ног до головы. У них дом шикарный, тачка… А что я ей предложу взамен? Съемный лофт, покатать и горячий трах по вечерам?

— Не прибедняйся. Нормально ты зарабатываешь. Будет у тебя свой дом.

— Нормально? Да я на одну ее серьгу год своих «золотых» тренировать буду, а то и два!

— Счастье не в этом.

— Да? А как я ей это докажу?

— Ну, выходит же она куда-то?

— Одна — нет. Да я и не уверен, что она на русском говорит, вообще.

— А на каком?

— Я не знаю. Иранский, арабский… Я не разбираюсь. Слышал пару фраз. Голос у нее… — закрываю глаза, погружаюсь в очередную волну накатывающей дрожи.

— Это, конечно, все сильно усложняет.

— Да что усложняет-то? Не могу же я реально ее выкрасть. А других обстоятельств для разговора у нас быть не может.

— Это же просто женщина, Лех.

— Она — богиня! — вдыхаю поглубже, по коже мурашки. — Юная… Статная… Гибкая… Глянцевая! Глаза… Взгляд… один раз словил только его. И сразу «в мясо» просто! Голубые глаза, яркие, светлые, как кристаллы, подсвеченные изнутри! Пронзительно очень! Как-будто мне по лицу врезали. Очень оглушающе. Кожа оливковая, смуглая, как-будто жемчужная мерцает… Брови — чайки!.. Да у нас девчонки такие лица у хирургов сделать пытаются за огромные бабки. Только все это не то… У нее живое лицо! Эмоции все на нем, как у ребенка!.. А талия! — мои пальцы машинально вырисовывают ее силуэт. — Грудь, попочка… такие прям… мммм… — сжимаю пальцы, закрываю глаза. — Волосы! Я только в рекламе такие видел — копна каштанового шелка! Они текут по ней словно! Это не женщина — это эталон! Ааааа!!! Не могу я! — мои уши закладывает от нахлынувших чувств. — Что мне делать?!