Горячий декабрь

Рылеев принялся за чтение очередной статьи.

***

Граф Денгоф на несколько минут задержался у прилавка с засахаренными фруктами, но ничего не выбрал. У другого, бакалейного прилавка купил полфунта чаю, фунт колотого сахара, пару шоколадных фигурок и попросил вечером доставить покупки к себе в номер. Расплатившись, вышел на Невский. Взглянул в утреннее осеннее небо. Облака рваными кусками ваты проносились по бледной синеве. Солнце виновато проглядывало сквозь неровную дымку. Крупные редкие снежинки медленно кружились, как бы высматривая, куда лучше упасть. Граф поёжился.

Следом из кондитерской вышли капитан Якубович и полковник Булатов. Шли неуверенно, пошатываясь.

– Рады были с вами познакомиться, – сказал Якубович, протягивая длинную руку с широкой ладонью. – Вы изумительный собеседник.

– Спасибо за комплемент, – ответил граф Денгоф. – Всегда приятно поговорить с умными людьми.

– А приходите-ка вечерком к нам в собрание, – предложил Якубович, осторожно надевая треуголку на голову, поверх чёрной повязки. – Приходите. Скажите, что пригласил вас я. Якубовича каждая собака знает.

– Буду весьма рад. Но что мне делать в офицерском клубе? Я штатский, и никогда не служил в армии.

Офицеры переглянулись и засмеялись.

– Нет, не в офицерский клуб, – ответил капитан, лихо крутнув свой пышный чёрный ус. В Российско-Американское общество.

– И что вы обычно делаете в этом Российско-Американском обществе?

– Что обычно делаем? – пожал плечами капитан. – В карты играем, пьём шампанское, ведём споры о спасении России. Иногда устраиваем «Русские вечера». Хотя Рылеев не любит слишком шумные застолья. Он – человек семейный, обросший бытом, так сказать…. Жена молодая, ребёнок, корова на заднем дворе….

– Я уже несколько раз слышал о «Русских вечерах», но не могу взять в толк: что это такое?

– Все просто, – усмехнулся Якубович: – Пьём исключительно водку; закусываем квашеной капусткой и солёными огурчиками. Музыканты – только балалаечники. Говорим, соответственно, на русском языке. Кто замурлыкал парле Франсе – с того штраф. Но это все – не главное. Я вас познакомлю с удивительными людьми. Вы не пожалеете. Вы обязательно найдёте единомышленников. Вот, полковник Булатов не даст соврать. – Он дружески хлопнул по плечу товарища.

– Конечно. Приходите, – подтвердил полковник, но без всякого энтузиазма.

– Непременно буду, – заверил офицеров граф. – Правда, я только приехал, и толком ничего не знаю. Постараюсь быстренько разобраться с делами и – обязательно посещу ваш вечер.

– Договорились! – обрадовался капитан Якубович. Кликнул извозчика, но вновь обернулся и предложил: – А не желаете с нами в ресторацию, прямо сейчас? Мы тут в «Медведь» собрались. Отменный ресторанчик! Утром подают чудесные кулебяки с рыбой. И водка весьма приличная: не смердит.

– Нет, господа, спасибо… Дела.

– Жаль! Жаль! Но вот ещё что! – вспомнил неугомонный капитан. – Завтра великий вечер балета. Вам непременно нужно посетить Императорский театр. Танцует Истомина. Вы слышали о нашей русской Терпсихоре? Она воистину – неземная! Божественная!

– Признаться, нет, не слышал, – смущённо улыбнулся граф.

– Ах, как так? – ужаснулся Якубович и воззвал к полковнику Булатову: – Представляете, наш друг не слышал об Истоминой.

– Ну, полноте вам, – махнул рукой Булатов. – Истомина хороша, соглашусь, но там ещё будет танцевать Екатерина Телешева. Вот на кого я бы обратил внимание!

– Хорошо, не буду с вами спорить! – согласился Якубович. – Один раз я уже поспорил об Истоминой – пришлось стреляться. Прощайте! – кинул он напоследок графу.

Полковник Булатов, усевшись в коляску, попрощался с графом особым масонским знаком. Тот ответил. Коляска с весёлыми офицерами укатила.

Из кондитерской выбежал пожилой официант с седыми пышными баками, растерянно поглядел вслед коляске:

– Вот же-с! – всплеснул он руками. – Господа офицеры забыли за вино уплатить-с.

– Они не нарочно, – попытался успокоить его граф.

– Конечно-с, – плаксиво произнёс официант. – Только уже пятый раз забывают-с. Не нарочно-с.

– Не стоит переживать. Вот, возьмите, – он откинул полу плаща, вынул из кармана сюртука кожаный кошель. – Прусские талеры берете?

– Берём-с, – обрадовался официант. – Премного-с благодарен.

Старик долго кланялся, расплывшись в любезной улыбке, а граф не спеша зашагал по Невскому, в направлении Фонтанки, уверенно цокая подбитыми каблуками по серой булыжной мостовой. Он перешёл через Екатерининский канал по каменному мосту с ажурной чугунной оградой; миновал Гостиный двор с его вечной сутолокой; остановился перед Садовой улицей, пропуская эскадрон красногрудых конногвардейцев. Несколько раз Ваньки, проезжая мимо, предлагали подвести «не за дорого», но он отказывался. Наконец граф подошёл к Аничкову дворцу. Великолепное трёхэтажное здание выходило на Невский боковым фасадом. Парадный фасад был повернут к Фонтанке. Придворный архитектор Старов придал дворцу строгий монотонный вид: высокие окна, ложные квадратные колонны с коринфскими ордерами. Никакой лепнины. Среди каминных труб возвышался небольшой купол дворцового храма.

У парадного въезда на часах стояли гвардейцы Измайловского полка. Граф обратился к дежурному офицеру. Достал небольшой конверт и попросил передать адъютанту великого князя Николая Павловича.

Вскоре появился невысокий, плотно сбитый офицер в темно-зелёном мундире с золотыми эполетами. На крутом лбу сияла залысина, обрамлённая черными вьющимися волосами, аккуратно подстриженными. Под мясистым носом пышные усы. Такие же пышные баки спускались от висков до подбородка.

– Флигель-адъютант Его Высочества, граф Адлерберг, – представился он.

– Рад знакомству, – слегка приподнял боливар посетитель. – Граф Александр Денгоф.

Флигель-адъютант попросил гостя пройти за ним во дворец.

Полковник с графом попали через высокие стеклянные двери в просторный холл. Во дворце было натоплено и уютно. Интерьер скромный, но украшен с европейским строгим вкусом. В нишах, меж ложных колонн изумрудного цвета, застыли копии античных скульптур. Большие хрустальные люстры нависали с потолка сверкающими каскадами. По правую руку поднималась широкая парадная лестница, устланная красным ковром. Полковник Адлерберг с гостем поднялись на второй этаж мимо большого настенного зеркала. Пройдя узким боковым коридором, вошли в небольшой кабинет с простой мебелью и незатейливыми зелёными обоями.

В кабинете находились двое. За секретером у окна сидел высокий молодой человек с красивыми чертами лица, в простом военном мундире. Он читал письмо, поданное графом. В углу на диванчике расположился статный генерал средних лет. Генерал подозрительно и очень внимательно ощупал посетителя взглядом.

– Граф Александр Денгоф, господа, – объявил флигель-адъютант Адлерберг.

Молодой человек оставил письмо и встал из-за секретера. Генерал так же поднялся с дивана и подошёл ближе к гостю. Полковник Адлерберг представил графу молодого человека:

– Великий князь Николай Павлович, – после генерала: – Генерал от кавалерии Александр Христофорович Бенкендорф.

– Добрый день, – приветствовал гостя Великий князь – Вас рекомендовал генерал Чернышев. – Он показал письмо, которое только что прочёл. – С какой миссией вас прислали?

– Мне предписано быть возле вашей персоны и давать советы, – ответил гость.

– Советы? Какие советы? Зачем? – удивился генерал Бенкендорф. – И кто вы? Судя по фамилии, вы из Швеции?

– Из Курляндии, – поправил Александр Денгоф. – Ношу отцовский титул графа, но уверяю вас, семья моя небогатая.

– Вы служили при генерале Чернышеве? – попросил уточнить Николай Павлович.

– Имею честь и сейчас служить.

– Но у вас не военная выправка, – заметил полковник Адлерберг.

– Ах, простите, я – лицо гражданское. – Он кинул виноватую улыбку.

Возникла пауза.

– Прошу прощения, но вы нам толком ничего не объяснили, – пожал плечами Бенкендорф.