Страница 34 из 57
Существовал и другой книжный поток, связанный с распространением знаний. Не просто наука, а классические научные труды; общедоступные издания, в которых расчет на множество читателей не заставлял поступаться высоким научным уровнем. Именно таково было направление сабашниковской «Ломоносовской библиотеки». Не чуждалось издательство и того, что почитается злобой дня. В двадцатых годах, как известно, большие надежды возлагали на хирургические опыты по омолаживанию организма, связывая с ними продление жизни. Казалось даже, что сбывается народная мечта о молодильных яблоках — «не диво старому помолодети…». На эту тему были издания такие, как «О продлении жизни» С. Воронова. Более, однако, характерны такие явления, как серия «Богатства России», с доскональным описанием природных даров, поставленных на службу человека. Не менее насущным делом был выпуск учебников для высшей школы.
Сабашниковский книжный каталог 1917–1924 годов — своего рода провидение будущего. Достаточно присмотреться к тому, что выпускали горьковская «Всемирная литература», «Academia», много позднее — «Библиотека всемирной литературы», ныне выходящие «Литературные памятники», «Литературное наследство», хотя круг интересов Сабашниковых остается в своем роде единственным.
Обратимся последовательно к деяниям, истории и книгам.
Эпиграфом к рассказу о том, что было сделано Сабашниковыми к началу двадцатых годов, могут быть слова из сборника Русского общества друзей книги. Сабашниковы осуществляли «программу того, что может быть названо русским гуманизмом». Известно, что «большое видится на расстоянии». Недаром в наши дни Дмитрий Сергеевич Лихачев отметил, что братья Сабашниковы были издателями по призванию, талантливо и бескорыстно ведущими свое культурное дело, и работа их оставила значительный след в истории русской книги, что можно с уверенностью сказать — издательство Сабашниковых внесло значительный вклад также и в создание советского издательского дела.
Каковы исторические родники могучих книжных рек?
Сабашниковы, выходцы из Вологодской губернии, издавна занимались промысловым и торговым освоением Сибири. Когда знакомишься с их делами, перед глазами встают пейзажи из «Угрюм-реки» Вячеслава Шишкова, живописавшего неутомимо-деятельных героев, наделенных полнокровным бытием. Принимали участие в знаменитой Российско-американской компании и держали торговлю чаем в старинной Кяхте, стоявшей на «шелковом пути», откуда прямая дорога вела в беспредельные монгольские степи, в сказочную Ургу, где изваяния Будды возвышались в дацане (монастыре), Дарующем Благоденствие. В забайкальской глуши Кяхта была долгое время не только средоточием торговли с Китаем и Внешней Монголией, но и культурным центром. Заметную роль в семье будущих издателей и в кяхтинском обществе играла Серафима Савватьевна, человек большой доброты и незаурядных знаний. В доме Сабашниковых в середине минувшего столетия бывали оставленные в Кяхте на поселение ссыльные декабристы, в том числе Михаил Александрович Бестужев (один из пяти братьев-декабристов, тот самый, что вывел на Сенатскую площадь Московский полк), слышалась французская речь, сюда поступали из Москвы, Питера, Западной Европы книги и журналы, доходил через Китай даже герценовский «Колокол». Отмечено в мемуарных источниках прямое участие Сабашниковых в попытке устройства побега Михаила Бакунина, «апостола разрушения», как называли его современники, из ссылки. В шестидесятых годах прошлого века Сабашниковы перебрались в Москву.
«Мы, — вспоминал Михаил Васильевич Сабашников, — росли, окруженные людьми, весьма ценившими образование, искренне преданными делу народного просвещения, хлопотавшими о нем и придававшими нашему воспитанию и обучению самое серьезное значение». В автобиографии, напечатанной некогда в сборнике, посвященном газете «Русские ведомости», он с гордостью перечислил домашних учителей.
Среди них — Николай Васильевич Сперанский, знаток народного образования и прекрасный воспитатель, A. Е. Грузинский, ученик Буслаева и бессменный председатель Общества любителей российской словесности, академик Н. С. Тихонравов, «образцовый издатель древних письменных памятников»; общение с последним было необычайно полезно. Тихонравов редактировал полное собрание сочинений Гоголя и на своем примере учил братьев научной редакции текстов. После смерти Тихонравова Сабашниковы купили его библиотеку и архив, а затем бесплатно передали их в Румянцевский музей.
B. Н. Щепкин, выдающийся палеограф, славист, хранитель Исторического музея, историк М. К. Любавский, П. Ф. Маевский, крупный ботаник, с издания книги которого «Флора Средней России» позднее и началась книготворческая деятельность братьев. В том же сборнике «Русских ведомостей» было также сообщено: «Еще до поступления в университет М. В. совместно с младшим братом своим Сергеем Васильевичем стали издавать книги научного содержания, первоначально не выставляли своей фирмы на обложке». И далее говорится, что «Злаки Средней России» выпускались братьями от имени старшей сестры Е. В. Барановской — «в знак благодарности за заботы ее по их воспитанию». Первая сабашниковская книга. Родничок, ставший книжным потоком. Современный нам исследователь C. В. Белов обратил внимание на поразительную молодость издателей — Михаилу Васильевичу было в ту пору девятнадцать лет, а Сергею — всего-навсего семнадцать: «Факт беспрецедентный в истории русского издательского дела, хотя и другие крупные представители отечественного книжного дела начинали свою издательскую деятельность в молодости: М. О. Вольфу был 31 год, А. Ф. Марксу — 31, И. Д. Сытину — 25, К. Л. Риккеру — 29, Ф. Ф. Павленкову — 26, П. П. Сойкину — 23».
Культурно-книжные традиции имели глубокие корни. Старший из братьев — Федор Васильевич — отыскал и приобрел старинную тетрадь. Она оказалась подлинной рукописью Леонардо да Винчи, в которой рукой великого флорентийца было начертано название — «О летании». Свою исключительную по значимости находку Сабашников-старший обнародовал факсимильно, издав ее в Париже в 1899 году. Оригинал Федор Васильевич передал как дар городу Винчи около Флоренции, чьим почетным гражданином он впоследствии был избран. Внушительный том, одетый в пергамен, в библиотеке Леонида Максимовича Леонова напоминает ныне нам о «возрожденческом эпизоде» в жизни Сабашниковых. Ныне сабашниковское издание повторено итальянским издательством «Джунти» и показывалось в Москве на международной книжной ярмарке. И еще об одном фамильном достоинстве. Постоянное оказание помощи тем, кто стремился к знаниям, было в семье заведенным обычаем. На протяжении нескольких лет стипендию из средств Сабашниковых получал Михаил Владимирский, студент Московского университета, ставший позднее видным деятелем партии и государства. Владимир Ильич Ленин в письме к матери из Кракова в 1912 году так размышлял о делах М. И. Ульяновой: «Насчет переводной работы трудно устроить: надо к издателям найти связи в Москве или Питере. Надя предлагает, я думаю, хороший план — осведомиться у Сабашниковых»[2].
Вспоминая тех, с кем ему в молодые годы приходилось общаться и действовать, Михаил Сабашников подчеркивал, что все это были люди недюжинные, с повышенными умственными запросами, впечатлительные и отзывчивые, для них свободолюбивые традиции являлись славным наследием ряда поколений. Весьма характерной фигурой в кругу Сабашниковых был Вячеслав Евгеньевич Якушкин, — в его кабинете висел портрет Гарибальди, хранились письма декабристов. Память о шестидесятниках почиталась долгом.
Можно выделить этапы в жизни издательства. Первый — естественнонаучный, ознаменованный тимирязевской «Жизнью растений» и учебником ботаники. Затем — гуманитарный, связанный с «Памятниками мировой литературы», «Пушкинской библиотекой», «Русскими Пропилеями». Потом наступило время научных серий, «Строений вещества», «Трудов Психиатрической клиники МГУ». Самая последняя пора — «Записи прошлого».
2
В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 55, с. 330–331.