Несносный Шварцвальд

– Есть время на десять утра, на четырнадцать тридцать и на семнадцать. А еще на двадцать четыре ноль-ноль. Но это уже без присутствия посторонних, – перечёркиваю последние пару часов жизни бедной девочки одной фразой. Она ведь так старалась, репетируя, и, наверное, надеялась, что я отвалю.

– Последнее сразу вычеркивай, – закатывает глаза Апельсинка, – А вот на десять нам подойдет. Музыку я нарежу сама, склею тоже. Поэтому твое присутствие совершенно не обязательно. Можешь это время использовать для разговора со своей девушкой и рассказать ей, какой ты козел.

Расплываюсь в улыбке и откидываюсь на стул.

– С чего такие выводы, сочная?

– Это очевидно.

– Что у меня есть девушка? Или что я козел?

– И то, и то. И не удивлюсь, если девушек у тебя целых три.

– Спасибо за столь высокую оценку моей персоны. На счет козла спорить не буду, а вот по поводу девушки полное непопадание. Я свободен, как ветер, и в полном твоем распоряжении.

Альбина фыркает, демонстративно морща маленький нос, чем только умиляет еще больше.

– Я тоже свободна, но обойдусь без попутного ветра. Тем более в твоем лице.

Разворачивается и быстро уходит, громко хлопнув дверью. Черт, что меня так в ней цепляет? Понять не могу. Ни на одну из присутствующих баб так не реагирую. Хотя нельзя сказать, что они страшнее ее. Все как на подбор, словно кастинг в Виа Гру приехали проходить, а не вожатыми в лагерь устроились. Но не дергает внутри, когда хлопают ресницами наращёнными или ненароком руки касаются, когда приходят на время записываться, или просто на улице останавливают перекинуться парой слов. Не все. Есть, кто ведет себя абсолютно нормально и не пытается из кожи вон сигануть, чтобы привлечь внимание. Но ни одна не вызывает такого буйства эмоций, как Аля. И мне нравится эта новизна. Словно меня вытащили из удушливой накуренной комнаты и дали глотнуть чистого воздуха.

Репетиции начались уже сегодня, благо вожатые почти все адекватные и смогли обойтись без криков на не всегда желающих принимать участие в постановках ребят. Торчать здесь, конечно, не хотелось, но раз уж подписался, приходится выполнять. Ближе к вечеру, когда в голове уже звенело от «Саша, стань сюда», «Аня, громче, в зале ничего не слышно», «Активнее, активнее шевелите поршнями» мне уже хотелось самому послать этих фрицев, издевающихся над бедными детьми, приехавшими сюда затусить и отдохнуть. Ну реально, к чему заставлять чувака, у которого на роже написано «Идите нахуй», участвовать в юмористической сценке? Бред. И выступление их будет таким же.

Потратив оставшееся время на составление плейлиста для дискотеки, я даже пропустил ужин. Все – таки это моя стихия и мое прямое задание – подсластить ребятне хотя бы вечер после трудового дня. Решил сделать тематические пати. То есть сегодня будут современные хиты, завтра песни прошлого десятилетия, послезавтра соображу еще что-нибудь кайфовое. Может пару своих треков подключу, потому что, оказывается, меня узнали даже тут. В общем, гаврики останутся довольны. В каком еще лагере работает профессиональный ди-джей, а не просто чувак, переключающий песни в списке?

Успеваю забежать на спортплощадку, чтобы размять пятую точку, не привыкшую столько времени проводить в сидячем положении, разыграть пару геймов в футбол с Саней и пацанами из отрядов, принять душ и с нетерпением отправиться на самое ожидаемое событие всего лагеря. Что бы там не говорили, а все же дискотек тинэйджеры ждут больше остальных развлечений. Да чего греха таить, я тоже ее ждал. Алю не видел уже несколько часов, и предвкушение встречи горело яркой лампочкой. Интересно, она танцевать будет или просидит весь вечер на скамейке?

Ответ на мой вопрос я получил практически сразу же. Хотя и сомневаться не стоило. Аля не из тех, кто будет греть лавочку. Она умеет оху*нно двигаться, что в данный момент и демонстрировала, перекатываясь плавными волнами рядом с девчонками из своего отряда. Нет, она танцевала не пошло, не вызывающе, но так сексуально и отточенно, словно давно занимается танцами. Светлые волосы взлетают, откликаясь в моем теле приятной истомой. Так бы и подорвался со своего насиженного места, чтобы к себе прижать задницей, как тогда в клубе. Руками вдоль талии скользнуть и почувствовать плавное движение стройных бедер. Не вижу никого кроме нее. Все плывут, оставляя в фокусе самую обалденную девочку.

Музыка автоматически сменяется на медляк, и по залу моментально расползается неловкость со стороны девчонок и активный поиск со стороны пацанов. Выбирают жертву на всю будущую смену. Одни посмелее тянут свои лапищи к самым красивым, уверенной походкой уводя их в центр, другие продолжают бегать исследующим взглядом по оставшимся одиночкам. Аля направляется в сторону лавочек, куда уже уселось большинство девчонок, как вдруг ее останавливает придурок Юра, слащаво лыбится, и Аля, кивнув, начинает с ним танцевать. Это, бл*дь, что за хрень? Она обалдела? Что-то такое противное начинает неприятно царапать изнутри. Я сижу здесь выбираю треки, которые, уверен почти на сто процентов, ей понравятся, а она идет танцевать с этим мудилой? Трезвый разум где-то с дальних трибун орет, что это просто танец, и нихрена плохого в этом нет, но я втыкаю в уши затычки, чтобы не слышать его и просто вырубаю песню, переключив ее на быструю. Парочки по всему залу замирают и обращают на меня негодующие взгляды.

– Сорян, ребята, техническая ошибочка, двигаемся-двигаемся, – говорю в микрофон и, стрельнув в Алю торжествующим взглядом, тяну в рот бутерброд с котлетой, услужливо предоставленной мне теть Раей, которая каким-то образом заметила мое отсутствие на ужине и решила поинтересоваться не голоден ли я, а когда узнала, что бедный голодный исхудавший мальчик не брал даже крошки в рот, притащила сразу три сэндвича с котлетами и сыром. И компот вдобавок. Апельсиновый. Мировая тетка. Надо завтра ей килограмм конфет подогнать.

Аля сверлит меня недоверчивым взглядом, но разводит руками перед Юрой, и они присоединяются к кругу своего отряда. Правильно, так лучше. Маши руками, парень, целее останешься.

Со вторым медляком приходится проделать ту же самую хрень, потому что видимо Юрец не соображает с первого раза. Третий тоже в топку. Четвертый. Ко мне начинает подтягиваться пацанва с просьбой доиграть хотя бы одну песню до конца, но я корчу невинного и развожу руками, мол ничего не понимаю. Завтра разберусь. Зато понимает Альбина. После очередного стоп-крана срывается ко мне.

– Какого черта происходит? – Апельсинка надела на дискотеку милое светло голубое платье до колен, которое разлетается на каждом ее шаге, и сейчас, выглядя как безобидная куколка Барби на низких каблуках, жарит меня гневным взглядом. Нереальное зрелище.

– Ты о чем? – вопросительно вскидываю брови.

– Почему ты выключаешь медленные песни? Ребята из-за тебя раззнакомиться не могут.

– Ах, это. Присядь, – хлопаю по пустому стулу рядом с собой, и, поразмыслив с секунду, Альбина опускает на него свою сладкую попку. Музыка грохочет из колонок, поэтому приходится склониться ближе, чтобы она меня услышала. Зряяя, ох зряяя. Фруктовый аромат мгновенно туманит сознание, верх платья без плеч, до которых буквально пара сантиметров, пулей выбивает все мысли из головы. Так бы и сожрал. – Видишь того чувака? – указываю пальцем на Юру.

Переводит глаза и кивает.

– Ну?

– Так вот, пока он будет продолжать тащить тебя на медляки, музыка будет останавливаться.

Синие глаза шокировано распахиваются, и аккуратный ротик приоткрывается в немом удивлении. Ох, что бы я сделал с этим ротиком….

– Что? Ты хочешь сказать, что весь лагерь страдает из-за того, что ты не хочешь, чтобы я танцевала с Юрой?

– В точку.

– Это бред.

– Называй это как хочешь. Но пока здесь царствую я, будет по-моему.

– Ты придурок! Ты не имеешь никакого права так поступать! – рычит сквозь зубы моя тигрица, и я не могу скрыть победной ухмылки.

– Ты меня услышала. Решай сама танцевать или нет.