Страница 8 из 13
…
В других случаях люди рассказывали мне, что несмотря на то, что они чувствовали себя очень хорошо и спокойно в этом бестелесном состоянии и даже были рады этому состоянию, они все же хотели вернуться к физической жизни, так как они сознавали, что у них есть очень много дел, которые остались не сделанными».
––
После возвращения пациентов спрашивали, насколько реальны были ощущения. Может быть, это был сон с его зыбкостью и невнятностью или галлюцинация? Скорее всего, нет, потому что и во сне, и в галлюцинации разум встраивает фантомы в существующий мир. Сон и галлюцинация могут давать приятные ощущения или пугать, но не могут удивлять. Удивление есть прерогатива реальности. Именно ощущение удивления и непонимания можно считать критерием, надежно отличающим сон и галлюцинацию от реальности. Если человек удивлен или обескуражен, это означает когнитивный диссонанс, разрыв между ожиданием и действительностью, что возможно лишь при поступлении информации извне.
––
«Все время, пока я находился вне своего тела, я был совершенно изумлен тем, что со мной случилось. Я не понимал этого. Но все было совершенно реально. Я видел свое тело отчетливо и, в то же время, как издалека. Мое сознание было не в таком состоянии, чтобы я мог что-нибудь выдумывать. У меня не возникало никаких идей. Я просто был в совершенно неподходящем для этого состоянии».
––
И еще:
––
«Это совершенно не было похоже на галлюцинацию. Однажды у меня были галлюцинации, когда мне в больнице давали кодеин. Но это было задолго до того, как произошел этот несчастный случай, во время которого я был в самом деле убит. В пережитом мною тогда опыте не было ничего похожего на галлюцинацию, совсем ничего».
––
Вот таковы результаты исследования Раймонда Моуди, принесшие ему мировую славу и ученую степень доктора медицинских наук. В 1976 году его работа подверглась тщательному анализу в медицинском колледже штата Джорджия (по статусу равно Российскому медицинскому институту) и была принята комиссией профессоров.
Обобщение результатов
Обобщая данные, сам Моуди говорит о 15 элементах опыта, но нигде подробно не расписывает, какие ощущения он считает отдельным элементом, и не выделяет эти элементы. Об итоговом суммарном результате работы он пишет следующее:
––
«Несмотря на большое разнообразие обстоятельств, связанных с близким знакомством со смертью, а также типов людей, переживших это, все же несомненно то, что между рассказами о самих событиях в этот момент имеется поразительное сходство. Практически сходство между различными сообщениями настолько велико, что можно выделить около пятнадцати отдельных элементов, которые вновь и вновь встречаются среди большого числа сообщений, собранных мной.
…
Человек умирает, и в тот момент, когда его физическое страдание достигает предела, он слышит, как врач признает его мертвым. Он слышит неприятный шум, громкий звон или жужжание, и в то же время он чувствует, что движется с большой скоростью сквозь длинный черный туннель. После этого он внезапно обнаруживает себя вне своего физического тела, но еще в непосредственном физическом окружении, он видит свое собственное тело на расстоянии, как посторонний зритель. Он наблюдает за попытками вернуть его к жизни, обладая этим необычным преимуществом, и находится в состоянии некоторого эмоционального шока.
Через некоторое время он собирается с мыслями и постепенно привыкает к своему новому положению. Он замечает, что он обладает телом, но совсем иной природы и с совсем другими свойствами, чем то физическое тело, которое он покинул. Вскоре с ним происходят другие события. К нему приходят души других людей, чтобы встретить его и помочь ему. Он видит души уже умерших родственников и друзей, и перед ним появляется светящееся существо, от которого исходит такая любовь и душевная теплота, какой он никогда не встречал. Это существо без слов задает ему вопрос, позволяющий ему оценить свою жизнь и проводит его через мгновенные картины важнейших событий его жизни, проходящие перед его мысленным взором в обратном порядке. В какой-то момент он обнаруживает, что приблизился к некоему барьеру или границе, составляющей, по-видимому, раздел между земной и последующей жизнью. Однако он обнаруживает, что должен вернуться обратно на землю, что час его смерти еще не наступил. В этот момент он сопротивляется, так как теперь он познал опыт иной жизни и не хочет возвращаться. Он переполнен ощущением радости, любви и покоя. Несмотря на свое нежелание, он, тем не менее каким-то образом воссоединяется со своим физическим телом и возвращается к жизни. Позднее он пытается рассказать обо всем этом другим, но ему трудно это сделать. Прежде всего ему трудно найти в человеческом языке адекватные слова для описания этих неземных событий. Кроме того, он сталкивается с насмешками и перестает рассказывать другим людям. Тем не менее, пережитые события оказывают глубокое влияние на его жизнь и особенно на его представление о смерти и ее соотношении с жизнью.»
––
Однако на обобщении различных случаев книга «Жизнь после жизни» не заканчивается. Моуди-философ берет верх над Моуди-врачом и пытается провести параллели с уже известными источниками. Естественно, он первым делом ссылается на Платона, но по существу у Платона нет четких описаний, и Моуди просто не с чем сравнивать свой реальный опыт.
Второе сравнение Моуди проводит с «Тибетской книгой мертвых» (как в 1927 году профессор Уолтер Эванс-Вентц перевел тибетское название книги «Бардо Тходол»).
––
«Во-первых, тибетская книга описывает мгновения, когда душа отделяется от тела. На какое-то время душа погружается в забвение и находится как бы в пустоте, но не физической пустоте, хотя и сохраняет сознание. Умирающий может слышать тревожные и пугающие звуки, похожие на ветер и чувствовать себя окруженным серой, мутной атмосферой.
Он очень удивлен тем, что находится вне своего физического тела. Он видит своих родственников и друзей, рыдающих над его телом, которое они приготовляют к погребению. Но, когда он пробует отозваться, никто не видит и не слышит его. Он еще не осознает, что он мертв, и он смущен. Он спрашивает себя, – жив он или мертв, и когда он, наконец, осознает, что он умер, он недоумевает куда идти и что делать. Ненадолго он остается на том месте, где он жил.
Он замечает, что у него по-прежнему есть тело, называющееся сияющим телом, которое состоит из нематериальной субстанции. Он может подниматься на скалы, проходить сквозь стены, не встречая ни малейшего препятствия. Его движения совершенно свободны. Где бы он не захотел быть, он в тот же момент является туда. Его мысли и движения не ограничены. Его чувства близки к чудесному. Если он в физической жизни был слепым, глухим или искалеченным, он с удивлением чувствует, что его сверкающее тело усилилось и восстановилось. Он может встретить другие существа, находящиеся в таком же состоянии. Тибетская книга мертвых описывает чистый и ясный свет, от которого исходят только любовь и сочувствие.»
––
Читая перевод Эванс-Вентца с комментариями Карла Юнга, доктор Моуди, на наш взгляд, не совсем верно понял его идею, но в основе своей параллель представляется значимой и интересной.
Исследуя мир мертвых, Моуди также ссылается на шведского ученого-естествоиспытателя и теософа XVIII века Эммануила Сведенборга. На основе его трудов в XIX-XX веках выросла целая школа спиритизма, которую до середины XX века считали научным направлением. Однако Моуди обращается к нему не как к ученому, а скорее как к дополнительному источнику опыта.
––
«Сведенборг утверждает, что он сам проходил эти ранние стадии смерти и ощущал себя вне тела. «Я был в состоянии бесчувственности по отношению к ощущениям тела, т. е. почти мертвым, но внутренняя жизнь и сознание оставались нетронутыми, так что я запомнил все, что со мной происходило и что происходит с теми, кто возвращается к жизни. Особенно ясно я запомнил ощущение выхода моего сознания, т. е. духа, из тела».