Страница 42 из 47
IV.2. Подбор, обучение и воспитание кадров органов и войск госбезопасности
Основой кадровой политики советского государства были слова И.В. Сталина, который, выступая перед выпускниками военных академий еще 4 мая 1935 г., сказал: «Кадры решают все, самым ценным, самым решающим капиталом являются люди, кадры»[293]. Эти слова имели прямое отношение к органам и войскам государственной безопасности. Конечно, чекисты были обычными людьми необыкновенной профессии. Иссак Бабель называл их «просто святыми людьми»[294]. Трудная работа к каждому из них предъявляла повышенные требования, независимо от занимаемой должности, особенно с началом войны и не только к их профессиональной подготовке, но и морально-волевым качествам.
Потребность в квалифицированных кадрах диктовалась многими причинами, прежде всего значительным увеличением численности Вооруженных Сил СССР, формированием новых частей и соединений Красной армии и Военно-морского флота, возросшим количеством оперативных подразделений органов госбезопасности. Расширялся объем работы чекистских аппаратов в НКО, НКВД и НКВД СССР, союзных и автономных республик, управлений краев и областей, создавались новые управления, отделы и службы. Чекисты были востребованы и для работы в других структурах. Так, командирами истребительных батальонов стали сотрудники наркоматов внутренних дел и государственной безопасности А.В. Анохин, Д.С. Медников, С.А. Селезнев, А.Д. Серебряков, И.М. Потехин и другие[295].Напряженнее стала работа, требовавшая максимальной отдачи всех сил каждого сотрудника.
Необходимость постоянного пополнения квалифицированными кадрами вызывалась и тем, что сотрудники ОО в борьбе с противником, особенно в начале войны, несли значительные боевые потери. В.С. Христофоров утверждает, что «в первые годы войны потери среди военной контрразведки были в процентном отношении точно такими, как потери в Красной армии. Даже был введен специальный учет военных контрразведчиков, чтобы никто из них не пропал, не выпал из поля зрения, потому что вопрос о комплектовании в военной контрразведке был чрезвычайно сложным[296]. Ведь средний срок службы оперативника госбезопасности и военного контрразведчика на фронте составлял около трех месяцев до выбытия по смерти или ранению[297]. Только с 22 июня 1941 г. по 1 марта 1943 г., за два года и девять месяцев, в боях с врагом погибло 3727 армейских контрразведчиков, пропало без вести 3092, ранено 3520. Всего в летне-осеннюю и зимнюю кампании 1941–1942 гг. безвозвратные потери Красной армии и Военно-Морского флота, в том числе войск и органов госбезопасности и пограничных войск, составили 4 090 900 человек[298].
Велики были жертвы в рядах разведывательно-диверсионных резидентур, оставленных на временно оккупированной территории, среди партизан и подпольщиков. Погибли резиденты 4-го Управления НКВД в Киеве, Смоленске, Одессе, Херсоне. 12 тысяч оперативных работников, бойцов спецподразделений госбезопасности сложили свои головы на полях сражений, в боях с карателями в лесах Белоруссии и Брянщины, на Украине и в Прибалтике, в застенках гестапо и сигуранцы, при захвате вооруженной агентуры. Заживо сожженные, закопанные в землю, распятые на крестах помощники чекистов (сельские активисты, партийные функционеры), работники милиции, сотрудники НКВД стали жертвами националистов. Лютую смерть от националистов приняли сотни агентов органов госбезопасности и кадровых сотрудников, внедренных в банды, на которых пала тень подозрений[299]. В первые месяцы войны особенно ощутимые потери понесли контрразведчики Балтийского и Черноморского флотов. Десятки оперативных сотрудников погибли при обороне военно-морских баз Лиепаи, Риги, Таллина. На Черноморском флоте большое число сотрудников погибло или попало в плен при ведении боевых действий кораблями и соединениями Дунайской, Днепровской и Пинской флотилий.
Необходимость пополнения профессиональными кадрами вызывалась, в том числе, и продолжавшимися репрессиями. В обращении к депутату Верховного Совета СССР А.Н. Толстому от 15 августа 1941 г. Г. Соловьев писал: «Знаете ли вы о том – впрочем, мне кажется, вы этого ничего не знаете и об этом даже не представляете, иначе вы не заявляли бы в своем выступлении таким полным голосом в первую очередь о зверствах фашистов, а коснулись бы в первую очередь именно этих миллионов обреченных нашими же органами на верную смерть людей, советских граждан, славян. И что поразительно – так это то, что в связи с войной, в связи с реальной угрозой, в связи с неисчислимыми бедствиями, обрушившимися на нашу страну – число заключенных не уменьшилось, а во много раз возросло вследствие того, что карательные органы стали особенно активными, стали хватать и бросать в тюрьмы тысячи совершенно невинных людей»[300].
После проигранного приграничного сражения и оборонительных боев на различных фронтах основной удар репрессивной политики был направлен на командный состав Красной армии и ВМФ. Сталин произвел дополнительный погром среди командования Западного фронта. Суду военного трибунала в большинстве были преданы лица, не совершившие никаких преступлений, а отступавшие под натиском превосходящих сил противника. В числе арестованных оказались генерал П.В. Рычагов и генерал-лейтенант авиации, дважды Герой Советского Союза Я.В. Смушкевич и др. 28 октября 1941 г. Геринг и Канарис могли торжествовать. То, что не удалось им, совершил Берия. В начале войны журнал «Люфтваффе», официальный орган ВВС Германии, писал о том, что во время военных действий в Испании (1936–1939) контрразведка Третьего рейха потратила много сил и средств, чтобы убрать «Генерала Дугласа». Рейхсмаршал авиации Герман Геринг посулил тогда награду в миллион марок летчику, который его собьет. «Обстоятельства сложились так благоприятно, – ликовал журнал, – что «Генерал Дуглас» не участвует в нынешней войне, и это равносильно, по крайней мере, разгрому пяти вражеских авиационных дивизий…»[301].
Поэтому одним из важнейших направлений кадровой работы в органах госбезопасности было пополнение подразделений, служб и частей кадрами, способными решать служебные задачи. Многие особые отделы наполнялись кадрами уже в нелегких условиях отступления, окружения немцами целых соединений и даже армий. Анализ форм и методов подрывной деятельности вражеской агентуры запаздывал, многие оперативные мероприятия били мимо цели[302].
С первых же дней войны советское правительство и компартия приняли меры для укрепления особых отделов. Становились контрразведчиками и их помощниками многие фронтовики. Вспоминает ветеран Великой Отечественной войны, полковник в отставке Иван Гаврилович Жирнов: «Я служил Родине 40 лет. С началом войны, с приближением фашистской армии к Ленинграду в составе первого курса (1200 человек) 2-го Ленинградского военного авиатехнического училища был направлен на оборону «Лужского рубежа». В связи с большими потерями в боях курсантов, оставшихся в живых, передавали в другие части. Я в составе группы авиационного училища был передан в пограничные войска. С октября 1941 г. по январь 1942 г. служил в 103-м и 8-м погранотрядах, а с февраля 1942 г. по январь 1944 г. – в 104-м пограничному полку командиром отделения, затем – на офицерских должностях. С переходом войск к стабильной обороне усилилась разведывательная деятельность противника по всему фронту. С пополнением боевых частей из тыла в ряды обороняющихся стала проникать вражеская агентура. Активизировала свою деятельность и наша контрразведка. Лучше стали работать и политработники по изучению личного состава. Будучи комсомольским руководителем, я тоже принимал активное участие в этой работе». Так пришел в контрразведку И.Г. Жирнов[303].
293
Рыбас С.Ю., Рыбас Е.С. Сталин. Судьба и стратегия. М., 2007. С. 50.
294
Воспоминание о Бабеле. М., 1989. С. 327.
295
Чекисты Карелии. Статьи, очерки, рассказы. Петрозаводск, 1982. С. 117.
296
Неизвестные страницы Великой Отечественной войны. Автор-составитель А.С. Гаспарян. М., 2012. С. 207.
297
Терещенко А. Женское лицо Смерша. М., 2013. С. 32.
298
Лубянка, 2. Из истории отечественной контрразведки. С. 234…
299
Лузан Н.Н. (Н. Абин). Лубянка: подвиги и трагедии. С. 214.
300
Звенья. Исторический альманах. Выпуск 1. М., 1991. С. 518.
301
Воспоминания ветеранов Карельского и других фронтов, тружеников тыла и их родственников. М., 2014. С. 104–105.
302
Сергеев Ф. Указ. соч. С. 219.
303
Знамя труда, 20 апреля 2010 г. № 28 (9018).