Страница 31 из 47
1 июля 1941 г. НКГБ СССР была принята директива № 168 «О задачах органов госбезопасности в условиях военного времени», дополнявшие и конкретизировавшие предыдущие указания. В ней говорилось: «Чекистский аппарат, как гласный, так и секретный, должен быть подготовлен для активной борьбы с врагом в любых условиях, в том числе в подпольных. В этих целях было приказано: весь негласный штатный аппарат НКГБ, сохранившийся от расшифровки, подготовить для оставления на территории в случае занятия ее врагом для нелегальной работы против захватчиков. Аппарат должен быть разделен на небольшие резидентуры, которые должны быть связаны как с подпольными организациями ВКП (б), так и с соответствующими органами НКГБ на территории СССР. Способы связи должны быть заблаговременно определены. Перед резидентами поставить задачу организации диверсионно-террористической и разведывательной работы против врага. Из нерасшифрованной агентурно-осведомительной сети также составить отдельные самостоятельные резидентуры, которые должны вести активную борьбу с врагом. В качестве одного из методов зашифровки агентуры, оставляемой на занятой врагом территории, практиковать фиктивные аресты и заключение в тюрьму якобы за антигосударственные преступления отдельных влиятельных агентов, осведомителей.
В директиве еще раз было подчеркнуто, что «в случае вынужденного отхода частей Красной армии работники органов НКГБ обязаны до последней минуты оставаться на своих боевых постах в городах и селах, борясь с врагом всеми возможными способами до последней капли крови». Эвакуироваться разрешалось только с последними частями Красной армии, предварительно приняв исчерпывающие меры по проверке, насколько тщательно уничтожено на занимаемой противником территории все, что могло бы оказаться полезным врагу[206].
Следовательно, для противостояния спецслужбам противника руководство НКО, НКГБ и НКВД начало разработку единой системы борьбы с подрывной деятельностью немецко-нацистских разведывательных органов. Она включала в себя не только оперативные и заградительные, но и профилактические мероприятия. В дальнейшем эта работа была завершена УОО НКВД с учетом опыта приграничного сражения.
Центральные аппараты НКО, НКВД и НКГБ оказывали всемерное содействие своим сотрудникам в частях и подразделениях Красной армии. На фронт выезжали оперативные работники с заданием организовать борьбу с паникерством и дезертирством, наблюдать за выполнением боевых директив штабов фронтов и своевременным снабжением войсковых частей боеприпасами и материальной частью. Так, по докладу зам. нач. 3-го Управления НКО СССР капитана ГБ Клыкова, на Северо-Западном фронте начальник 3-го отделения управления НКО батальонный комиссар Яковлев с двумя оперативными работниками был направлен в 27-ю армию с заданием организовать борьбу с паникерством и дезертирством; старший лейтенант Молодцов с той же задачей – в 8-ю армию; капитану Куропаткину в штабе округа было поручено организовать наблюдение за выполнением боевых директив штаба фронта и своевременным снабжением войсковых частей боеприпасами и материальной частью. По приказу Меркулова сотрудники НКГБ центра 28 июня 1941 г. выехали в 3-й отдел Северо-Западного фронта для оказания помощи в работе особому отделу фронта для борьбы «с паническими настроениями на фронте в среде командного состава передовых частей, проявившимися в первые дни военных действий». На фронт выехал и начальник 3-го отдела НКО Михеев. Своих подчиненных он просил никому не рассказывать, «в какой переплет мы попали, а то найдутся и такие, которые скажут: «Зачем их понесло в окопы?» А нам это надо было. Особенно мне. Я лично хотел видеть в бою наших красноармейцев, быть с ними рядом и на себе ощутить психологическое состояние человека в момент фашистской атаки. Одновременно я хотел ознакомиться с условиями работы наших оперативных работников на передовой».
В первый день своего пребывания на фронте А.Н. Михеев, будучи на позиции одной из рот, в которой после десяти танковых атак противника за день осталось всего восемь человек, лично принял участие в отражении одиннадцатой атаки противника. Уже на следующий день он оборонял Киев. По приказу Михеева впервые в истории Великой Отечественной войны было сформировано несколько десятков оперативных групп для оказания помощи командованию фронта в наведении порядка в прифронтовой полосе.
С 14 сентября части Юго-Западного фронта сражались в окружении. Михеев вместе с несколькими своими подчиненными обеспечивал безопасность Военного совета фронта и возглавил одну из групп, которая с боем прорывалась из окружения по направлению с. Жданы в Полтавской области. В одном из боев Михеев был ранен в ногу, но продолжал руководить чекистами. Будучи раненым, он шел врукопашную, опираясь на палку, и из личного «маузера» уничтожил 8 солдат противника.
21 сентября 1941 г. группу Михеева снова окружили шесть танков и около 30 солдат. Отстреливаясь до последнего патрона, комиссар ГБ 3-го ранга А.Н. Михеев геройски погиб[207].
Наряду с решением чисто оперативных задач, военные контрразведчики выполняли многие обязанности, не имевшие прямого отношения к оперативной работе: оказание всемерной помощи партийным и советским органам в подержании общественного порядка, эвакуации населения, предприятий и учреждений и в решении других задач, в том числе и налаживание своевременной бесперебойной информации о боевом и политическом состоянии фронтов. Им даже было не до борьбы со шпионажем, которая отошла на второй план.
Сотрудникам госбезопасности давалась распоряжения о восстановлении работы органов советской власти, возвращении сбежавших чиновников в села и города, в которых население ими было оставлено на произвол судьбы. Так, по распоряжению Берии было возвращено руководство Киева и других городов Украины, но этого не удалось сделать в Прибалтике. В отдельных случаях чекисты брали власть в свои руки, как это было в Белостоке. Там в ночь с 22 на 23 июня из города сбежали представители всего советского и партийного аппарата, некоторые работники НКВД и НКГБ. Поэтому военные контрразведчики сформировали оперативную группу при коменданте города. Усиленная пограничниками, она «с применением всех мер военного времени» восстановила порядок в городе.
Общее отступление советских частей отрицательно влияло на настроение красноармейцев и командиров. Вместе с военными по фронтовым дорогам брели тысячи и тысячи стариков, женщин и детей. Бросив свои дома, они спешили на Восток, лишь бы спастись от нацистского ига. А над ними с ревом проносились вражеские самолеты. Именно в эти дни К.Симонов писал: «Опять мы отходим, товарищ, Опять проиграли мы бой, Кровавое солнце позора Заходит у нас за спиной. Мы мертвы глаза не закрыли, Придется нам вдовам сказать, Что мы не успели, забыли Последнюю почесть отдать… Ты можешь ответить, что мертвых Завидуешь сам ты судьбе, Что мертвые сраму не имут, – Нет, имут, скажу я тебе»[208].
Местное население задавало нелегкие вопросы чекистам и командирам отступавших армий. Д.Д. Лелюшенко вспоминал: «Когда я достал из планшета карту, ко мне подошел старик.
– Ты, видно, будешь начальник? – спросил он.
– Да, – ответил я.
Он взглянул на меня глазами, наполненными горечью и страданием, и едва выговорил:
– Видишь, как получается: говорили, ни за что не допустим врага на нашу территорию, а на деле выходит по-другому…»[209].
В эти трудные дни самым главным и благоразумным были твердость и понимание каждым красноармейцем и командиром своего места в общем строю. Им, воспитанным в духе непоколебимой веры в «мудрость вождя», уверенным, что Красная армия в любое время готова «тройным ударом» ответить на удар врага и сразу же перенести военные действия на его территорию, непросто было разобраться в создавшейся обстановке, причинах жестоких неудач. Они не знали о вопиющей некомпетентности многих высших военачальников, пришедших на смену репрессированным военным профессионалам. Ничего им не было известно о крупных просчетах и грубых ошибках, допущенных военным руководством при подготовке армии к войне, а также при планировании, обеспечении и ведении операций по отражении возможной агрессии[210].
206
Там же. С. 136–138.
207
Военная контрразведка. История, события, люди. Книга вторая. М., 2008. С. 74–75.
208
Потомкам в пример. Сборник воспоминаний ветеранов. М., 2015. С. 49.
209
Лелюшенко Д.Д. Москва – Сталинград – Берлин – Прага. Изд. 3-е, испр. и доп. М., 1975. С. 44.
210
Солонин М. 23 июня «день М». С. 429.