Страница 5 из 8
Вот это фото, на котором другая, чужая, отстраненная, холодная мама, которая ничего не хочет знать о Дининой жизни с бабушкой. Во всяком случае, у Дины ни разу не получилось рассказать, как страдала она от бабушкиного характера и от бесконечного усиленного питания.
Мама по-прежнему говорила «Ты моя дорогая девочка», покупала Дине игрушки и красивую одежду, читала книги и водила в театры. Но все это было совсем иначе, не так, как раньше. Дина стала для мамы чужой. Как-то Дина услышала во время очередной ссоры родителей (после возвращения они стали ругаться еще чаще), как мама кричала папе: «Твоя мать украла у меня дочь!» Дину эта фраза резанула прямо по сердцу. Значит, мама больше не считает ее своей, а значит, не любит.
Она так и осталась жить навсегда: толстой, нелюбимой, чужой и маме, и себе самой девочкой.
«Никакой добавки, ты и так толстая!»
О юной чемпионке, которая голодала ради удовлетворения маминого тщеславия, но спаслась и стала обыкновенной счастливой девочкой
– Никакой добавки, ты и так толстая! – это мамины слова.
А у Дуси, как на беду, всегда хороший аппетит. Она все любит: и борщ, и котлеты, и макароны, и тефтели, и сырники, и яйца всмятку, и яйца вкрутую, и груши, и яблоки, и сосиски, и картошку, и даже овсяную кашу, которые вроде детям любить не положено, и вареный лук, который вообще никто не любит. Утром она встает такая голодная, что едва может дождаться, когда бабушка позовет ее на кухню, завтракать. В детском саду всегда первая бежит к столу, первая съедает свою порцию и обязательно просит добавки. Маме приходится ходить в детский сад, чтобы напомнить воспитателям и нянечкам: Дусе нельзя добавки, она и так толстая. Напоминать приходится часто, особенно нянечкам. Они Дусю жалеют, маме поддакивают, но и Дусю тайком подкармливают. Поэтому Дуся рада, если ее оставляют в саду до вечера, забирают после ужина: это значит, Дусе перепадет еще оставшихся после полдника булочек или печенья, а то и лишняя порция ужина – есть в группе такие странные девочки, которые не едят детсадовскую еду. Но в саду до вечера ее оставляют редко, потому что обычно у Дуси две тренировки в день: утренняя и вечерняя.
Дуся не помнит времени, когда она не тренировалась. «Моя дочь сначала встала на коньки, а потом уже пошла», – так мама шутит. Дусе кажется, что так все и было, именно так. К шести годам она уже почти знаменитость в своем кругу, потому что умеет то, что другие ее ровесницы научатся делать только года через три. Дуся талантливая, на нее возлагают надежды и тренер, и мама. Дуся тоже мечтает, как выиграет все турниры, и Большой кубок, и станет чемпионкой, будет стоять на самой верхней ступеньке пьедестала, на груди ее будет сиять золотая медаль, в руках – большой букет роз…
Если только не растолстеет. А это может, может случиться. У нее предрасположенность. Дусина бабушка – пухленькая, кругленькая, а мама маленькая и хрупкая. Все, и родственники, и мамины друзья, знают: Дуся в бабушку (не в маму!), у нее предрасположенность как у бабушки. Дуся старается изо всех сил, но ее хороший, даже слишком хороший аппетит то и дело оказывается сильнее, Дуся не может его одолеть и просит добавки в детском саду, ест украдкой подсунутые бабушкой куриные ножки и даже пирожки. И чувствует себя все время плохой, слабой девочкой, да еще и врушкой, обманщицей. Она не любит врать, но сказать маме о том, что она снова нарушала диету, нельзя никак, даже представить себе такое страшно. Но Дусе и самой не нравится быть толстой и нарушать диету. Чемпионкам этого нельзя, да и не стать девочке чемпионкой, если девочка не умеет усмирять свой аппетит. Поэтому Дуся не только маму обманывает, но и себя немножко.
Время быстро идет, месяцы пролетают, год за годом проскакивают как мотоциклист по цирковой арене, по кругу, по кругу. Дуся едва успевает считать. Еще бы – две тренировки в день, и английский, без него в современном мире никак.
И вот уже Дуся – первоклассница, ходит в школу, отличница, умница, у нее по-прежнему две тренировки в день и английский. И все хорошо в семье: папа начал так хорошо зарабатывать, что мама больше не ходит на работу, может всю себя посвятить дочке и ее талантам. Дуся рада и не рада, что теперь мама ее возит на тренировки и на английский, делает с ней уроки и даже гуляет. Рада – потому что как же иначе? Дуся любит маму, как все маленькие девочки. Но когда мама рядом, ни о каких пирожках или лишних котлетках даже мечтать нельзя. В школе мама чуть ли не каждый день пристает к классной: напоминает, чтобы Дусе не давали есть, а то Дуся не сможет выиграть соревнования.
Дома мама говорит бабушке: «Видишь, мама, Дусе вполне всего хватает, и вес она прекрасно держит. Вот что значит мама рядом».
А время все летит. Дусе уже десять, а потом и одиннадцать, двенадцать лет. Она – лучшая, одна из лучших. Пройдет еще три года, и Дуся поедет на зимнюю Олимпиаду. У них с тренером план – на этой Олимпиаде обязательно получить призовое место. Пусть не золото взять – не сразу ведь такое получается, верно? Но на серебро или бронзу они рассчитывают. И Дуся тренируется изо всех сил. Вся семья подчинена ее спортивному распорядку, все в едином порыве: папа зарабатывает деньги, мама возит Дусю на машине по тренировкам и занятиям, помогает ей с уроками – у Дуси часто нет на них сил, и мама, что греха таить, делает их за Дусю сама. Бабушка – на хозяйстве, чтобы все выстирано, вымыто, чтобы в доме всегда была для Дуси здоровая еда. Дуся думает про Олимпиаду, мечтает о ней. Но чтобы туда попасть, ей надо выиграть еще целых четыре соревнования. Как все будет? Получится ли быть первой?
Дуся думает только об этом. Мама думает только об этом. Папа об этом не думает, но он надеется, что его трудовые подвиги не напрасны и Дуся станет чемпионкой.
По сравнению с этим вся остальная Дусина жизнь кажется неважной.
Вся эта жизнь, где есть девочки-одноклассницы, мальчики-одноклассники, дни рождения, дискотеки…
Кстати, ни дней рождений, ни дискотек: у Дуси режим, а дискотеки заканчиваются поздно. После нее не встанешь в 5.30, чтобы в 7 уже быть на тренировке. А дни рождения – это сплошные соблазны: пиццы, торты, пирожные, мороженое… Ничего этого Дусе категорически нельзя, категорически! Это снова мамины слова. Она их часто повторяет – и про еду, и про дискотеки, и про походы в кино. Да Дуся и не мечтает об этом уже давно: Олимпиада, все, что предстоит ей сделать для того, чтобы туда попасть, не оставляют места ни в душе, ни в голове. Вся Дуся занята этими мыслями, мечтами, опасениями, тревогами, надеждами.
А время летит все быстрее, вот уже и год остался до Олимпиады, Дусе тринадцать лет. Она самая сильная фигуристка в своем клубе, а может, даже и в стране. Ей все об этом говорят. И смотрят на нее с надеждой. Она всем своим тренированным, ловким телом прямо чувствует эти взгляды.
«Ты свое золото еще заработаешь, – уверенно обещает тренер. – Но распускаться нельзя, ни на минуту! Ни на секунду даже! У тебя предрасположенность к полноте».
Это самая большая Дусина проблема. Кажется только, что как мучил ее голод в пять лет, так и продолжает, никакого облегчения. Всем девочкам можно и «сорваться» иной раз, съесть кусок пирога, даже тортика – при таких физических нагрузках все равно сгорит без следа. Злоупотреблять не надо, а так, иногда – можно, и все в порядке… С Дусей – совсем по-другому. Каждый лишний кусочек хлеба ее хитрый организм радостно усваивает и на всякий случай перерабатывает в жирок, плотненький, незаметный на ее тренированном теле, но предательски меняющий цифры на весах.
Что бы Дуся ни делала, где бы ни находилась, она все время думает о еде. Она и замечать перестала эти мысли, привыкла к ним. Да это даже не мысли, а скорее видения или вкусовые, обонятельные галлюцинации… Как у Буратино: то манная каша пополам с малиновым вареньем привидится, то картофельное пюре с куриным шницелем, то пирог с капустой, то целая вазочка шоколадного мороженого с орехами и сливками…