Мастер по нечести

– Здоров, Валдай! – махнул от ворот знакомый по дружине парень в кольчуге и шлеме. – Как съездил?

– Хорошо съездил, – ответил Валдай, не собиравшийся вдаваться в подробности похода. А как только въехали в город, посмотрел на послушников. – Ну что, бывайте, что ли, мастера по нечисти!

– И тебе всего доброго, друг Валдай! – ответил Родион за обоих. – Часом не подскажешь постоялый двор неподалеку? Чтобы втридорога не драли, а то мы не особо при деньге.

О своем ответе Валдай потом пожалел не раз. Но в тот момент иначе поступить не смог. Помявшись пару мгновений, он предложил:

– Не надо вам на постоялый двор. У меня остановитесь, места хватит.

– А твои не будут против? Поди, не один же живешь?

– Не один, но против не будут. Жена гостей любит. Только вот что, – он вновь замялся, – не надо ей рассказывать про то, что ночью было. И что вы по нечисти мастера, тоже лучше не стоит. Послушники и послушники, лады?

– Лады, – согласился Родион. Арсентий, по своей привычке, просто молча кивнул.

К дому, не очень большому, но стоявшему неподалеку от высокого холма, с вершины которого на город смотрел княжий кремль, они подъехали, когда солнце почти скрылось. Не желая особенно шуметь, Валдай тихонько отворил ворота, шикнул на сидевшего на цепи волкодава Парфена, чтобы тот не залаял. Махнул рукой послушникам, показывая, чтобы следовали за ним. Втроем они завели лошадей в конюшню, набросали в ясли свежего сена, пахнувшего полем и летом. Потом так же тихо направились к дому.

– Валдай, ты? – В дверях со свечой в руке стояла молодая женщина в нижней рубахе, поверх которой на плечи был наброшен длинный платок. – А мы уж решили, что до завтра не вернешься.

– А я вот вернулся! – Десятник подхватил жену и крепко обнял. Поставил на ноги и взглянул чуть строже, хотя и с любовью в глазах. – У нас гости, Миланья. На стол накрой.

Она ойкнула и тут же скрылась в темноте дома. Чтобы больше не ставить хозяйку в неловкое положение, послушники долго отряхивали сапоги и полы ряс от дорожной пыли, Валдай стоял рядом, глядя на то, как в доме загораются свечи. А когда они прошли в горницу, Миланья успела не только надеть платье и повязать на голову косынку, но уже копошилась возле печи, грея ужин.

– Добро пожаловать, гости дорогие! – широко улыбнулась женщина, показывая на стол. – Проходите, садитесь, угощайтесь!

– Благодарствуем, хозяюшка! – вежливо склонил голову Родион. Арсентий же вновь ограничился коротким кивком. – Прости, что свалились как снег на голову. Муж твой пригласил нас только на ночлег, так что не стоит ради нас особо стараться.

– Да мне не сложно. Мужа хоть уже и не ждала, а ужин на всякий случай состряпала. И на троих у меня хватит.

– Батька вернулся! Батька вернулся! – В горницу влетел мальчуган лет семи, настолько похожий на Валдая, что не было никаких сомнений, чей он сын. Обрадованный десятник подхватил мальчонку на руки, со смехом подкинул в воздух.

– Зашибешь же, окаянный! – засмеялась Миланья, разливая из латки по тарелкам густые щи, от которых на всю горницу разнесся запах вареной капусты. – Отпусти, ему спать пора. И так еле уложила.

– Мама, я не хочу спать!

– Цыц, Мишанька! Я кому сказала – спать!

Мальчишка с надеждой посмотрел на отца, но Валдай потрепал сына по голове, развернул и подтолкнул.

– Мать сказала спать, значит, спать!

– Ну вот! – вздохнул Мишаня, но ослушаться все же не решился. Свесив голову, пошел к себе.

– Я вот что, не голоден, спасибо! – пробормотал брат Арсентий, до этого с мрачным лицом глядевший на встречу Валдая с семьей. – Пойду на сеновал, спать лягу. Умаялся в дороге.

Не дожидаясь ответа, рыжеволосый послушник вышел из дома. Миланья посмотрела на его товарища, севшего за стол, с удивлением и легким испугом.

– Прости его, хозяйка! – Родион потер пальцами лоб. – Когда-то у него тоже семья была. До сих пор переживает, что не уберег.

Утром Валдай вышел в горницу и узнал, что послушники уже перекусили – Миланья, как и положено жене в хорошем доме, заутрок приготовила еще до рассвета – попрощались, попросили передать Валдаю благодарность за гостеприимство и ушли. Куда, не сказали, а ей и спрашивать было ни к чему.

– Странные они какие-то. Вроде как божьи люди, а благочестия и не видать, – удивлялась Миланья, накрывая на стол перед мужем. – Этот рыжий как будто воды в рот набрал. А второй так зенками зыркает, что меня аж в краску вогнало. Какие они монахи? У тех в глазах смирение быть должно, благолепие.

– Они не монахи, они послушники, – ответил Валдай.

Весь следующий день десятнику было не до них. Перекусив, направился в кремль. Сперва доложился сотнику, что вернулся живой и здоровый. На все вопросы, как сходил, предпочел не особенно много отвечать. Про монахов тоже не стремился говорить, потому что сложно объяснить, что это за странных людей он привел в город.

Потом Валдай занимался привычными для десятника делами. Гонял по указанию воеводы парней из младшей дружины, проверял свой десяток, не забыли ли за неделю его отсутствия воинскую науку. К вечеру, намаявшись, отвечерял с другими в дружинной избе – хотя он, как и многие женатые, жил отдельно, с семьей, но общие трапезы старался не пропускать, потому как воинское единство крепится не только в боях, но и в совместных посиделках. Поэтому домой вернулся, когда уже стемнело. И очень удивился, увидев в окнах яркий свет.

– Здрав будь, друг Валдай! – услышал он, только войдя в горницу. – Прости, что непрошеными пришли.

– И вам не болеть, братья! – Десятник поцеловал жену и сел на лавку у стола. – Я думал, вы уже уехали.

– Да вот, задержаться пришлось. – Родион подхватил кончиком ножа последний соленый груздь на тарелке, с удовольствием пожевал. – Ох, грибки у тебя хозяюшка – просто объедение. Прости за неудобства, а не принесешь ли еще?

– Ой, да конечно! – заулыбалась Миланья, подхватила крынку и направилась к дверям.

– Будь ласкова, хозяюшка. – Родион дождался, пока она выйдет, и тут же повернулся к хозяину. А Арсентий решительно подвинулся ближе к столу: – Вот что, десятник, дело у нас к тебе.

– Какое дело? – насторожился Валдай.

– Важное, иначе бы не стали беспокоить. И, не буду скрывать, непростое.

– Нам надо в кремль ночью пробраться, – не стал ходить вокруг да около Арсентий. – Только желательно так, чтобы ни одна живая душа не увидела.

– Да вы что? Как вы это представляете? – Валдай не сразу нашел нужные слова. – Чтобы я, княжий гридень, да чужих людей тайком провел в кремль, который охранять поставлен? Небось еще и с оружием пойти хотите?

– Обязательно с оружием, – подтвердил Родион. И лицо его в этот момент было непривычно для него серьезным.

– Вот видите! Нет, даже не просите. Я на такое не пойду никогда! – Валдай встал и прошел из угла в угол. – В общем, так. Обещаю, что не пойду докладывать воеводе, что вы это задумали, но только если пообещаете, что поутру из города уедете.

– Сядь, десятник! – Арсентий приказал так жестко и так властно, что любому стало бы понятно, что в прошлом ему не раз приходилось командовать людьми. Даже Родион посмотрел на товарища с легким удивлением, а Валдай и сам не успел понять, как опустился на лавку. – Мы, как ты успел заметить, не в тавлеи[8] играем, делами посерьезнее занимаемся. Ты тварь, что в лесу видел, хорошо разглядел?

– Да, хорошо, – нахмурился десятник.

– Так вот, она – игрушки по сравнению с тем, что ты можешь в своем городе вскоре увидеть. Ты свою семью ведь любишь?

– А при чем тут это?

– На вопрос ответь!

– Знамо дело, что люблю.

– Тогда у тебя есть две возможности сделать так, чтобы они в живых остались. Первая – ты нам помогаешь. Вторая – берешь жену и ребенка и бежишь из города куда глаза глядят. А потом живешь до конца своих дней с мыслью, что мог помочь множеству людей, но смалодушничал. И вот что еще, десятник…

8

Тавлеи – древнерусская настольная игра, похожая на шашки.