Брук (ЛП)

Остальную часть пути я медленно приближаюсь, чтобы не сбить прицел. Моя стрела готова полететь в случае необходимости. Хайд шагает рядом со мной, его лук тоже наготове с натянутой тетивой. Как только Уилан оказывается в прямой видимости, Хайд направляет свою стрелу между двумя другими предателями, Греем и Норрисом.

Хайд был там в ту ночь, когда Грей отравил Арию. Он также был в то утро, когда Уилан забрал треть клана и ушел, отказавшись от своей верности Перри и нам — Потоку. Он не хуже меня знает, что этим троим было запрещено возвращаться.

Я останавливаюсь в сорока шагах от него. Уилан стоит неподвижно, подняв руки в знак капитуляции, переводя взгляд с меня на Хайда.

Сила моего зрения позволяет мне видеть его так же ясно, как большинство людей видят с пяти шагов. Недели, проведенные в пограничных землях, не пошли ему на пользу. Его лоб стал выше. Его заостренная челюсть теперь выступает вперед. Его грязная кожа обвисла, как растение, увядшее на полуденном солнце. Одежда, которая похожа скорее на лохмотья, свисает с его костлявой, сутулой фигуры. У него всегда было сморщенное лицо, словно он только что проглотил лимон. За время, прошедшее с тех пор, как он покинул нас, он, кажется, стал еще более ожесточенным.

— Что ты здесь делаешь? — спрашиваю я. В его черных глазах сквозит такая бездушность, что меня бросает в дрожь.

— Я пришел поговорить с Перегрином.

— Перри убьет тебя.

— Тогда мне повезло, что я встретил вначале тебя.

— Я сама могу убить тебя.

Ноздри Уилана раздуваются, а подбородок слегка приподнимается в подавленном гневе. Я ему никогда не нравилась.

— Брук, я не хочу делать ничего плохого. Я пришел просить прощения. — Он бросает взгляд на двух мужчин, стоящих по бокам от него. — Все мы.

— Ты ищешь прощения? — Это кажется невозможным. Такое слово я никогда не ожидала услышать из его уст. Но он кивает.

— Да. Я хочу вернуться домой.

Есть что-то в том, как он задерживается на слове «домой». Знает ли, что мы покинули поселение?

— Пожалуйста, Брук. Мы устали. Мы хотим вернуться к нашему клану. Забери нас с собой домой.

— Ни за что, — рычит Хайд. Он стоит неподвижно рядом со мной, твердо расставив ноги, его стойка идеальна. Изображение лучника в самой смертельной позиции.

— Тогда скажи Перегрину, — просит Уилан. — Умоляю тебя, Брук. Передай от меня сообщение. Скажи ему, что я хочу поговорить с ним. Он простит меня. По крайней мере, дай мне шанс.

— Я услышал достаточно, — говорит Хайд.

Я тоже.

Я опускаю прицел и выпускаю стрелу. Она глубоко погружается в землю между ног Уилана.

Он издает вопль и отшатывается, но стрела Хайда летит мгновение спустя, также приземляясь в нескольких дюймах от ноги Уилана.

— Идиоты! — кричит Уилан, лихорадочно отступая. — Вы сошли с ума!

— Убирайся отсюда, — говорю я ему. — Вернешься на эту землю снова, и это будет твоя смерть.

После того как мы их прогнали, мы с Хайдом возвращаемся на пост, ожидая утреннюю смену. Мы обсуждаем Уилана. Я удивлена возвращением рыбака — Уилан всегда был таким гордым, таким упрямым — но Хайд не удивлен.

— Ты не знаешь пограничных земель, — говорит он мне. Он прав. Я их не знаю и знать не хочу. — Гордость — это первое, что ты теряешь, — продолжает он. — И это самое безболезненное. Весь фокус в том, чтобы держаться за свою честь. Там нет никаких законов. Никаких правил, кроме тех, по которым ты сам решил жить. — Он слабо улыбается мне. — Если ты ими пренебрежешь, то станешь врагом самому себе, и это уничтожит тебя быстрее, чем что-либо другое.

Я смотрю на него, удивляясь тому, как все, что он говорит, интригует меня. В голову лезут вопросы, но я не знаю, с чего начать. Я просто хочу, чтобы он продолжал говорить.

Хайд вопросительно поднимает брови.

— Нам было хорошо вместе, — выпаливаю я, просто чтобы что-то сказать, и мне хочется пнуть себя. Я имела в виду, как мы хорошо справились с Уиланом. Было похоже, что мы были на одной волне на протяжении всей встречи. Мне не хочется, чтобы он подумал, что я имела в виду что-то большее.

Я не хочу ранить Хайда. Надежда, которую я видела в его глазах — драгоценна, и я боюсь, что уничтожу эту его часть. И если я сделаю это, я могу потерять связь с этим воином, который свиреп и совершенен рядом со мной. Этого поэта, чьи слова мерцают, как звезды перед моими глазами.

Улыбка расползается по губам Хайда. Он ласковый, понимающий и нежный.

— Определенно, — говорит он. — Это было незабываемо.

Я все еще не знаю, говорим ли мы о нашем поцелуе или о нашем выступлении против Уилана, но это не имеет значения. Я больше не боюсь. Я знаю, что бы ни случилось между нами, Хайд и я будем в порядке.

— Так и было, — соглашаюсь я. — Уверена.

Когда прибывают утренние патрульные, мы вводим их в курс дела, а затем возвращаемся в пещеру, где собираемся в Боевой комнате — маленьком пещерном зале, который Перри использует для обсуждения важных вопросов.

Здесь есть стол — длинные деревянные козлы, принесенные из поселения, скамейки и стулья. Я плюхаюсь на одно из них. Я никогда не думала, что сидеть на стуле будет казаться такой роскошью.

Хайд сидит слева от меня. Напротив — Риф, Маррон и Перри. Они молча слушают нас, их лица серьезны, пока мы с Хайдом по очереди описываем то, что произошло.

— Дерзко с их стороны, — хрипло бормочет Риф. — Они знают, что им здесь не рады.

Дерзко — не то слово. Я все еще не могу справиться с желчью Уилана.

Я смотрю на Перри, ожидая его реакции. Я ненавижу Уилана за то, что он предал мой клан, но это личное для Перри. Уилан оскорбил его перед Потоком. А еще есть Грей, который пытался отравить Арию. Но Перри кажется спокойным. Задумчивым. Совсем не так разъярен, как я ожидала.

— Он пришел не для того, чтобы загладить свою вину, — произносит он.

— Он сказал, что хочет прощения, — отвечаю я.

Перри качает головой.

— Это предлог. Сказка, которую он выдумал, чтобы объяснить, почему он здесь. Уилан знает, что я никогда его не прощу. Он не рискнул бы вернуться, если бы ему что-то не было нужно.

Я поджимаю губы. Я не подумала, что Уилан мог вторгнуться на нашу землю с другой целью.

— Может быть, он пытался добраться до поселения, — предполагает Риф. — Там все еще есть припасы, и они не охраняются. Мы оставили после себя много ценного. Они могли бы принести человеку некоторую власть в пограничных землях.

Что правда. Мы не могли забрать с собой в пещеру все наши вещи. Инструменты. Мебель. Одежду. Нам пришлось оставить большую часть наших припасов.

Маррон качает головой.

— Правдоподобная теория, но маловероятная. Пешком шли только трое. Увозить вещи было бы непрактично и трудно. Я не знаю, оправдают ли эти усилия вознаграждение за них. — Он смотрит на Перри. — Ты не думаешь, что он мотивирован местью?

Еще одна затяжная пауза, пока Перри обдумывает услышанное. Я думаю, что у Перри есть целый ряд воспоминаний с Уиланом. Он Видящий, как и я, поэтому его воспоминания будут сплошь визуальными. Но он еще и Чувствующий. У Перри остались все воспоминания о том, что несет в себе характер Уилана. Они сформировали бы шаблон, надежный способ предсказать его поведение. И, работая в обратном направлении, корень поведения — мотивацию.

Наконец, он отвечает.

— Уилан любит себя больше, чем ненавидит меня.

Маррон кивает, словно это утверждение имеет какой-то смысл.

— Значит, самосохранение. Им движут внутренние, поддерживающие жизнь потребности.

— Ему нужно укрытие, — говорит Риф.

— Пещера и запасы еды, которые у нас здесь есть, — говорит Маррон, кивая. — Это то, что идет после.

Я помню, как голос Уилана сорвался на слове «домой». В его устах это прозвучало слащаво, и теперь я распознаю в этом тоне фальшь. Дом подразумевает эмоциональную привязанность, но это не то, чего он хотел. Уилану нужна была крыша над головой.