Брук (ЛП)

Он усмехается.

— Твое имя! — Он пытается повысить голос, но это больше похоже на карканье.

— Пока-а, Сорен!

Я покидаю пещеру, потому что хочу, чтобы он задался вопросом, куда я направилась. И еще потому, что я помню причину, по которой пришла сюда.

Я забыла, что Ария была перемещена после операции. Она приходила в себя в палатке Перри. Вот куда я направляюсь.

Я нахожу ее спящей на подушке, достаточно широкой… для двоих. Не нужно гадать, с кем она делит ее. Осознание этого причиняет боль, но лишь слабую.

Воин во мне сегодня слишком силен, чтобы чувствовать слабость. И пока я не двинулась дальше, я просто двигаюсь. Я стараюсь. Я создаю новые начинания.

Я опускаюсь на колени рядом с ней и на несколько секунд успокаиваю свой пульс. Затем я наклоняюсь к ней и говорю то, что нужно сказать.

— Я уже говорила тебе, что ты отобрала его у меня… Это не так. Какое-то время он был моим, но теперь это в прошлом, и все в порядке. Это случилось бы с тобой или без тебя. И теперь он твой. Он принадлежит тебе, и я думаю, что всегда будет принадлежать. И я надеюсь, ты понимаешь, как тебе повезло. В любом случае, я просто хотела сказать тебе, что я не ненавижу тебя. Ты никогда этого не заслуживала. Ну… вот и все.

Глава 11

В ту ночь Клара снова спит со мной.

Она не плачет, и моя мама тоже не плачет. Я просыпаюсь, чувствуя себя отдохнувшей и бодрой. Это чувство я узнаю. Такой я была всегда. Может, мы все привыкнем к воссоединению.

— Выведи меня на улицу, Брук, — умоляет Клара после завтрака, состоявшего из вареного овса и горсти фиников.

Не понимаю, почему бы и нет. Уилан больше не представляет угрозы, и я не поведу ее далеко. Прямо к бухте снаружи.

— Конечно, — говорю я. — Пошли отсюда.

Коготь с Ивой вскакивают, когда мы проходим мимо платформы. Постоянная тень Ивы, ее дворняжка, Блоха, тоже встает. Когда они узнают, куда мы с Кларой направляемся, они просят меня взять их с собой.

— Хорошо. — говорю я. — Конечно. — Ничто не может испортить мне настроение. — Кто-нибудь еще?

— Отщепенец! — щебечет Ива, — Ты должен пойти!

— Ива, я занят, — кричит он.

Он лежит на платформе. Похоже, мы прервали его сон.

— Ты же не занят! — кричит Коготь. Они с Ивой подбегают к Отщепенцу и хватают его за руки. Я наблюдаю, как они стаскивают его с платформы и тащат на буксире.

Я не знаю ни одного взрослого, который был бы так же убедителен, как дети.

Гонка на перегонки начинается еще до того, как мы выходим из пещеры. Ива бросается через пляж, Блоха лает, когда скачет рядом с ней. Клара бросается бежать, поднимая за собой песок. Она быстра, но Коготь светится решимостью. Интересно, кто победит.

Я плюхаюсь на землю, чтобы отсюда наблюдать за ними. Их крики и вопли звенят у меня в ушах. Сначала Ива спотыкается и падает на песок, а потом это делает Клара. Коготь бросается вниз, и я думаю, он сделал это, потому что все остальные сделали это.

Утро грозное — над нами набирает силу буря, но мне все равно. Смех моей сестры звучит громче, чем шум волн. Как этот день может быть менее совершенным?

— Не хочешь побегать на перегонки? — спрашивает Отщепенец, садясь рядом со мной на песок.

— Возможно, позже. — Я смотрю на него. — А как насчет тебя?

— Хм. — Отщепенец пожимает плечами. — Да я хотел бы. Но сегодня утром я подвернул лодыжку, и она немного побаливает.

— Что случилось?

— О… — улыбается он. — У меня сегодня день рождения.

Как будто это все объясняет.

— Из-за дня рождения ты подвернул лодыжку?

— Да, это семейная традиция. У кого бы ни был день рождения, его первым делом зажимают с утра и немного избивают. Это то, о чем мы с братьями должны помнить.

— Помнить? — спрашиваю я.

— Нашего отца. Когда мы были меньше, он будил нас щекоткой. В конце концов, к этому присоединились все мы, даже наша мама. Ты всегда знал, что проснешься придавленным и щекочущим до слез, в день своего рождения. Мама с папой покинули этот мир, но мы все равно так делаем. Каждый день рождения. Кроме того, мы немного ушли от щекотки, ну ты понимаешь, мы же больше не маленькие дети.

— Значит, вы бьете друг друга.

— Да… но это не так уж и плохо. Тебе это кажется странным, не так ли?

Я отрицательно качаю головой. Их традиции меня не беспокоят. На самом деле, я думаю, что это мило. Но мне жаль Отщепенца. Хайд и Хейден намного выше шести футов, более чем на голову выше Отщепенца, который еще не достиг своего скачка роста… и они сильные. Кажется, у них есть несправедливое преимущество, но От должно быть к этому привык. Как самый юный и самый младший, он является объектом всех шуток. Он всегда в сторонке, не успевает за ними, из-за этого он и получил свое прозвище. Жалко, потому-то его настоящее имя, Хейвен, и оно такое красивое.

— Сколько тебе исполнилось сегодня? — спрашиваю я.

— Шестнадцать. — Он гордо улыбается, словно автоматически становится мужчиной. Потом он отворачивается, и из него вырывается хихиканье… вот и все, опять мальчик. — Мои братья сказали, что если я когда-нибудь поцелую тебя, они изобьют меня до потери сознания.

Ну, что ж. Тогда ладно.

— Они тебе так сказали?

— Нет. Они ничего не говорили. Просто я подслушал, как они спорили. Они оба говорили, что они тебе больше нравятся, а потом все остальное как-то само собой вышло.

— Вот как? — Я качаю головой. Это должно было случиться. — Ты хочешь поцеловать меня?

Отщепенец издает писклявый звук.

— Что? — спрашивает он, широко раскрывая глаза. — Я не знаю! То есть, да. Я бы. Хочу. Но я знаю, что мы этого не сделаем, так что все в порядке. Более чем в порядке, потому что, конечно, я не ожидал, что ты это предложишь. Сделать это. Со мной.

Я рассеянно смотрю на Иву, Когтя и Клару, которые начали новую гонку, и обдумываю ситуацию.

У меня нет никакого желания целовать Отщепенца. Мой план двигаться дальше изменился. Хайд и Хейден невероятны по-своему, но я не готова снова открыть свое сердце. Пока нет, но я знаю, что однажды буду готова. Однажды я найду кого-то, кто будет видеть во мне лучшую, а не одну из лучших.

Я найду любовь, поддерживающую жизнь.

Но мой новый план — сосредоточиться сейчас на себе. Вместо того, чтобы пытаться залечить рану, я буду продолжать делать то, что заставляет меня чувствовать себя сильной. Проводить время с Кларой. Защищать клан. Я могу это сделать. Это делает меня цельной. А некоторые раны нельзя залечить одной лишь волей. Вы просто должны позволить им исцелиться самостоятельно.

Несмотря ни на что, я собираюсь поцеловать Отщепенца. Не для себя, а для него. Удовлетворение внутри меня настолько сильное, что я должна распространять его.

Вообще-то мне хочется быть милой.

— Хейвен? — зову я. — У меня есть для тебя подарок на день рождения. — Затем я наклоняюсь и целую его в губы.

Когда я отстраняюсь, он ошеломлен, но я еще не закончила. Я не могу не улыбнуться, зная, как много мои следующие слова будут значить для него.

— Ты можешь передать обоим своим братьям, что я сказала, что ты лучший.