Der Parasit

Сначала девушка была приятно удивлена смене вектора их отношений, но постепенно стала чувствовать, что все действия Леви слишком поспешны, а он никогда прежде не торопил события.

Ева никак не могла понять причины таких изменений в поведении, пусть и положительных, на первый взгляд. Иногда, сидя в приемной в полном одиночестве, она подолгу задумывалась, пытаясь решить этот хитрый ребус. Конечно, были мысли поговорить с бывшим капитаном и расставить все точки над «i», но, зная Аккермана, — это было бессмысленно.

Нет, он не просто не скажет о причине, скорее, он — соврет.

Ева даже вспомнила, когда стала чувствовать, что Аккерман ей лжет. Впервые у нее появилось это ощущение после того, как в его отсутствие в дом ворвались разведчики и устроили Адерли допрос. Когда девушка не смогла ответить на самые простые вопросы, особенно, что касались его прошлого, ее не покидало ощущение, что Леви совсем не тот человек, каким кажется.

Она хотела верить, что ошибается. Но многочисленные не состыковки и вопросы, оставшиеся без ответов, исчезновение Леви на целый год и неожиданно объявившийся родственник, который покрывал его во всем, не могли разубедить девушку, успокоить ее мятежное сердце.

— Адерли, передохни! — зазвучал голос коллеги, почти у самого уха.

От неожиданности девушка дернулась, затем громко и расслабленно выдохнула. Ее размышления слишком плотно засели в голове, не давая покоя.

— Моя смена уже закончена? — лениво переводя взгляд на настенные часы, Ева заметила, что прошло пять минут с момента окончания ночного рабочего времени.

Медсестра освободила приемную, переходя на бег, спеша к гардеробной. Наспех накинув пальто и повязав шарф, девушка вскоре уже была на выходе, высматривая через высокие окна среди людей у входа ЕГО.

Одинокий силуэт Аккермана стоял у одной из лавочек входа в госпиталь. От скуки молодой человек вырисовывал носком ботинка непонятные фигуры на поверхности, запорошенной снегом. На контрасте белых хлопьев и асфальта подобное изобразительное искусство смотрелось почти новаторски.

Закрывая за собой двери родных стен, Адерли спешила к любимому, что всегда приходил немного раньше нужного. Порыв холодного ветра тут же поднял длинные темные волосы девушки, предательски скрывшие от нее обзор местности.

В следующую секунду она уже лежала на спине, чувствуя, как от боли горят правый локоть и колено, а ладони намокли от контакта снежинок и горячей кожи. Падающие с неба крупинки предательски скрыли застывшие лужи, которые девушка благополучно не заметила, распластавшись на первой же.

— Эй, ты в порядке? Рукой шевелить можешь? — встревоженный тон Аккермана тут же раздался рядом с Евой, а заботливые руки стали ощупывать ее пострадавшую конечность.

— Ай!

Скривившись, Адерли стала самостоятельно шевелить рукой, вытягивать ее и, не почувствовав резкой боли или каких-либо иных ощущений, поняла, что отделалась легким ушибом, о чем и сказала мужу, успокоив его. Помогая встать Адерли, Леви следом отряхнул спину ее пальто, будто она малое дитя, доигравшееся в сугробе.

— Я в порядке, — еще раз повторила девушка, чувствуя, как крепко Леви прижал ее к себе, чтобы обезопасить жену от последующего падания.

— Хорошо, тогда пойдем.

Уже у самой арки выхода с территории госпиталя, Леви внезапно спросил о новой ночной смене, которая, как оказалось, будет через четыре дня.

Вообще Аккерман был недоволен этому нововведению в работе жены по нескольким причинам. Во-первых: он привык засыпать с кем-то. Во-вторых: он волнуется за сохранность своей пассии во время ночных смен из-за участившихся случаев нападения на медработников.

К сожалению, не все пациенты, с кем приходится взаимодействовать медсестрам — добродушные старички или безобидные женщины на последнем месяце беременности. Достаточно часто, в больницы попадают торчки, симулирующие любой диагноз, лишь бы получить бесплатные лекарства или откровенные психи, готовые выполнять приказы согласно плану голоса в их голове. Словно оборотни, эти люди начинают жизнедеятельность ближе к ночи, а днем благополучно отсыпаются.

Леви даже стал давить на жену, чтобы она добровольно отдала половину рабочих часов и соответственно выходила только в дневные смены, однако Ева противилась ворчаниям бывшего капитана, не желая отказываться от работы.

На самом деле, Ева давно могла уволиться. Магазин Аккермана позволял им жить пусть не на широкую ногу, подобно аристократам, но некоторые предметы роскоши имелись в их доме. Не каждая семья могла выделить лишний франк на уже такие привычные вещи для Евы и Леви как: свежие продукты, мебель, утварь, декор или хобби.

Так же, одним из аргументов Леви было и то, что сейчас потребность в таблетках сошла на «нет» — даже если наступит очередной экономический кризис и лекарства снова станет тяжело достать, у него были связи для того, чтобы получать необходимое раньше госучреждений.

Но Адерли не сдавалась. И для Аккермана не было видимых причин для подобного стремления к спасению населения от очередной болячки.

Идя привычным маршрутом к дому, Ева меланхолично наблюдала за спешащими прохожими, что сильнее вжимались в шарф при каждом порыве ледяного ветра. Хотя были смельчаки, идущие без шапки. Магазины так же успешно отвлекали внимание девушки на себя, выгодными акциями на пестрящих вывесках и лучшими товарами на витрине.

— Леви, смотри, этот магазин, наконец, открыли! — указав на новенькую вывеску, заинтригованно сказала Адерли.

— Хм, хорошая идея — по близости ни одного сувенирного. — Отпарировал молодой человек, оценив подход к делу хозяина магазина.

— Давай зайдем? Погреемся заодно.

Аккерман кивнул, и парочка направилась к входу. Открыв дверь, муж и жена почувствовали, как их лица буквально начали оттаивать после длительного контакта с холодным уличным ветром. Однако Адерли это нисколько не помешало разглядывать декоративные шкатулки, пока у Леви завязался разговор с продавцом.

Искусная резьба, инкрустации, эмалированный декор завораживал не искушенный глаз девушки, заставляя забывать о времени, которое она простояла возле прилавка. Посуда с ручной росписью, вазы, картины, игрушки — не полный список товаров, который имелся в ассортименте открывшегося магазина.

Когда Ева перешла в секцию записных книжек, то в ее руках оказался блокнот в кожаной обложке и тиснением в виде герба. Правда о его происхождении девушка ничего не знала, но тактильно обложка была так приятна, что дневник совершенно не хотелось выпускать из рук.

— Хочешь? — почти над ухом спросил тихо подкравшийся Аккерман.

— Он дорогой… — рассеянно ответила Ева.

— И что?! Ты же любишь красивые вещи…

Пройдя на кассу, бывший капитан расплатился и вручил жене небольшой пакетик с приятной безделушкой.

Прийдя домой, девушка еще долго рассматривала тиснение, по-разному поворачивая в руках обложку, чтобы свет падал так, как нужно хозяйке дневника. Все же витиеватый герб напоминал ей цветок, похожий на лилию.

Наблюдая за этой потехой, Аккерман сделал вывод, что девушка действительно была рада новому подарку.

Дальше день прошел относительно спокойно. Ближе к вечеру Аккерман проверил положение дел в магазине и, забрав выручку, вернулся домой к ужину.

Пока Ева увлеченно читала один из журналов, что купила на прошлой неделе, Леви пытался починить звонок входной двери, работающий через раз.

Когда он в очередной раз соединил провода, то услышал характерный звон, оповещающий об успешном ремонте. Однако когда молодой человек слез с табуретки, а звонок вновь раздался трелью по дому, Леви успел разочароваться в своих способностях, обдумывая, где мог допустить ошибку.

Когда звонок коротко раздался дважды, Аккерман, наконец, понял, что у него гости.

Стоило открыть дверь, как его взору предстал мужчина среднего роста, немногим выше хозяина дома, в темном драповом пальто и светлым шарфом крупной вязки. Аккерман внимательно смотрел на его обычное, среднестатистическое лицо, без каких-либо примет и не мог вспомнить, видел ли он его раньше. Карие глаза со спокойствием смотрели на бывшего капитана, и ни один мускул на лице не дрогнул при виде него, словно гость пришел к себе домой.