Страница 13 из 45
Тяжелый взгляд требовал лишь одного — ответа на ранее заданный вопрос. Уловив это, Ева скинула рюкзак, освобождая затекшие плечи, и поравнялась с мужем, всматриваясь в него, пытаясь понять как можно больше, не задавая дополнительные вопросы.
— Мне помог один человек… Он сказал, что ты очень хорошо его знаешь…
— Высокий мужик, на вид лет 45-50 в дурацкой шляпе? — предположил Аккерман. Его голос звучал устрашающе монотонно, чем заставлял нервишки девушки шалить.
— Да, его зовут…
— Т-ш-ш… Не произноси это имя в слух. — Приставив указательный палец к губам супруги, приказал бывший капитан. — Я вот одного не понимаю… — отпрянув, произнес вслух Леви. — Какого черта он ТЕБЯ отправил?
— Отправил?! Что происходит?! Куда ты пропал?! — слишком много вопросов волновало девушку, чтобы спокойно отвечать ему.
— Кто знает, что ты здесь? — игнорируя выкрики жены, спросил Аккерман.
— ЛЕВИ! — срываясь на истерический вскрик, полный тревоги и непонимания, отвечает Ева.
— Я ПОВТОРЯЮ: кто знает, что ты здесь?
— Я никому не говорила! — быстро отрапортовала она.
Убрав нож в кобуру, что висела на поясе, он подошел к двери, опасливо обернувшись, выискивая наличие свидетелей этой встречи, и, наконец, открыл дверь, жестом предлагая войти.
— Проходи в комнату, там теплее. — Забрав рюкзак и закрыв дверь, посоветовал Аккерман.
Не удосужившись снять обувь, прямо в одежде, Адерли прошла в комнату, мельком заметив выход на открытый чердак в коридоре, благодаря которому, по всей видимости, Леви и оказался на улице, успешно подкравшись сзади.
Первые несколько минут Ева сидела на полу молча, прикрыв тяжелые веки, чувствуя, как тепло печи согревает ее продрогшее от холода тело. Аккерман открыл рюкзак, разбирая содержимое.
Достав сверток, что, по всей видимости, собрал для передачи Кенни, Леви убедился, что Ева пришла по его указаниям, учитывая, что там было все, что он привозил обычно раз в месяц.
— Прости меня… — хриплый голос Аккермана раздался совсем рядом, отчего девушка лениво открыла глаза, посмотрев на источник звуков.
Молодой человек принялся расстегивать ее куртку, затем снимать ботинки, словно Адерли какая-то кукла. Хотя, после такого путешествия, она ощущала себя ни больше, ни меньше чем какая-нибудь тряпичная игрушка, позволяя делать с собой все что угодно.
Наблюдая за языками пламени, девушка поймала себя на мысли, что сейчас для нее время будто замерло, — она не думала ни о чем, хотя должна была.
Что же это было — усталость? А быть может — разочарование?
Совершенно не так она представляла себе встречу с мужем после долгой разлуки.
— Иди за стол, тебе надо поесть.
— Я не хочу. — Чуть слышно отозвалась Адерли.
— Не капризничай. Ты лучше меня знаешь, что надо поесть, иначе я тебя с ложки кормить буду.
Выполнив приказ бывшего капитана, Ева, разморенная теплом, почти ползком добралась до стола, а после нескольких ложек горячего супа, ей показалось, что она уснет прямо за обеденным столом.
Пока Еванджелина ела и набиралась сил, Аккерман нашел таблетки обезболивающего, приняв две сразу, что не укрылось от внимательного взгляда медсестры.
— Ты простудился? Горло болит? Температура?
— Да, — хрипло ответил бывший капитан.
— Что принимаешь? — с профессиональным интересом решила уточнить Адерли.
— Кроме теплого чая и меда — ничего. Здесь нет ни одной аптеки, если ты успела заметить.
— Слыша, как ты разговариваешь, через пару дней голос пропадет совсем и, мне кажется, у тебя ларингит. — предположила Ева.
— Не пугай меня своими медицинскими терминами: все равно, мне нечем лечиться…
Тяжело выдохнув, Ева отставила тарелку в сторону.
Закончив с трапезой, Ева и Леви сидели вдвоем, попивая чай, приготовленный Аккерманом.
— Задавай. — Коротко начал молодой человек.
Собравшись с мыслями, после долгой паузы и допитой кружки, Адерли, наконец, заговорила:
— Что происходит?
— Я скрываюсь. — Едва слышно ответил Аккерман, прокашлявшись.
— Почему? — Ожидала объяснений Ева.
— Меня разыскивает французская разведка по делу «Красного Мая»…
— Ко мне приходили люди в форме… — перебила начавшийся рассказ мужа супруга.
Глаза Леви тут же отразили ужас сказанных ею слов.
— Когда и сколько раз они приходили? Ты все время была дома? Был обыск? — шквал вопросов лавиной обрушился на медсестру.
— Нет, обыска не было. — Ответив на последний, начала рассказ Еванджелина: — Приходили дважды, через три месяца как ты ушел и совсем недавно, буквально дней десять назад. Кстати, с ними был тот блондин, что приходил за тобой.
— Что ему было нужно?! — не понимая причины появления разведки в своем доме, Аккерман почти потерял самообладание. Видя реакцию Леви, Ева смутилась, будто бы это не нормально преследовать близких преступника, кем считали ее мужа в разведке.
— Они спрашивали: где ты, появлялся ли дома или в магазине… А потом они интересовались нашей личной жизнью: как мы познакомились и сколько живем вместе. Просили вспомнить, что ты рассказывал о себе в прошлом, до и вовремя военной службы, но я ничего им не ответила, потому что… — переведя дыхание, Ева продолжила: — Ты и сам никогда не рассказывал, каким ты был, пока не пошел в солдаты. Мы столько лет живем вместе, а мне и в голову не приходило, что я ни черта о тебе не знаю!
— Что они хотели в последний раз? — ловя каждое слово, спросил бывший капитан.
— Их интересовало, появлялся ли ты дома, получала ли я от тебя письма или передавал ли кто сообщения от твоего имени.
— Ясно. Молодец, что ничего не сказала. — Похвалил девушку Леви.
— Не за что, но… Разве ты не должен был работать на них? Тем более, человека, стоявшего за забастовками задержали…
— Это была подстава. Главный все так же на свободе.
— А ты… — неприятное предположение закралось в голове Адерли.
— Нет. Они сделали неверные выводы. — Опередив жену, ответил Леви.
— Так почему ты не докажешь им обратное?!
Разумеется, Ева не понимала, о чем говорила. Не знала, как работают в разведке, как быстро решают те или иные вопросы и устраняют проблемы.
Все это время память была жива, ведь забыть то, что бывший капитан успел пережить в допросной, невозможно. Если бы не случилось чудо, и ему не удалось убедить «арийское отродье» не убивать его, то тело Аккермана уже успело бы разложиться или пеплом развеяться со многими, разделившими его участь в послевоенное время.
Молодой человек вскипел от обиды и непонимания, пусть Адерли не была в этом виновата.
— Доказать?! — из-за болезни голос ломался, иногда звуча, как у подростка, а иногда, как у пропитого бродяги, но это даже сильнее помогало выразить чувства, что правили разумом молодого человека в этот момент. — Думаешь, я не пробовал?! Ты хоть знаешь, СКОЛЬКО допросов я успел пережить только за первый месяц пребывания в камере?
Он снял рубашку, что до этого была застегнута на все пуговицы: перед девушкой предстала картина шрамов, различных по природе нанесения на теле дорогого супруга.
На глазах Адерли выступили слезы, а руки тут же потянулись к самым большим, мерзко зарубцевавшимся тканям.
— Не трогай… Мне самому противно. — Снова застегивая рубашку на все пуговицы, Леви озвучил мысль, в тот же момент пришедшую в голову: — А вообще, я удивлен, что они тебя не потащили на допрос.
— Считай, что он у меня был. — Схватившись за голову обеими руками и осознавая ужас, который действительно обошел ее стороной, Еванджелина продолжила: — Оба раза приходило восемь человек. Психологическое давление колоссальное! Полагаю, меня не тронули потому, что я работаю в правительственной поликлинике.
— Да, ты права. Им сначала нужно обвинение, прежде чем вести тебя в штаб.
Теперь он понял, почему Кенни отправил Еву к нему, — он должен защитить ее.
Разведка снова начала играть грязно, и теперь необходимо понять, что им нужно на этот раз. Они должны были оставить их в покое. Особенно Адерли.