Der Parasit

— О, так точно, капитан! — приставив руку к голове, отрапортовала Адерли.

— Опять не правильно руку держишь! — отругал ее Аккерман. — Иди домой уже…

Спустя несколько дней в Лион вернулись счастливые и отдохнувшие чета Черч. Недавно поженившись, спустя много лет знакомства, они вели себя так, будто их любовь началась только вчера. Для «бывалых» Леви и Евы их поведение было весьма комичным.

Аккерман решил закрыть магазин пораньше, чтобы успеть приготовить ужин для вернувшихся друзей. Бывший капитан решил, что необходимо отпраздновать, и лучше собраться в его доме. Он много лет знал Черча и бывшую Магнолию и терпеть творческий беспорядок обстановки их жилища весь оставшийся вечер не входило в его планы.

Парочка привезла множество презентов, что могли скрасить быт Аккермана и Адерли, а Изабель отдельно подарила Еве твердые духи, очень напоминающие аромат тех, что должны были закончиться у самой девушки.

После ужина мужчины отправились на второй этаж, в кабинет хозяина дома, а девушки занялись уборкой. Леви был бы не Леви, если бы после недолгих разговорах об отдыхе, не переключился на главную тему — работа.

Введя товарища в курс дела, Аккерман с радостной мыслью отметил, что скоро у него будет выходной.

1968 год стал определенно неудачным годом для французов.

С каждым днем содержать чайный магазин становилось сложнее из-за уровня жизни населения, который вновь устремился к послевоенному времени. Народ гневался, не получая заработную плату во время, низы снова голодали, вспоминая ужасы тех дней.

Нашлись те, кто твердо решил взять все в свои руки. Взрослые, окрепшие умы, которые возглавили это движение, научили своих подопечных поиску себе подобных, а также основам агитационной работы с населением. В основном, в этом движении были молодые люди и студенты, еще совсем не терпеливые, мечтающие, идеалисты.

К бывшему капитану Аккерману частенько заходили такие, под предлогом покупки товара. Их мастерство вербовки оставляло ожидать лучшего, учитывая, что Леви знал, как делать это правильно, иногда практикуя это во время службы в Алжире.

Как бывший военный, мужчина прекрасно понимал какая ситуация складывается сейчас на улицах трущоб и элитной части города. Все слои населения поддерживали единую цель, — а это означало, что скоро начнут действовать.

Сегодня он работал один, потому что чета Черчей попросила выходной, сославшись на: «годовщину чего-то там». Хоть и немного поворчав, но бывший капитан был не против их просьбы.

Колокольчик, висевший на двери, непринужденно отрапортовал о вошедшем клиенте, от чего Леви слегка оживился. Мужчина ненавидел бездельничать, хотя и знал, как провести подобное время с пользой.

Гостем чайного магазина стал высокий мужчина лет тридцати пяти или даже сорока. От одного взгляда на него Аккермана тут же передернуло, мысленно обозвав незнакомца «арийским отродьем». Да, именно внешняя схожесть с «идеальными людьми» так взбесила его, чувствуя подсознательную неприязнь.

Вошедший проигнорировал недоброжелательный взгляд хозяина магазина, изучающее осматривая помещение, ассортимент.

— Добро пожаловать. Что вас интересует? — выдавил из себя Леви стандартное обращение к покупателю.

Незнакомец еле заметно улыбнулся, что не скрылось от внимательных глаз бывшего солдата.

— Капитан Леви Аккерман? — обратился к нему высокий блондин.

— Уже давно в отставке. — Указал на неточность хозяин магазина. Леви стал внимательнее следить за посетителем, пытаясь сделать первые выводы относительно мужчины и того, откуда и какую информацию он мог о нем знать.

— Я — Эрвин Смит — майор разведывательного управления. — Представился гость. Его голубые глаза смотрели на собеседника с прищуром, аналогично Леви, стараясь заметить мельчайшие изменения в бывшем капитане, понять его реакцию. — Не буду юлить и скажу сразу: нам необходимы люди с вашими талантами. Обнародовав архивы и узнав о ваших совершенных навыках и успехе на службе, я хочу предложить вам вернуться на…

— Это невозможно. — Оборвал его Аккерман. — Я не…

— Боюсь, ваше желание не учитывается! — перебил его Смит, начав говорить громче, с более требовательной интонацией, вынуждая признать свой авторитет. Завладев вниманием, он продолжил прежним тоном: — Найти врага легче, если его ищет себе подобный.

— О чем вы говорите? — настороженно уточнил Леви.

— О том, что вы так тщательно скрываете. Мы знаем правду и почти готовы предъявить обвинения, если не согласитесь работать на благо государства и человечества.

— Из-за какой такой ПРАВДЫ вы готовы предъявить мне обвинения?

— Ваша связь со штурмбанфюрером Гансом Леманном.

— Впервые слышу о таком. — Разумеется, он начал догадываться, откуда «растут ноги» обвинения, предъявляемые разведкой.

— Думаю, ваша мать отлично знала его. — Эти слова окончательно подтвердили предположения Леви.

История мимолетной любви… А была ли это любовь? Его мать говорила Кенни, что — да. Наивная женщина строила надежды на хорошую и безопасную жизнь, ведь ее кавалер был богатым мужчиной и пользовался авторитетом среди местных, несмотря на начавшееся военное время. Он никогда не говорил, чем занимается, и в их редкие встречи был одет только в гражданское. Догадалась женщина случайно, увидев во время их соития метку на левой руке. Сильнейший шок она испытала, когда узнала, что означают те символы и что он, следовательно, один из айнзацгруппы. Кончилось все в тот же момент — женщина сбежала от него сама.

История мимолетной любви из прошлого довольно явно угрожала настоящей жизни Аккермана сейчас.

— Я, по-прежнему, понятия не имею, о ком идет речь. Даже, если что-то и было, то, видимо, до моего рождения. Да и вообще, моя мать умерла уже больше двадцати лет назад, откуда уверенность, что мы говорим об одной и той же женщине?

Довольно хмыкнув, глава разведывательного отдела запустил руку во внутренний карман верха утепленного пиджака и достал копию черно-белой фотокарточки, протянув ее хозяину магазина.

— Кушель Аккерман, она же «Олимпия» в узких кругах. Хочу заметить, внешнее сходство с матерью у вас феноменальное.

Увидев снимок, Леви застыл на месте. Воспоминания из детства, где с ним была его любящая мама, вновь кипящей лавой выбрались из закромов сознания и затопили все, расплавляя под собой его сдержанность, осторожность и надежду. Взяв копию в руки, Леви рассматривал женщину, что, действительно, как две капли воды, была похожа на него.

Аккерман долго смотрел на снимок, молчал и казалось, что подсознательно находился совсем не в этом магазине.

Он наконец-то вспомнил ее лицо. Во всех деталях.

С возрастом время безжалостно уничтожало из памяти сокровенные крупинки воспоминаний, которые больше всего он не хотел забывать. Совсем недавно Леви посещала мысль, что он окончательно забыл, как выглядела его мать.

Он помнил, что у нее были темные длинные волосы, серо-голубые глаза и, возможно, очерченные тонкие губы, как у него самого. Но это лишь смутные общие описания, которые через десять лет, казалось, окончательно забылись бы.

Но не теперь.

Смит молча, с дьявольским удовольствием наблюдал за тем, как Леви сдает себя без права на отрицания в дальнейшем. Эрвин понял, что уловка с фотокарточкой была отличной идеей, увидев настоящие эмоции капитана в отставке.

Хозяин магазина с грустью смотрел на фотографию, нежно держа эту копию в руках.

Это стоило нескольких бессонных ночей перелопачивания архивов. На секунду, взгляд Леви сместился с лица матери на мужчину, стоящего рядом с ней.

Ганс Леманн?

Леви поблагодарил судьбу за то, что был похож на мать. Он не хотел иметь ничего общего с этим человеком, что так жестоко обманул его мать. Зато теперь он знал, как выглядел тот, кого должен найти. Точнее, имел представление.

— Я склонен предположить, что обстановка несколько не позволяет вам рассказать мне правду. — Последний раз, бегло оглядев небольшой магазинчик, мужчина продолжил: — Я даю выбор: либо вы возвращаетесь на службу и уничтожаете тех людей, на которых вам покажем, либо вас признают врагом человечества и вместо любящей жены, вас будут ждать обвинения, допросы, суд и тюрьма или сразу казнь. Время на обдумывание до завтрашнего дня. В одиннадцать часов я приеду за вами к вашему дому.