Ангел-искуситель

В дверях кухни появился Олежка, потирая кулачками заспанные глаза.

— А, выспался уже! — обратилась к нему Светка. — Кушать хочешь? — Он отчаянно замотал головой. — Ну, тогда беги во двор!

Не веря своей удаче, он опрометью кинулся на улицу.

— Я так рада за тебя, Татьяна! — задумчиво произнесла Светка, глядя ему вслед. — И поверь мне, сейчас у тебя еще не самая лучшая пора. Вот поженитесь, ребенок появится… вот тогда увидишь…

Я похолодела. Ребенок? Нет, разумеется, образование семьи предполагает появление детей, но они как-то не связаны напрямую со свадьбой. А если он уже…? Я принялась лихорадочно считать в уме. Так, десять дней пережить еще — прежде, чем я успокоюсь. Если я успокоюсь. А если нет? Не хватало мне еще в моем возрасте по необходимости замуж выходить! Так. Прямо сегодня же вечером нужно будет поговорить с ним об этом. В смысле… об этом. О способах контроля рождаемости. О, вот так как-то лучше звучит. Как мне с ним об этом поговорить? Я не знаю, как мне с ним об этом говорить! Не знаю. Не хочу даже думать. И не буду. Вечером закрою глаза, открою рот — само как-нибудь заговорится. Наверное. А если он не поймет? Он же — ангел. Я ему не пойму! Я ему тогда… без научных терминов… если получится…

Вернувшись со Светкой на веранду и продолжая рисовать себе ужасы сегодняшнего вечера, я автоматически глянула через окно во двор. Моего ангела там не было. По крайней мере, его не было видно, поправилась я. Нигде. А Марина? Марина там была. Она стояла с полиролем в руках возле машины, лобовое стекло которой надраивал Сергей. Куда же она ангела-то моего дела? Если она довела его до того, что он от нее в невидимости прячется… А что же он тогда в дом, ко мне, не вернулся? А если вернулся и… стоял там и подслушивал? Может, он потому и согласился во двор выйти, чтобы дать мне со Светкой разговориться? Так, пора мне на улицу. Сейчас выйду, зайду за дом… Если он материализуется и начнет врать, что все время за домом прятался…

Решительно сняв фартук, я вышла на улицу. И только ступив за розовые кусты, окружающие дом, сразу же увидела их. Моего ангела и Олежку. Они вели свое морское сражение в надувном бассейне, расположенном справа от дорожки, почти у самого дома. А мне и в голову не пришло поближе посмотреть…

Постояв у порога какое-то мгновенье и вспомнив наш первый приезд к Светке, я направилась к бассейну и задала тот же вопрос, с которым тогда обратился к нам с Олежкой мой ангел: «Можно с вами?». Олежка снова жизнерадостно завопил: «Не можно, не можно!», но мой ангел — в отличие от меня в тот раз — сказал: «С удовольствием».

Я присела рядом с бассейном и принялась наблюдать за ними. Трудно было сказать, кто из них получает большее удовольствие от военно-морской баталии. В целом, ничего удивительного — дети всегда любят в воде болтаться, и мой ангел, как выяснилось, недалеко от них ушел. Да и ангельское умение направлять что-то — или кого-то — в нужную ему сторону помогало. Они шлепали по воде, вызывая девятибалльный шторм — брызги летели во все стороны — таранили корабли противника и ныряли по локти в бассейн, доставая со дна затонувшие суда. Я попыталась пустить сбоку еще один кораблик, но они накинулись на него вдвоем, объединившись на мгновенье перед лицом чужака, и вмиг потопили его. Ну да, я помню — не годятся мои кораблики для широких океанских просторов.

Наблюдая за ними, я вспомнила Светкины разговоры о детях. И на мгновенье мне представилось, что однажды он будет вот так, забыв обо всем на свете, играть с нашим ребенком. Понравилась мне эта картина — даже если в такие моменты он и обо мне забывать будет. Я вдруг почувствовала себя так, словно это не он за мной, а я за ним присматриваю, чтобы не случилось с ним чего-нибудь в дальнем плавании. Да, наверное, права Светка — дети многое в людях меняют. Но пусть это будет потом. Не сейчас. Господи, сделай так, чтобы это было не сейчас! Мне же еще с Галиным ангелом разбираться!

Потом мы пили чай со Светкиным домашним тортом. Он уписывал его с таким удовольствием, что у меня мелькнула мысль, как бы мне не пришлось еще и печь научиться. Если кто-то из моих друзей и заметил необычное пристрастие к сладкому у моего вегетарианца, они ничего не сказали.

Когда подошло время прощаться, Олежка раскапризничался, требуя продолжения морских приключений. Мой ангел торжественно пообещал ему вернуться, как только он наберется сил, потому что сегодня, мол, Олежка его совсем победил. Глаза у Олежки сделались круглые, как блюдца, и он принялся бегать между Светкой и Сергеем, дергая их за все, что попадалось ему под руку, и вопя: «Я победил! Я совсем победил!». Светка посмеивалась, Сергей озадаченно мотал головой, Марина подергивала бровью. А мне очень хотелось домой.

По дороге в город мой ангел рассказал мне, что Марина предложила ему провести несколько встреч с сотрудниками своей фирмы, которым — в свете открывающегося сезона — предстояла жаркая пора. Туристы зачастую бывают капризными, летом в особенности, и сопровождающим группы не помешало бы несколько советов по решению (а еще лучше — по предотвращению) конфликтов в поездках.

Я чуть не подпрыгнула от радости. Вот она — первая ласточка! Ему ведь только начать с чего-нибудь нужно, а там — с его-то ангельскими способностями! Но взгляд на его скептическое лицо тут же охладил мои восторги.

— Что тебя смущает? — спросила я осторожно. Кто его знает, что еще ему Марина предложила — он же любитель информацию дозировать.

— Да все меня смущает, — с досадой ответил он. — Я об этом туризме понятия не имею — что я смогу рассказать?

— А психологу ничего рассказывать не нужно, — возразила я, — его дело — на вопросы отвечать.

— А если меня спросят о чем-нибудь таком, о чем я слыхом не слышал? — спросил он мрачно.

— Почему не слышал? — удивилась я. — Насколько я поняла, речь пойдет о разрешении конфликтов в поездках. А конфликты случаются между людьми. Ты их знаешь.

Он хмыкнул.

— И даже более того, — продолжила я, — раз тебя пригласили побеседовать с сопровождающими, значит, их в первую очередь будет интересовать проблема взаимоотношений между ними, с одной стороны, и туристической группой, с другой.

— Это я тоже знаю? — насмешливо спросил он.

— Да, конечно же, знаешь! — воскликнула я. — Это ведь — то же самое, что и вы делаете! Руководитель присматривает за группой, чтобы неприятностей не было — вы делаете то же. Руководитель следит за тем, чтобы группа от намеченного курса не отклонялась, по сторонам не расползалась — вы только этим и занимаетесь.

Он вдруг тяжело задышал.

— Так что, отвечая на вопросы, — быстро продолжила я, — тебе нужно будет всего лишь представить, что бы ты сделал, если бы тебе пришлось присматривать не за одним, а за несколькими людьми одновременно.

Он почему-то закашлялся.

— Кстати… — Меня вдруг осенило. — В таких беседах ты и для себя сможешь кое-что полезное почерпнуть.

— Например? — настороженно спросил он.

— Они будут рассказывать тебе о случаях напряженных взаимоотношений со своими группами, — объяснила я. — Вот и узнаешь о них побольше — это тебе не из меня веревки вить. — У него, что, рецидив болезни — опять кашляет? — Не исключено, что это поможет тебе разобраться в отношениях Гали с ее ангелом.

Да-да-да, я ни о чем не забыла! — Кстати, я ведь прямо в понедельник Галю на обед вытащу, да? — Я постаралась спросить так, чтобы вопроса в моих словах было меньше, чем утверждения.

— Нет, не в понедельник! — рявкнул он. — Мне парня предупредить сначала нужно.

Вдруг лицо его просветлело. Я тут же насторожилась — вот такое облегчение у него на лице никогда не предвещает мне ничего хорошего.

— А, — махнул он рукой, — я думаю, что из этого все равно ничего не выйдет.

— Из чего? — решила уточнить я. Если он сейчас опять о Гале начнет…

— Да из предложения этого, — с удовольствием уточнил он.

— Почему? — И они еще будут людей называть слабыми и нерешительными? Только легкие облака на горизонте замаячили — он уже даже смотреть в ту сторону отказывается!