Шоу непокорных

Он заставляет меня поднять голову, берет мою безвольно повисшую руку и тянет ее к кнопке. Я из последних сил сопротивляюсь. Бесполезно.

Сабатини кладет мою ладонь на кнопку и нажимает.

Увы, я лишен возможности закрыть глаза.

Из люка вываливаются четыре веревки и повисают, раскачиваясь, над головами клоунов. Пьеро делает шаг вперед и привязывает каждую их руку к веревке, обмотав запястья. Необходимости в нарисованных слезах больше нет, потому что он на самом деле плачет. Грим на его лице весь в потеках. На него больно смотреть. Он рыдает прямо на сцене.

Он совсем еще ребенок. Судя по его виду, он младше меня на несколько лет. Его место — за школьной партой. Ему нужно учиться, готовиться к жизни. Ему должен быть открыт весь мир.

Что с ним здесь сделали? Что такое сотворили с ним, что он готов выйти вперед и связать своим товарищам руки? Что-то более страшное, чем со мной?

Ему сделали больно, в этом нет никаких сомнений. Угрожали его близким, если не хуже. Это то, что сделали со всеми нами. У меня забрали Прию за то, что она рассказала мне правду. Повесили над ареной Амину, потому что знали, как сильно Хошико любит ее. Они отнимают вашу любовь, вашу верность и используют их против вас. Они превращают их в слабость.

Вступают скрипки. Музыканты водят смычками по струнам, издавая душераздирающие звуки. Веревки дергаются вверх-вниз в такт этой похожей на кошачий концерт музыке, а вместе с ними, словно тряпичные куклы, дергаются парень и девушка. Все быстрее и быстрее. Все выше и выше. Вздергивая их тела под самый потолок, а потом бросая их вниз. Снова и снова. Раз за разом.

Вскоре они становятся не похожи на людей. Позади меня, прямо за моей спиной, Сильвио медленно хлопает в ладоши. Наконец веревки прекращают дергаться. Парень и девушка падают на пол. Оба лежат неподвижно.

Сильвио через мое плечо подается вперед и кричит им:

— Ну, хорошо. Оно, конечно, слабовато, но на первый раз сойдет. Сегодня вечером все будет иначе. — Он поворачивается ко мне. — Сегодня вечером первый ряд получит возможность поучаствовать в беспроигрышной лотерее. Там будут хлопушки, пневматические ружья и все такое прочее. Для пущего веселья мы даже добавили настоящих гнилых помидоров. Пока они будут дергаться на веревке, зрители смогут швырять в них всем, что попадется им под руку.

Он сокрушенно вздыхает.

— Но есть одна проблема. Возможно, это самая дорогостоящая из моих идей. Для ее воплощения нам потребуется громадное количество Отбросов! Как ты уже сказал, похоже на то, что один из наших друзей-клоунов уже дал дуба, а ведь это еще только первая сцена. А впереди еще столько новых! Ну да ладно, чего только не сделаешь для того, чтобы порадовать зрителей. К тому же не скажу, что город испытывает недостаток в ресурсах. Эти Отбросы плодятся в своих трущобах, как мухи!

Я пытаюсь заговорить, но не могу открыть рот. Мои челюсти как будто сомкнулись навеки.

— Что касается тебя, Бейнс, — продолжает Сабатини, качая головой. — Увы, ты меня разочаровал. К сожалению, я не могу положиться на тебя, а ведь я так надеялся! Эта роль предполагает большую ответственность, к которой ты не готов. Похоже, я буду вынужден подыскать для тебя что-то еще. Гм, что бы тебе подошло лучше всего? Ладно, не переживай. — Он треплет меня по голове. — Что-нибудь придумаем. Обожаю преодолевать трудности!

Он сокрушил меня. Я не могу дать ему отпор.

Я пробыл здесь всего день, а он уже одержал надо мной победу.

Хошико

Наконец я снова нахожу дорогу и теперь шлепаю по холодным лужам назад к нашей лачужке. Рози, Джек и Грета уже поджидают меня снаружи. Грета кидается мне на шею.

— Мы все испереживались. Тебя не было целую вечность. Где ты пропадала?

— Слава богу! — восклицает Рози, и ее милое лицо морщится, как будто она вот-вот расплачется от радости.

Стоит ли ей рассказывать про Феликса? Вряд ли она сможет заставить его изменить мнение — он абсолютно предан «Братству». А вот волноваться наверняка станет больше.

— Я заблудилась, — говорю я. — Я проводила Нилу и Нихала домой, после чего не смогла найти обратный путь. Эти трущобы — настоящий лабиринт.

— Мы уже собрались на твои поиски, — говорит Рози. — Мы все трое были на грани паники. Мы подумали, что тебя снова похитили. Я уже было собралась пойти к Кадиру. Кстати, коль речь зашла о нем. Тебе повезло, что ты успела вернуться. Он хотел видеть тебя и Грету.

Мое сердце делает сальто. Вдруг у него есть известия про Бена?

— Он сказал зачем?

— Нет. Лишь сказал, что хочет видеть вас двоих. Мол, хочет, чтобы вы встретились с одним человеком. Ах да, он еще просил захватить с собой Боджо.

Мои внутренности скручиваются узлом. Он устраивает для нас встречу с кем-то. Рози сказала, что Кадир умеет добиваться своего. Что, если он спас Бена, где бы тот ни был, и привез его сюда?

— Пойдем, — говорю я. — Давай, живее!

Я бросаюсь вон из лачуги. Грета и Боджо семенят за мной, но так медленно, что у меня лопается терпение. Я хватаю Грету за руку и тяну ее за собой.

— Хоши! — пищит она. — Ты оторвешь мне руку.

— Тогда иди быстрее! Прошу тебя!

Проходя мимо маленького аккуратного домика Рози, мы обе заглядываем туда, чтобы проверить, там ли Феликс. Да, он там. Грета машет ему рукой, но он лишь бесстрастно смотрит на нас через крошечное окошко.

В доме Кадира нас, мимо его подручных, проводят к нему в офис — вернее, в тронный зал, где он величественно восседает на кресле. Завидев нас, он встает в знак приветствия и дружелюбно простирает к нам руки.

— Добро пожаловать, друзья мои! — радушно улыбается он. — Я готов принять плату за оказанную вам услугу раньше, чем я думал.

Он поднимает руку и хорошо знакомым властным жестом щелкает пальцами. Моментально появляется один из его людей.

— Будь добр, принеси стулья для юных леди, — говорит Кадир. Человек возвращается с двумя стульями. Кадир жестом приглашает нас сесть. — Нужно еще два, — говорит он своему человеку. — И стол. Для нашей встречи.

— Встречи с кем? — спрашиваю я, задыхаясь от волнения. Неужели с Беном?

Кадир загадочно улыбается:

— Скоро все увидите сами.

Он переключает внимание на Боджо.

— Я рад, что вы привели моего нового друга! — воркует он и начинает рыться в карманах своего длинного кафтана. Затем резко вытягивает руку, извлекая банан.

Грета изумленно ахает:

— Это для него!

Кадир смеется и протягивает угощение Боджо. Тот моментально запрыгивает к нему на колени и выхватывает банан. Очищая кожуру своими маленькими лапками, он похож на сморщенного старичка. Как только банан очищен, он начинает энергично жевать его маленькими обезьяньими зубками.

Дверь открывается, и входит еще один из людей Кадира. Это Свен, которого я видела прошлым вечером. Он приглашает войти группу людей. Это четверо мужчин, все как один в черном, а между ними фигура, полностью скрытая длинным темным плащом. Я смотрю на нее. Вряд ли это Бен — к этому моменту он сказал бы, по меньшей мере, одно слово.

Незнакомый мужчина делает шаг вперед.

— Мы должны обыскать вас на предмет оружия, — резко произносит он. Его спутники бесцеремонно поднимают нас со стульев и начинают грубо похлопывать по бокам. Я пытаюсь вырваться из их цепких лап.

— Что вы делаете? Отпустите меня!

Рядом со мной Грета пытается вырваться из рук другого мужчины, схватившего ее в охапку. Но они просто не обращают на нас внимания, механически продолжая свой обыск. К счастью, им хватило минуты, чтобы удостовериться, что под нашими ветхими лохмотьями мы не прячем никакого оружия.

Кадира обыскивают дольше. Человек неторопливо досматривает его. Внезапно в его глазах возникает тревога. Перехватив его испуганный взгляд, Кадир откидывает голову назад и заливается громким смехом.

— Не паникуй, это просто банан у меня в кармане! — Обыскивающий не смеется. Он засовывает руку в складки кафтана и действительно достает еще один банан. Кадир хохочет еще громче.