Страница 53 из 67
Малдер переводит взгляд на Скалли, озадаченно хмурясь.
- Тот подслушанный тобой разговор в переулке во Фредериксберге прошлым летом, - говорит он. – Тем вечером, когда мы поехали в театр с Дианой. Разве ты не говорила, что…
- Да, того мужчину звали Алекс, - соглашается Скалли. – Думаешь, это может быть тот же человек?
- Полагаю, что это довольно удивительное совпадение, если это не он, - признает Малдер. Саманта недоумевающе переводит взгляд между ними.
- О чем вы? Какой разговор? – спрашивает она. Скалли прикусывает язык; каким бы сильным ни было ее предчувствие касательно участия Дианы в каких-то темных делишках, она не может утверждать этого наверняка и хотя и поделилась своими соображениями с Малдером, чтобы предупредить его о возможной угрозе, но не чувствует себя вправе рассказывать о своих подозрениях кому-то еще – особенно тому, кто, как ей кажется, испытывает еще более сильное, чем она, предубеждение против Дианы.
Малдер, однако, не склонен к проявлению подобной щепетильности.
- Вечером того дня, когда мы со Скалли прибыли во Фредериксберг в прошлом июле, - начинает он, - и отправились смотреть «Макбета» с Дианой, Скалли вышла в антракте подышать свежим воздухом и услышала, как Диана разговаривала в переулке с кем-то по имени Алекс.
Эта информация не производит на Саманту такого сильного впечатления, как ожидала Скалли.
- Да, Диана с ним знакома, - подтверждает она. – Я много раз видела, как они общались во Фредериксберге. Мне всегда казалось, что они друзья.
- Когда я спросил ее об этом, - нахмурившись, продолжает Малдер, - она сказала мне, что этот Алекс просто друг мистера Спендера, надеявшийся на то, что Спендер предоставит его сыну работу в одном из своих офисов в Калпепере. - Саманта недоверчиво фыркает. – Полагаю, это неправда?
- Я никогда не видела Алекса Крайчека в Калпепере, - отвечает она. – И на вид он примерно вашего с Дианой возраста, так что если только мистер Спендер не начал с недавнего времени нанимать на работу грудных детей, не представляю, как у него может быть достаточно взрослый ребенок, чтобы история Дианы обрела хоть какую-то правдоподобность.
Малдер встревоженно смотрит на Скалли.
- Есть вероятность, что это был другой Алекс, - приводит она слабый довод, но Малдер грустно качает головой. Скалли не чувствует никакого триумфа, который, как ей когда-то казалось, она испытает, если убедит Малдера в том, что Диана не та, за кого он ее принимает: вместо этого она ощущает сильнейшую скорбь, осознавав, каким преданным он, должно быть, себя сейчас считает.
- Я бы поверил этому, Скалли, если бы не последняя ночь перед моим отъездом из дома Спендера и возвращением в лагерь… - Он внезапно замолкает, неуверенно покосившись на Саманту, которая слушает их разговор затаив дыхание. – Ну… ты помнишь, как мы поругались, когда вернулись домой из театра, да? – Скалли кивает; как она может забыть? – Ты выдвинула… обвинение. Ты предположила, что Диана может попытаться кое-что сделать, и я разозлился и накричал на тебя. – Скалли с трудом сглатывает при воспоминании о его гневе, о том, каким холодным был его взгляд, когда она заявила, что Диана двулична, что она может попробовать соблазнить его ради информации, которую затем передаст своему отцу.
- Я помню, - только и говорит она. Малдер прикусывает губу и снова бросает нервный взгляд на Саманту.
- Ну… думаю, что, возможно, она пыталась сделать именно то, о чем ты меня предупреждала, - признает он, отчего у Скалли сердце обрывается, а внутренности словно скручиваются в тугой узел. Она вдруг осознает, что после его возвращения в полк из увольнительной так и не спросила о том, что еще произошло между ним и Дианой. Опасаясь снова вызвать его гнев, она решила оставить все как есть, предпочла довериться его суждению по данному вопросу. Он же, со своей стороны, тоже ничего не рассказывал… а после той ночи в лесу, когда он учил ее играть в бейсбол и потом поцеловал, о Диане они оба думали в последнюю очередь.
Скалли вспоминает о том, как Малдер сказал ей тем утром, когда они проснулись в постели, когда они занимались любовью, что никогда прежде этого не делал – так же, как и она. Мысль о том, что он мог солгать – или подразумевал некую техническую сторону вопроса – причиняет ей невыносимую боль.
Выражение ее лица, должно быть, выдает ее тревогу, потому что Малдер вдруг берет ее руку в свою, крепко сжимает и затем неохотно отпускает.
- Она пыталась, Скалли, пыталась! – горячо заверяет ее он. – Она не преуспела, в основном потому, что твои обвинения заставили меня проявить осторожность.
Скалли достаточно заглянуть ему в глаза, чтобы понять, что он говорит правду. Кивнув, она расслабляется и делает глубокий вдох, чувствуя, как болезненное напряжение в животе ослабевает.
- Ты мне об этом не рассказывал, - говорит она, стараясь, чтобы голос не звучал обвиняюще.
- Знаю, - отзывается Малдер. – И сожалею об этом. Полагаю, даже после этого я не хотел верить, что ты права, что некогда близкий мне человек мог использовать меня подобным образом. – Он робко улыбается ей. – Это научит меня впредь прислушиваться к тебе.
- Так что… - сильно нахмурившись, вставляет Саманта. – Ты говоришь, что я, возможно, была совершенно права, все это время не жалуя Диану? Что она и вправду руководствовалась отнюдь не твоими интересами?
Скалли не может удержаться от смеха, тогда как Малдер лишь закатывает глаза.
- Не притворяйся, что не жаловала ее, потому что она пыталась использовать меня, Саманта, - упрекает он сестру. – У тебя возникали с ней трения из-за того, что она обращается с тобой скорее как с младшей сестрой, чем с другом или равной себе.
Саманту явно обижают его слова.
- Нет, Фокс, это ты обращаешься со мной как с младшей сестрой, - возражает она. – Диана всегда относилась ко мне как к досадной помехе, словно она вынуждена иметь со мной дело. Словно я какой-то неприятный побочный эффект, неизбежное зло, с которым ей приходится мириться, чтобы быть с тобой. И этого более чем достаточно для меня, чтобы не жаловать ее, даже если ты не способен этого видеть.
Судя по выражению лица Малдера, он уже готов разразиться гневной отповедью, но Скалли предупреждает эту вспышку, нежно касаясь его руки своей.
- В ее словах есть смысл, - тихо замечает она. – Когда мы росли, вокруг постоянно бегали друзья моих братьев и сестры, которые вечно дразнили меня… - Она с сочувствием смотрит на Саманту. – Но делали это не со зла, а просто ради веселья. Никто из них никогда не разговаривал со мной так, как Диана говорила с твоей сестрой.
Малдер переводит взгляд со Скалли на Саманту.
- Мне… мне жаль, Сэм, - в конце концов извиняется он. – Полагаю, я просто не думал, что Диана хотела действительно оскорбить тебя… я всегда полагал, что…
- Что такова уж Диана, - кивнув, закончила за него Саманта. – Знаю. Держу пари, что ты и лейтенанту Скалли предложил то же самое оправдание того, почему Диана была столь холодна с ней…
- С ним, - шипит Малдер, мельком глянув на дверь библиотеки.
- С ним, - поправляет себя Саманта. – Во Фредериксберге.
- Именно так, - с трудом признает Малдер. – И прошу прощения у вас обеих. У тебя, Сэм, за то, что никогда не просил Диану быть к тебе добрее. И у тебя, Скалли, за то, что не отнесся к твоим словам серьезнее. Я был совершенно слеп.
- Но ты, должно быть, хоть немного внял моим предупреждениям, - утешает его Скалли. – Иначе ты бы… - Она замолкает и бросает быстрый взгляд на Саманту. – Иначе бы все могло закончиться совсем по-другому.
- Полагаю, что так, - признает Малдер и снова погружается в молчание, смотря в окно на замерзшую голую землю.
- Так что нам теперь делать? - спрашивает Саманта, и Малдер хмурит брови.
- По поводу чего? – уточняет он.
- По поводу Дианы, - поясняет Саманта. – Теперь, когда мы знаем, что они с мистером Спендером что-то затевают. И с нашим отцом.
- Мы ничего не станем делать, Сэм, - со вздохом отвечает Малдер. – Я буду осторожен и постараюсь, чтобы посылаемые мною домой письма не содержали никакой важной информации.