Наследие Архассара

Никогда прежде Нума не жалела о том, что осталась в живых, но в этот миг пожалела. На Альтахара было больно смотреть – его лицо казалось каменной маской, в глазах застыла нечеловеческая боль. А потом по его щекам покатились слёзы, губы сжались крепче, но он так и не проронил ни слова. И Нума всё поняла.

- Как бы то ни было, - заявила она волшебнику, - я хочу, чтобы ты снял с него заклятье. Я могу требовать этого от тебя, ведь это я достала амулет. Расколдуй его, а потом будь, что будет.

- Дело в том, принцесса Нума, - продолжил Гальминде, нимало не смущаясь, - что твой так называемый друг не сказал тебе ещё кое-чего – последнего условия для снятия чар. Для того, чтобы он снова стал драконом, нужна жертва - добровольная жертва, заметь! Кто-то должен согласиться отдать свою жизнь за его чешуйчатую шкуру. Да, я знаю, ты уже готова сделать это, он так и рассчитал. А теперь подумай: стоит ли этот лицемерный лжец в чешуе твоей юной жизни?

- Клянусь тебе, Нума, я этого не знал! – Такого мучительного стона, какой вырвался у Альтахара, Нуме ещё не доводилось слышать. – Он прав, моя шкура действительно не стоит твоей жизни. Пойдём отсюда… если ты ещё можешь верить мне после того, что он сказал…

Нума неспешно подошла к нему и сделала знак молчать.

- Я всё знаю, Альтахар, что было и чего не было. – Она решительно повернулась. – Слушай меня, почтенный Гальминде! Я согласна принести ту жертву, о которой ты говорил. Бери мою жизнь, только верни Альтахару его прежний драконий облик. Мне нет дела до правды или лжи, я… – она вновь оглянулась и твёрдо закончила: - Я люблю его.

- Нума… – Едва слышно прошептал Альтахар, и горное эхо, подхватившее возглас, прозвучало погребальным стоном. Принцесса же спокойно приблизилась к волшебнику.

- Делай то, что нужно для превращения, почтенный. И прощай.

В глазах Гальминде что-то мелькнуло. Жалость? Сожаление? Стыд? Но он не сказал ничего, лишь вернулся в дом и вскоре появился с мешочком каких-то трав. С помощью светильника он разжёг прямо на земле костерок из них, потом велел обоим – Нуме и Альтахару – лечь на землю по обе стороны костра.

- Ты безрассудна, принцесса Нума, - только и сказал волшебник, - но поистине, твоей силы духа хватило бы на целую стаю крылатых чешуйчатых гадов. Я преклоняюсь перед тобой, хотя и не могу спасти от твоей же собственной глупости.

Гальминде высоко поднял амулет обеими руками и громогласно затянул странную песнь на каком-то древнем языке, от которой словно содрогнулись основания могучих гор. Дым от костра взметнулся вверх, расстелился по земле, и Нума почувствовала, что растворяется в нём. «Не так уж это больно», - подумала она напоследок. И успела добавить: «Прощай, Альтахар. Вряд ли мы с тобой встретимся снова, но знай, что я ни о чём не жалею».

Она знала, что он её слышит. И услышала в ответ: «Я люблю тебя, пламенная душа…»

========== 13. Анхасанель ==========

Солнечный свет слепил глаза. Пришлось закрыть их, что потребовало неимоверных усилий. Всё тело казалось невыносимо тяжёлым, не было сил даже чуть-чуть пошевелиться. Но на смерть это не походило.

И Нума, принцесса Дармы, открыла глаза.

Показалось ей, или всё вокруг слегка уменьшилось? Но место осталось прежним: буро-красные горы, обиталище волшебника Гальминде. На земле – остатки костра, серый пепел чародейских трав. Рядом сидит на корточках сам чародей и недоуменно глядит на неё, а подле него лежит Альтахар во всём великолепии своей золотой брони. Странно: они как будто тоже уменьшились. Что же со мной произошло?

- Анхасанель, - произнёс Альтахар. Нума не знала, что это означает, но что-то в ней отозвалось на это слово.

- Да приди же ты в себя… не знаю, как теперь тебя называть, принцесса Нума. – Гальминде поднялся на ноги и провёл рукой по её боку. Раздался странный звон, похожий на… звон драконьей чешуи.

Нума склонила голову и оглядела себя – шея вдруг оказалась гораздо длиннее, чем была прежде. Она увидела когтистые лапы, могучее тело, сложенные крылья… они тут же затрепетали, потом развернулись, и она с ликующим криком взмыла в воздух.

Случилось невероятное – она стала драконом.

Она описала круг и вернулась на землю, опустившись рядом с Альтахаром. О, как он смотрел на неё! Она склонилась к нему и прижалась головой к его голове, не зная, как по-другому выразить нежность.

- Но… как это случилось? – Собственный голос казался ей ниже и глубже, напоминая звук какого-то духового инструмента. – Это из-за амулета? Или заклятье перешло на меня?

- Нет, - ответил волшебник, улыбаясь в усы, - ты теперь настоящий дракон, как если бы родилась им. Такая же, как и твой избранник.

- Но ведь я должна была умереть.

- Я этого не говорил. Ты должна была пожертвовать своей жизнью и пожертвовала. Умерла принцесса Нума, зато родилась женщина-дракон. Даже я не знаю, почему так вышло. Возможно, тому причиной действительно амулет – никто на свете не знает его полной силы, и мне понадобятся годы, чтобы овладеть ими. Через него ты всего лишь обрела свою истинную сущность, пламенная душа – так он назвал тебя, верно?

- Ты испытывал нас, Гальминде, - сказал Альтахар. – Поэтому ты…

- Нет, вовсе не поэтому, просто я не слишком-то люблю драконов – ты знаешь, почему. Я привык, что все живые существа ищут для себя выгоды, и драконы тоже, поэтому вполне искренне предупреждал юную принцессу. – Он замолчал с несколько озадаченным выражением лица. – И в самом деле, почему ты стала драконом? Ты желала этого?

- Я даже не думала об этом, почтенный Гальминде. Я желала лишь помочь тому, кого полюбила всей душой. – Они вновь посмотрели друг на друга. «Интересно, я такая же красивая, как он?» - мелькнула в голове мысль, и тотчас же пришёл ответ: «Ты ещё красивее, любимая».

- Вот как… – Волшебник задумался. – Значит, вам на помощь пришла сила, что превыше любого древнего волшебства, та, что соединила ваши души. Та, что издревле зовётся любовью. А перед её мощью, как известно, склоняются даже волшебники и падают любые чары. Сказки не лгут.

- Значит, сказка о драконах, несущих справедливость и защищающих слабых, продолжится?

- А это уже в ваших руках… или что там у вас, чешуйчатых, - ворчливо добавил волшебник, но глаза его смеялись. – Пусть пребудет с вами благословение этой земли и небес, и да продлится род Архассара Великого. Кстати, тебе нужно новое имя, принцесса, но пусть тебе его даст твой супруг.

- Я уже выбрал, - сказал Альтахар. – Ты будешь зваться Анхасанель, что значит «пламенная душа». Имена драконов – не пустой звук, и это подойдёт тебе лучше всего.

Анхасанель, супруга Альтахара из рода Несущих справедливость, склонила голову, а потом вновь выпрямилась. Где-то на краю её меркнущей человечьей сущности прозвучали едва слышные слова: «не забывай, кто ты». «Я не забуду», - мысленно ответила она. – «Я – бывшая принцесса, ставшая жертвой несправедливости, и я буду помогать всем прочим напрасно обиженным, и научу этому своих детей. Иначе зачем я обрела этот облик и эту мощь?»

- Ты рассудила правильно, - сказал Альтахар; странно – теперь они слышали мысли друг друга так, словно высказали их вслух. – А теперь летим, и я покажу тебе землю своих предков, которая станет землёй наших потомков.

- Летим, Альтахар! – Они вместе поднялись в воздух, вновь благодаря волшебника и прощаясь с ним. Гальминде смотрел им вслед и лишь поднял руку в благословляющем жесте. Кто знает – возможно, всё произошедшее смягчит его сердце и переменит его отношение к драконам.

Супруги летели медленно, ибо Альтахар не хотел утруждать жену, непривычную к полётам – по крайней мере, на собственных крыльях. Но с каждым взмахом этих крыльев Анхасанель ощущала себя всё сильнее и увереннее. К тому же, теперь они могли лететь и по ночам, не прерываясь.

- Я ни на миг не верила тому, что говорил о тебе Гальминде. Я всегда доверяла тебе и знала, что ты не лжёшь.

- А я тогда испугался, - признался Альтахар. – Испугался, что ты можешь поверить, ведь люди привыкли верить хитро выстроенным словам, а не чувствам, как мы.