Одиссея капитана Ская

- Да за борт, поди, кинули, - оскалился Коуди, - и этот лысый теперь у них верховодит!

- Закрой пасть, пока не получил! – Рявкнул Рекс. Оба боцмана тут же набычились, засучили рукава, но Кеноби встал между ними.

- Драться будете потом. Где Скай, Рекс?

- В том-то и дело, капитан, он в плену у испанцев, а я плыву за выкупом. Поэтому лучше отпустите нас, иначе один чёрт знает, что с ним сотворит этот сеньор Дуку-и-… как там его, запамятовал.

- Сеньор Дуку-и-Сереннос? – Потрясённо закончил Кеноби. – Вот это да! Повезло же вам.

- Вы его знаете?

- Увы, знаю. Помнится, он пару раз натравил на меня эту дуру Анну Вентресс. А как-то при личной встрече мы с ним не сошлись во мнениях, и он проткнул мне плечо. Серьёзный противник, не чета всяким там командорам Гривусам и прочим салагам. Если вы не выкупите Ская, Нептун знает, что этот сеньор с ним сделает. Выкуп-то большой?

- Пятьсот тысяч реалов.

Команда «Парламентёра» дружно покатилась со смеху, кто-то присвистнул, кто-то буркнул: «Я бы за него и пяти реалов не дал». Кеноби лишь приподнял брови.

- Так вы нас отпустите? – Рекс с надеждой глядел на капитана, призывая на помощь все свои немногочисленные дипломатические способности.

- Мне просто интересно, - Кеноби задумчиво погладил бороду, - кто же согласится дать за Ская выкуп, да ещё такой?

- Ну… одна знатная леди с Ямайки… капитан, мы правда очень спешим…

- Ха, значит, уроки пошли на пользу, и Скай таки завоевал свою красавицу?

- Да, капитан, и она страсть как влюблена в него, и не переживёт, если с ним что-то случится…

Кеноби сделал вид, что задумался; Рекс страдал молча, а Коуди злорадствовал.

- Ну, добро, Рекс, плыви себе. Зачем же мешать чужому счастью? Кроме того, у нас в Карибском море станет скучновато без Эни Ская. Только смотри, не попадись на обратном пути Таркину, он строит новый корабль и рыщет везде в поисках добычи. Где вам назначили встречу?

- На испанском побережье Гаити.

- Хорошо, недалеко плыть. Таркин вроде повернул на юг, к Кюрасао, но всё же берегитесь.

Рекс рассыпался в благодарностях, Кеноби пожелал ему удачи на прощание, только злобный Коуди прошипел: «Привет самому тупому в мире капитану!» Верный боцман решил пропустить это мимо ушей и поспешил продолжить путь.

Воистину, встреча с капитаном Кеноби всегда сулила удачу: попутный ветер усилился и примчал «Сумерки» к берегам Ямайки в считанные дни без всяких неприятных происшествий. Пираты, ясное дело, злились, что им не на что выпить в порту, но Рекса гораздо сильнее тревожило другое. У лорда Палпатина везде имелись свои глаза и уши, и если он узнает о случившемся, быть беде.

Боцман лично отправился к графине Амидале и поведал ей о страшном несчастье.

- О нет! – Она в ужасе всплеснула руками. – Что же я могу сделать, мистер Рекс? Сколько этот негодяй просит за него?

- Пятьсот тысяч, графиня, и вряд ли даже вы…

- Я достаточно богата, мистер Рекс, но даже если бы понадобилось отдать всё, что я имею, ради спасения жизни моего Эни, я бы сделала это. И я это сделаю.

Графиня немедленно вызвала своего управляющего и спросила обо всей имеющейся наличности, затем велела оценить у ювелиров её драгоценности и немедленно продать плантации и всех рабов. Управляющий пришёл в ужас, но Амидала была непреклонна. Она сняла с пальцев все кольца, вынула из ушей серьги и протянула Рексу.

- Возьмите, мистер Рекс, продайте и употребите с пользой. Завтра же вы получите необходимую сумму.

Довольный боцман удалился, сжимая в ладони драгоценности графини. Продаст он их без труда, но вот на что употребить деньги? Выпить, конечно, хотелось, да и бабёнка бы не помешала, но, поразмыслив, он решил, что провизия и порох важнее бочек с ромом и гулянок на берегу.

Следующим вечером Рекс приволок на «Сумерки» тяжеленный сундук ровно с пятью сотнями тысяч реалов. Чёрт знает, где графиня отрыла эти деньги, но она это сделала, и боцман был благодарен ей. «Ай да женщина, ай да любовь!» - Думал он. – «Вот же повезло кэпу; вряд ли кто-то отвалил бы хотя бы десятую часть этаких деньжищ за мою шею». Рекс с трудом дождался утра и с первым же лучом солнца отправился выручать капитана.

Плавание до острова Гаити тоже прошло без неприятных происшествий, хотя одна встреча всё же случилась: огромный, весь раззолоченный и расфуфыренный корабль под названием «Конкордия». Рекс знал, кто на нём плывёт, и даже подумал было потопить – чёрт с ним, с грабежом, но пожалел пороха и времени. «Сволочь ты», - ругал он себя потом, когда судно герцогини Криз исчезло из вида, - «Кеноби вон как тебя выручил, а тебе трудно было жизнь ему облегчить». Но потом махнул рукой, погрузившись в заботы о своём бедном капитане. Как он там, жив ли?

К тому времени, как вдали показался остров Гаити, на «Сумерках» всё было готово. Паруса починены, палуба надраена; Рекс даже лично навёл идеальный порядок в капитанской каюте – вот кэп обрадуется! Заодно пираты приготовились к бою – на всякий случай, кто знает этих вероломных испанцев.

«Эсплендор» стоял в маленькой укромной бухте в указанном месте. Рекс сгрузил сундук в шлюпку и вместе с тремя товарищами отправился за капитаном. Когда они приблизились к испанскому судну, то получили сигнал плыть к берегу, что они и сделали. Вскоре показалась ещё одна шлюпка с восемью гребцами и гордо возвышающимся над всеми сеньором Дуку. А ещё Рекс с радостью заметил там развевающиеся на ветру длинные космы любимого капитана.

Сеньор Дуку величаво шагнул на берег, обливая всё вокруг испанским презрением. Следом двое его людей вели под руки Ская; его несчастная физиономия так просияла при виде Рекса и сундука, что у боцмана защемило сердце. Как же он исстрадался, бедняга!

Рекс поднял крышку сундука, показав испанцам его содержимое.

- Вот, ровно пятьсот тысяч. Теперь верните нам нашего капитана.

- Забирайте, с превеликим удовольствием избавлюсь от него. – Сеньор Дуку кивнул, и испанцы грубо толкнули Ская вперёд. – Стоило бы его убить, но, думаю, вам же самим от него больше бед, чем нам. – Гордый испанский гранд изящно развернулся и направился к своей шлюпке, следом его люди поволокли сундук.

Скай не мог сдержать радости. Он обнял всех пиратов, расцеловал Рекса в обе щеки и чуть ли не рыдал от счастья.

- Знали бы вы, как мне было плохо! – Жаловался он, пока они плыли на шлюпке к «Сумеркам». – Этот сеньор Дуку, чтоб ему пусто было, чтоб его акулы сожрали, чтоб его Гривус потопил, просто самый настоящий гад! Ох, как же он надо мной издевался!

- А поглядеть на него, так это вы над ним издевались, кэп, - усмехнулся Рекс. – На нём же лица нет.

- Ну так ты что, меня не знаешь? Я им там устроил такую весёлую жизнь, век будут помнить! – И храбрый капитан погрозил кулаком уплывающему прочь «Эсплендору».

«Ну вот, жизнь наладилась», - радостно думал Рекс. И все были счастливы и довольны, пока Скай не начал ворчать: «Кто тебя просил прибираться в моей каюте, а, Рекс? Там же теперь ничего нельзя найти!»

…А тем временем на далёкой Ямайке шпионы донесли его превосходительству губернатору, что к графине Амидале Наберри приходил какой-то пират, невысокий, крепкий, бритоголовый, и она передала ему просто баснословную сумму. Новые шпионы принесли новые подробности и доложили, что указанная сумма предназначалась для выкупа из плена капитана Эни Ская.

Лорд Палпатин страшно разгневался; у него ещё со времён бала появилось нехорошее предчувствие в отношении Ская и Амидалы, а теперь оно подтвердилось. «Нет, не может быть, не верю!» Но факты были налицо, верь – не верь.

«Ну уж нет, мальчик, она тебя не получит, ни за что! Ты мой и только мой!» И Палпатин принялся измышлять самую коварную и хитроумную подлость, на какую только был способен.

========== Братья Робертсоны ==========

Капитан Эни Скай прославился на всё Карибское море самыми разнообразными подвигами и не только. Одного лишь он не делал никогда: не брал пленников для выкупа. Никогда, ни за что и ни при каких условиях. Ещё со времён бытия юнгой у капитана Джинна, который редко кого-то убивал и фактически жил выкупами за пленников, Скай решил, что это не для него. А после пребывания в плену у испанцев, которое обошлось ему (вернее, его самоотверженной возлюбленной) в пятьсот тысяч реалов, он окончательно утвердился в этом. Но однажды он нарушил свой принцип и потом горько жалел об этом.