Снегопад

Иордан целовался классно. Проводил языком по моим губам, мягко прикусывая их, горячими ладонями поглаживал спину, не давая упасть. Я и вовсе забыла о том, что привыкла вдыхать, подобно человеку.

Казалось, прошла вечность, прежде, чем я чуть отстранилась и тихо проговорила:

- Иордан?

- М-м-м?

- Кажется, я пьяна, - заявила я.

Вампир фыркнул и произнес:

- В стельку. Вроде бы выпила всего ничего, а кажется, что иссушила трех оборотней, если не больше.

Я согласно кивнула и положила голову на плечо Иордану.

- Спать хочу, - вырвалось у меня. Я действительно зевнула, несмотря на громкую музыку и неистовые тела вокруг.

Блондинчик вздохнул и произнес:

- Пошли, вампиресса-алкоголик. Выспишься, а завтра прокусишь Фирину вену.

Иордан повел меня к выходу, а на улице заметил:

- Даже не думай, что я проигнорирую то, что случилось в клубе.

Еще бы. Я и сама не забуду – такой офигенный поцелуй обязательно нужно повторить.

========== Глава 8. Аня. ==========

Сначала была пустота. Ничего. Ни ощущений, ни звуков, ни запахов. Не было личности, не было меня. И я, глупое и бесполезное ничто, плыла в этой пустоте, казалось, вечность. А потом вернулись запахи. Легкий запах мускуса и дорогого мужского одеколона, самого любимого. Я вдыхала глубже, стараясь не потерять возможность ощущать аромат.

Затем сквозь тьму начали пробиваться голоса, слова не были различимы, но сами звуки голосов – крайне знакомы. Теперь, помимо вдохов, я вслушивалась в эти голоса, пытаясь разобрать слова. В конце концов, это получилось:

- …проснется…

- … кинжал в сердце… и тебе…

- … угроза?..

А после, одновременно со зрением, вернулась и память.

Я вскрикнула и судорожно вцепилась во что-то, царапая ногтями. Сердце билось быстрее, чем у зайца, и испуг не давал рационально думать.

Что-то, или, вернее, кто-то крепко обнял меня, прижимая голову к плечу. Я коротко и прерывисто дышала, боясь непонятно чего. Через некоторое время дыхание выровнялось, сердце вернулось к нормальному ритму, а ум вновь начал действовать.

Медленно, не доверяя себе, я отстранилась от Габриэля (конечно, это был он!). Вампир всматривался в мое лицо, обхватив ладонями.

- Как долго? – шепнула я.

Вместо Габриэля ответил Бальтазар:

- Мы нашли тебя в подъезде на рассвете, и это было семь часов назад.

Я перевела взгляд на него. Отец, вальяжно развалившись в кресле напротив нашей кровати, криво улыбался. Его рыжие волосы, так похожие на мои, были растрепаны, словно он не единожды взъерошил их за последнее время. В правой руке тлела сигарета, на колене покоилась переполненная пепельница. Вокруг глаз собрались морщины. Ого, кажется, папочка волновался.

- Не хочу грубить, но что ты тут делаешь? – хриплым голосом спросила я, отцепляя руки от плеч Габриэля.

Бальтазар глянул на вампира и уклонился от ответа:

- Лучше ты скажи, дорогая дочурка, кому ты так насолила, что тебя заказали Кристине Рейн.

- Кому? – недоуменно спросила я.

Габриэль прочистил горло и неохотно показал мне серебряный кинжал. Орудие было изящным и поблескивало в свете солнечных лучей. Единственное, что портило красоту кинжала – высохшая кровь.

- Это оставили в твоем сердце, - пояснил Габриэль. – Посмотри сюда, - вампир указал на клинок. У самого основания, у рукоятки, были выгравированы два слова. «Кристина Рейн». – Кажется, она хотела, чтобы ты знала, кто за тобой охотится.

- Скажите уже, кто такая Кристина Рейн? – требовательно спросила я.

Отец и Гейб переглянулись, и последний ответил:

- Она самая известная наемная убийца за последние три сотни лет. Никто не может найти её, она сама приходит, когда вампир, или оборотень, или ведьма в этом нуждаются. Я четыре раза пытался выследить её, но не смог.

Вмешался отец:

- Рейн была главным врагом Саида, если исключить Гейба. Они друг друга ненавидели сильнее, чем я ненавижу оборотней.

Габриэль отодвинулся от меня и вздохнул:

- Наверное, Саид единственный вампир, кто знал, как по-настоящему выглядит Рейн. Но он никогда не описывал её внешность, хотя я несколько раз просил его об этом. Саид все время повторял, что сам должен убить её.

Бальтазар затушил сигарету о пепельницу и хмыкнул:

- Должно быть, Рейн сильно разозлилась, когда узнала, что сама не убила Саида. Бедная девочка.

Я с трудом поднялась на ноги и еще раз взглянула на кинжал в своей руке.

- Но почему она оставила кинжал в… моем теле?

Бальтазар пожал плечами, а Габриэль спокойно предположил:

- Может, она хотела, чтобы все знали, чьих это рук дело?

Я пожала плечами и неожиданно для всех перевела тему:

- Мне нужно в душ.

Определенно, горячий душ поможет мне восстановить душевное равновесие. Это было самое трудное воскрешение… за исключением того, когда Ясмин перерезала мне горло.

Закрыв дверь ванной, я глубоко вздохнула и стянула с себя порванную блузку, когда-то белую, но теперь с кроваво-красными пятнами. Да-а, веселая жизнь. Спасибо папочкиному наследству.

Начав снимать джинсы, я почувствовала что-то в заднем кармане. Это был обычный свернутый несколько раз листок бумаги, вырванный из тетради в клеточку. Развернув его дрожащими от волнения руками, я увидела послание, написанное каллиграфическим подчерком.

«С воскрешением тебя, рыжая. Ты уже видела кинжал? Это мой любимый. Поэтому под любым предлогом забери его у своего Древнего любовника и верни его. Я встречусь с тобой завтра, на рассвете. На том месте, где твоя дефективная сестренка убила Саида. Приходи одна, иначе я вновь проткну твое сердце. Нам определенно нужно поговорить.

К.Р.».

Несколько раз прочитав записку, я открыла кран и подставила бумагу под струю воды. Буквы расплывались, и, наконец, стало невозможно прочесть что-либо. Отлично. Лучшая наемная убийца сверхъестественного мира желает встретиться со мной наедине. Наверное, пора заказывать гроб.

Что же, раз нужно встретиться, значит, встретимся. Осталось решить, как отвлечь Габриэля – он наверняка не спустит с меня глаз.

Душ действительно помог мне собраться с мыслями. После получаса размышления под горячими струями тело окончательно расслабилось, сознание прояснилось. Наверное, впервые за пару дней я позволила себе расслабиться, забыв о создании Совета, о депрессии Алины, о Смольянине и обо всем остальном. Но почти сразу же, едва я вышла из душа, напряжение вернулось.

Бальтазар и Гейб были в кухне. Вампир, потягивая кофе, прислонялся к подоконнику и внимательно слушал, что говорили в телефоне, зажатом между плечом и головой. Я вопросительно глянула на него, но вампир не смотрел в мою сторону. Его глаза блуждали по полу, иногда останавливались на моем отце, уверенно сидящем за столом, а черные брови хмурились.

Интересно, что ему говорят, раз Габриэль выглядит таким задумчивым?

- Кофе? – спросила я у отца. Тот кивнул:

- Да, пожалуйста.

Я наливала горячий напиток в кружки, когда вампир произнес:

- Все верно. Да. Пришли мне еще двух вампиров, которые смогут исполнить роль телохранителя, - оценивающе глянув на меня, Гейб добавил:- Нет. Лучше трех. Определенно, трех.

Закончив разговор, Габриэль засунул телефон в карман брюк. Я подбоченилась и, забыв о кофе, твердо заявила:

- Мне не нужны телохранители.

Вампир не встретился со мной взглядом, но так же твердо сказал:

- Нет, нужны.

Глубоко вдохнув, я попыталась объяснить свою мысль рационально:

- Послушай, Гейб… Твое решение необдуманно. Нападение Рейн – всего лишь единичный случай. Это необязательно повторится. К тому же я воскресаю каждый раз, помнишь? Меня невозможно убить.

- Если можно убить демона, привлеченного в этот мир при помощи твоего перерождения, то можно убить и тебя, - отрезал вампир. Его лицо стало каменным, глаза упрямо сверкали. – Неудачи Рейн временные. Она всегда заканчивает свою работу. Если кто и сможет найти способ тебя убить, так это она.